Фигово быть трезвым в Новом Орлеане

Новый Орлеан – это Вегас Юга, город, в котором разгул не просто дозволен, а обязателен. Над всем этим реют флаги Конфедерации и фриков – разумеется, соседство получается странное, но у них есть точка соприкосновения, которой является уровень опьянения. Сама по себе Бурбон-стрит – уже настоящая джамбалайя из баров, которые поголовно обслуживают совершенно разные группы населения, от людей, которые без тени иронии собирают атрибутику Hard Rock Cafe, до любителей абсента. Да, есть и такие вещи, как книжные магазины, и при том очень хорошие. Однако если вам случится забрести в один из них, в пыльное убежище от непрестанно дующего урагана, которым является Дофин-стрит, ваше одиночество неизбежно будет нарушено неким существом в футболке «I Got Bourbon Faced on Shit Street», забегающим внутрь в поисках места, где можно помочиться.

Я больше не пью. Раньше пила, довольно много. Собственно, так много, что можно было подумать, будто я пыталась убить себя, и возможно, вы были бы правы. Хер с ним. Вы правы. Моя трезвость – это недавнее усовершенствование: пока всё в порядке, но она, как и что угодно в жизни, может разбиться вдребезги в любой момент. Одними мечтами здесь сыт не будешь, а я прибыла в Новый Орлеан на стендап-выступление, которое позволит мне оплатить немалую часть аренды за этот месяц.

Я уже бывала в Новом Орлеане. Я жила в Новом Орлеане. Хотя я редко (если такое вообще было) позволяла себе оттягиваться по полной во время своего пребывания там. Мой тогдашний партнёр, мужчина, который не употреблял ни алкоголя, ни наркотиков, и взял себе за правило уведомлять собеседников о причинах этого, запретил мне любые эксперименты. Дни, которые я там провела, были не самыми мрачными, но они также не были особенно радостными. Мы с партнёром боролись со скукой своего бесцельного существования с помощью бессмысленных ссор, обычно основанных на некоем дурном поступке, который я, по его мнению, совершила. Ураган «Катрина» обеспечил вынужденный перерыв в наших регулярных программах, тем самым лишив нас возможности ругаться где попало. Несмотря ни на что, я не пила; ныне я считаю этот подвиг чудесным.

Сказать, что Новый Орлеан вызывает эмоции, которые обычно приводят подобных доморощенных алкашей к бутылке, значит не сказать ничего. Но здесь я нашла себя, в одиночку, уже не будучи вынужденной отвечать перед своим бывшим или, если на то пошло, перед кем-либо ещё. Я просто была там, бессильная, задающаяся вопросом… «А теперь-то что?»

Только выходишь из самолёта, а зелёный змий уже тут как тут. Блин, заходишь в самолёт, а он уже тут как тут. Он повсюду. Искушает вас, поддразнивает вас. Спасение от душевных ужасов, омрачающих ваше существование, обещает он, находится всего в нескольких глотках. Без этих глотков, в ситуации, в которой вы обычно чувствовали бы себя с ними как рыба в воде, справиться представляется невозможным. Разумом вы, конечно, понимаете, что это возможно, однако вы совсем не знаете читкоды, дающие возможность это провернуть.

Администратор в моей гостинице вручил мне два ваучера на бесплатный «приветственный пунш», который подаётся в заполненном лампами накаливания баре, в вестибюле. Шикарно. Когда я вошла в комнату, на столе лежала бесплатная бутылка вина с запиской от портье, предписывавшая мне насладиться им и принять её комплименты. Ещё шикарнее. Казалось, будто весь мир, чёрт бы его побрал, или по крайней мере штат Луизиана участвовал в заговоре с целью убедить меня уйти в запой. Я вздохнула и села на кровать, пялясь на огромную статую генерала Роберта Эдварда Ли у себя за окном. (Юг не славится изощрённостью).

Бутылкой вина я воспользовалась как ограничителем двери, поскольку мне казалось, что мне нужно дать ей ощущение цели, причину для того, чтобы оправдать своё существование с учётом того, что я не могу насладиться ею тем способом, для которого она на самом деле была создана.

Теперь, лёжа на кровати, я видела вино уголком глаза. Устав пялиться на непокорного генерала Ли, я переключила внимание на вино; вскоре оно заняло мои мысли полностью. Оно было красное, такое, какое я уже пила, из страны, поездку в которую я себе никогда не смогу позволить. Мне сдавило грудь от тревоги.

Я сдалась. Кто я, чёрт побери, такая, чтобы отказываться от любой халявы, будь она хоть ядом? Хитрым, сбивающим с толку, сильным ядом, готовым, желающим и способным разрушить мою жизнь?

Единственной проблемой, помимо очевидной проблемы того, что я готова была с удовольствием соскочить, было отсутствие у меня штопора для вина. Я обратилась за решением на YouTube и в итоге решила послушать совета экзальтированного русского, который успешно открыл бутылку простым ключом от двери. У меня такой есть! Блин, да у меня ТРИ таких!

Примерно 15 секунд спустя ключ от квартиры моего лучшего друга разломался пополам, а его зубцы навеки застряли в неприступной пробке. Внезапно включилась моя способность воспринимать логику, и я осознала, что это счастливое развитие событий. Почему я хотела, не раздумывая, нарушить свою трезвость с прекрасным ограничителем двери? Полагаю, дело было в том, что я не думала, а просто превращалась в себя прежнюю.

Мне понравилось смотреть гостиничный канал (знаете, тот самый, который существует в каждой ловушке для туристов и сообщает вам, гостю этого прекрасного города, обо всём, что вам просто необходимо сделать, ненадолго оказавшись в его пределах), единственно с целью отвлечься от себя самой. Я больше ничего не смотрела, даже после того, как программы на канале были перемотаны и начались снова. В моём любимом фрагменте какая-то женщина брала интервью у двух нетрезвых мужчин возле места рождения «Урагана», напитка на основе рома, который на вид и на вкус напоминает нектар колибри. Мужчина справа, потея в рубашке-поло, называл напиток «Шмара-ганом». Это было не умышленно, а было просто побочным продуктом крайне изменённого состояния его сознания. Ведущая, которая и сама была немного подшофе, сдавленно смеялась. Уровень её опьянения показался мне очаровательным, а его – противоположностью первому. Я знала, что, выпив, никогда не смогла бы достичь её уровня опьянения. Я всегда буду на его уровне.

И поэтому, как минимум ради того, чтобы не выглядеть, прости Господи, как поц, я снова смирилась с пожизненным воздержанием. Подавляющее большинство таких же гостей, как и я, конечно, такого зарока не давали, но они также не были пьяницами. Они были пьяны, разумеется, но они не были пьяницами. Это совсем другое дело. Я их не ненавидела. Я не испытывала к ним отвращения. Я просто к ним не принадлежала. Я выключила телевизор и пошла спать, игнорируя в меру своих сил доносившиеся снаружи звуки их шумного веселья.

Следите за сообщениями Меган на Twitter.