FYI.

This story is over 5 years old.

Всякое

Мега-барыга

Он был самым успешным продавцом героина в мире.

Когда Сулейману Эргуну был 21 год, он был самым успешным и могущественным продавцом героина в мире. Широко известный среди торчков и полицейских как Турок из Северного Лондона, Эргун заваливал героином Великобританию и всю Европу в течение пяти лет.

Бывший заводской рабочий получил особняки, набитые наличкой, и бесконечный авторитет в криминальном мире; его любимым коктейлем было шампанское с кокаином. А теперь ему 39, он почти нищий и живёт с мамой. Что же случилось?

Реклама

VICE: Вспомни те славные деньки, когда ты торговал наркотиками. Что запомнилось тебе ярче всего?

Сулейман Эргун: Ничто не сравнится с тем чувством, которое ощущаешь, когда у тебя в багажнике сто килограмм героина. Кайфово просто быть рядом с ним, ощущать его запах. Выжимаешь под 180 где-нибудь по Франции и думаешь: «Ух, что у меня в машине!». Когда полиция останавливается около тебя, а у тебя под сидением пистолет – и нет смысла раздумывать, стрелять или нет. Риск, адреналин - вот из-за чего я стал наркоторговцем. Дело не в деньгах или власти, а именно в таком кайфе.

Ты прошёл через школу улиц?

В 15 я был мальчиком на побегушках в одном турецком магазине шмоток. Я зарабатывал семьдесят фунтов в неделю. В 17 я начал продавать кокаин, экстази, траву, и стал зарабатывать тысячу фунтов в неделю. Затем я перевёз пару килограмм кокса прямо из Колумбии, и продал всё в клубах, вместе с таблетками. Кто-то пытался меня ограбить в сортире Камден Палас – я выстрелил ему в ногу.

Как торговец коксом в туалетах Камдена стал героиновым королём Европы?

Я, мой сводный брат Илмаз Кайа и бабас (крёстный отец) по кличке Вулкан основали «Турецкую связь» – цепочку контрабанды героина из Афганистана, через Турцию, в Европу. До начала 90-х, турки возили наркоту маленькими партиями. Какой-нибудь иммигрант привозил десять килограмм, продавал их, покупал магазин в Грин Лэйн и бросал это дело. Мы первыми начали возить стокилограммовые партии. Укладывали в штабеля, продавали дёшево…

Реклама

Так просто, да?

Перевести было несложно, со сбытом сначала была морока. Мы обошли все основные банды и криминальные семьи Лондона. Мы послали на хер семью Адамс, когда они попросили работать на них. Вместо этого, мы отдавали всё одному распространителю в Ливерпуле, он продавал большую часть.

Какая у тебя была роль?

Я был связующим звеном в этой цепи. Товар везли из Стамбула в Париж, скажем, в багаже труппы народных танцоров Турции. Я контролировал передачу груза из Франции ливерпульцам. Затем, спустя несколько дней, я сам ехал в Ливерпуль, и возвращался оттуда с чёрными мешками для мусора, набитыми баблом – 140 тысяч фунтов в первую неделю, 100 - во вторую, 68 - в следующую, 150 - в следующую, и так далее. Я не мог всё сосчитать, поэтому просто складывал их в стопки и засовывал в коробки из-под хлопьев, а потом отправлял назад туркам с помощью бывшего полковника турецкой армии.

Через некоторое время, мы наладили работу по такой схеме по всей Европе – в Испании, в Италии, Голландии, Германии. В определённый момент, мы могли позволить себе купить собственный нефтяной танкер.

Когда всё пошло под откос?

Один из наших людей крутил роман с женщиной, которая оказалась информатором полиции. Его схватили. Нас держали под следствием целый год, а потом – бах! – и в июле 93-го всё накрылось медным тазом.

Сколько дали?

Я получил 14 лет и 9 месяцев. Суммарный срок всей банды составил 123 года.

Реклама

Это преподало тебе урок?

Да ни хуя. Я начал барыжить в тюрьме через два дня, менял героин и кокс на телефонные карточки, еду и сигареты. В сентябре 1995-го я впервые попробовал героин сам от скуки и любопытства. Я почувствовал себя тепло и хорошо, как будто кто-то укрыл меня пушистым одеялом. Но главный плюс в том, что с этим дерьмом время летит очень и очень быстро - именно поэтому тюрьмы забиты героином. Двадцать часов под кайфом - это как два часа нормального времени. Я вышел через 10 лет и даже не заметил, как отмотал срок.

Как ты получал героин в тюрьме?

Перед тем как меня поймали, я закопал пять килограмм чистого турецкого гирика, вместе с двумя «Беретами», «Узи» и четырьмя дробовиками на кладбище Святого Панкраса в Северном Лондоне. Каждую неделю я вызванивал девчонку и говорил слово «бренди», это было сигналом, чтобы она принесла мне герыча. Она выкапывала запас, отсыпала немного и передавала второй девчонке, парень которой сидел в моей тюрьме. Та заворачивала героин в презерватив и нейлоновую обёртку, придавала посылке форму члена и засовывала себе в вагину. На свиданиях в тюрьме они крепко прижимались друг к другу, он как-то ловко засовывал руку ей между ног, доставал эту штуку, и прятал уже в своей заднице. Он возвращался в камеру и получал свои 60 грамм, а я свои.

А тюремные надзиратели хоть раз обнаружили это?

Я постоянно был под надзором ОПК – Особой Поисковой Команды. Они даже батарейки из моего радио разбирали. Но они так и не нашли мои запасы в камере, потому что я их прятал на земельном участке, где мы выращивали овощи. Я сделал полость в луковице, положил всё туда и закопал. А когда стебель сверху засыхал, я просто приделывал свежий. Я вмазывал три грамма каждый день. Полграмма менял на телефонные карточки и прочее, а остальное покуривал. Иногда я засовывал всё в задницу, заматывал скотчем, так что если меня вдруг обыскивали и заставляли присесть, ничего не выпадало.

Реклама

Неужели никто не чувствовал запаха, когда ты курил?

Пока от тебя нет проблем, если ты не втягиваешь людей в разборки и не дерёшься, то надсмотрщикам плевать. Они знают, на чём ты сидишь, потому что у тебя зрачки как булавочные головки и ты расчёсываешь кожу до крови. Но начальство закрывает на это глаза, потому что если запретить героин, то начнутся ломки, убийства, люди будут сходить с ума и выбивать двери - а с этим уже не справиться. Наркотики в тюрьме никогда не исчезнут.

Сколько надзирателей ты завербовал?

Около шести. Они подмазывались ко мне, потому что у меня была куча денег. Я никогда не ел тюремную еду - они приносили мне салаты из Marks and Spencer. В одной тюрьме надсмотрщик принёс мне четыре унции травы, гору телефонных карточек, полсумки табака, телек, телефон, две бутылки бренди – его услуги стоили около 500 фунтов в неделю. Но если у тебя нет денег, то в тюрьме ты никто.

Я полагаю, когда ты вышел из тюрьмы в 2003-м, ты бросил наркотики?

Нет, стало только хуже. Я открыл для себя крэк, дешёвый кокс. Вообще, мир сильно изменился – я даже не мог перейти дорогу, слишком быстро стали ездить машины. Я видел людей, разговаривавших по хэндс-фри, и думал, что они психи.

На что похож крэк?

Это просто нечто. Он снёс мне на хер крышу. За четыре года я потратил на него полмиллиона фунтов - продал квартиру, драгоценности, потратил почти всё, что скопил.

Был ли момент, вроде крайней точки, до которой ты дошёл?

Реклама

Пожалуй, был. Когда мой приятель украл мою дозу – я затащил его в кухню и отрубил ему мизинец ножом, на разделочной доске. А потом смыл в унитаз.

Наверное, люди скажут, что это справедливо – сделав наркоманом, Бог покарал тебя за торговлю героином в прошлом.

Око за око, ага. Я сделал торчками много тысяч людей. Моё прошлое достало меня. Я впал в депрессию и стал принимать больше крэка и героина, чтобы перестать думать о чём-либо.

Как ты в итоге бросил наркоту?

Меня дважды лечили в Турции. Мои родители платили по двадцать тысяч фунтов за детоксификацию - это когда тебя усыпляют на время ломки. Но когда я вернулся в Лондон, я продолжил баловаться. В конце концов, я влюбился. Вот так просто. И с тех пор не притрагивался ни к чему.

Ты когда-нибудь снова станешь наркобароном?

Ни за что на всём ёбаном свете. Мне предлагали миллион фунтов наличными, чтобы я вернулся в дело. Я могу хоть сейчас полететь в Турцию, взять сто штук и улететь. Сто тысяч фунтов стерлингов к завтрашнему дню, моих собственных - легко. Каждую неделю тот или иной человек, кто-нибудь из самых серьёзных бандитов, предлагает мне вернуться. Но я этого сделать не могу.

Почему? Ты что, боишься?

Да иди ты на хер. Чего, хочешь вмазаться?