FYI.

This story is over 5 years old.

Film

“Солнечный Супермен” показал взлёт и падение творца бейсджампинга

Тридцать лет спустя Мара Штрау сняла полнометражный документальный фильм о Карле и Джин под названием “Солнечный Супермен”, премьера которого состоялась на Международном кинофестивале в Торонто в сентябре этого года.

Карл Боениш пригает с обрыва вместе с женой Джин

Карл Боениш считается крестным отцом бейсджампинга (BASEJumping). На самом деле это он придумал название, которое представляет собой акроним от английских слов: Building (здание), Antenna (антенна), Span (Мост, перекрытие) и Earth (земля).

Будучи инженером, который бросил стабильную и приземлённую работу, чтобы заниматься исключительно парашютным спортом и режиссёрской работой, Карл прыгал со скал и гор в то время как в Лос-Анджелесе начинался бум строительства небоскрёбов, в конце 1970-х –в начале 1980-х годов.

Реклама

Чтобы поделиться с миром своим пристрастием к свободному падению, Карл одевал нашлемную 16-ти миллиметровую камеру во время своих прыжков, что позволило ему сделать потрясающие и невероятно красочные кадры смертельных прыжков.

Карли его жена Джин, которую он вовлёк в парашютный спорт и бейсджампинг, в конечном итоге установили мировой рекорд по самому высокому прыжку с горы в Норвегии, где они оба успешно спрыгнули с самой высокой вертикальной скалы в Европе: с точки высотой 3600 футов на вершине горы Тролль Пикс.

На следующий день после установления рекорда Карл снова прыгнул, но уже с другой точки на Тролль Пикс, которая ранее была определена как слишком опасная. К сожалению, это решение было фатальным. Карл погиб в 43 года в Норвегии, он покинул Джин, но оставил настоящие сокровища – кадры со своей 16-ти миллиметровой камеры.

Тридцать лет спустя Мара Штрау сняла полнометражный документальный фильм о Карле и Джин под названием “Солнечный Супермен”, премьера которого состоялась на Международном кинофестивале в Торонто в сентябре этого года. Я подкараулил Мару, чтобы поговорить с ней о её первом документальном фильме, как проходила работа с удивительной коллекцией видеоматериала Карла, её опыте работы со школой Вернера Херцога, а также её опыте парашютных прыжков.

VICE: Привет, Мара! Как вы пришли к идее фильма о Карле Боениш?
Мара
:
Мой папа был пионером скалолазания в Орегоне. Он занимался этим вместе со Смитом Роксом, также мой дядя был кинематографистом и бейсджампером. Может он был знаком с Карлом, а может и нет, я не знаю на самом деле. Но он попал в автомобильную аварию, на тот момент он уже давно прыгал. Когда он умер, он оставил коробку с фотографиями и плёнкой. Там были также материалы Карла Боениша сделанные на древних лентах VHS.

Реклама

Там была запись старого мирового рекорда книги Гиннеса, снятого на VHS кассету, и некоторые другие вещи, которые сильно зацепили меня и подтолкнули к созданию фильма. Когда я открыла для себя Карла, я поняла, что меня очень интересует эта темя. Потом я разыскала Джин Боениш и поехала в путешествие, которое оказалось очень длинным.

Сколько времени заняло создание фильма
У нас заняло около 8 лет. Фильм я делала вместе с Эриком (моим продюсером). В Нью-Йорке мы работали целыми днями. Также, я работала редактором, моё образование в сфере искусства, точнее искусство по стеклу. В Бруклине я учила студентов, как правильно выдувать стекло. Так что, как видите, у меня было много дел в то время, к тому же это моя первая полноценная документальная работа, и моя первая киноработа в принципе. Мне понадобилось время, чтобы убедить людей дать деньги, в которых я нуждалась, так что мне удалось поехать в Норвегию и снять нужные кадры с вертолёта.

Действительно поражает. Как для первого фильма, операторская работа выполнена очень качественно, насколько я правильно понял, большая часть – это кадры, снятые 16-ти миллиметровой камерой Карла. Это потрясающе. Насколько я понял, у вас были проблемы с просмотром и переводом плёнок Карла на цифровые носители. Как вы себя чувствуете оформив все кадры Карла на современные носители? 
Счастливой. Было трудно, но всё это было и продолжает оставаться очень ценными материалами. Это неоценимая помощь архиву Джин Боениш. Но это отдельный проект. Я считаю, что Карл был исключительным режиссером. Я, как будто, стала хранителем его съёмочного материала. Мне необходимо было сделать всё, чтобы его плёнки не повреждались со временем, необходимо было сделать качественную цифровую обработку кадров. Поэтому, это больше, чем кино, это гарантия того, что эти кадры будут доступны будущим поколениям.

Реклама

Как вы думаете, если бы Карл увидел будущее, где люди делают кино с GoPros, затем загружают его на YouTube, ему бы это понравилось? Я думаю, что Карл ненавидел бы GoPros, и я скажу вам, почему – потому что он был режиссёром, профессиональным режиссёром. Я думаю, что мы приняли правильное решение, когда решили снимать с высоты, так как мы старались снимать так, как Карл Боениш бы снял при помощи камеры самого высокого качества. Я думаю, что он бы думал, что GoPros подходит для любительского кинематографа, что, в принципе, и есть на самом деле. Это похоже на селфи. Это не про кинопроизводство.

Карл верил в мастерство и силу качественной работы. Всё, что он делал, было самым лучшим, что он мог сделать. Поэтому, когда видео и съёмки начали становиться популярными [используя VHS кассеты], он не использовал обычные камеры, потому что качество, которого он хотел достигнуть, дожно было быть намного выше.

Вы работали над фильмом в Herzog’s Rogue Film School. Как вам этот опыт?
Можно сказать, что я его создавала там. У меня был самый первый трейлер, который я сделала самостоятельно, и у нас не было никакого финансирования на тот момент. Но это было замечательно. Я, на самом деле, большой поклонник Херцога. У меня что-то вроде зависимости на физическом уровне от Херцога. Для меня большая часть моей истории с фильмом – это счастье от знакомства с Херцогом. Тот факт, что он признал этот фильм, который у меня был на тот момент, фактически он признал меня, и признал что, то, что я делаю, – интересно, возникло огромное доверие. Поэтому он – просто мой герой. Я думаю, что он действительно понял Карла Боениша, и полюбил его как персонажа. Мне очень помогал его энтузиазм.

Реклама

Я рассказала ему о количестве кадров, которые снял Карл, и всё сделала наоборот. Было очень, очень много материала… Херцог говорил: "Ты знаешь, я редактировал Grizzly Man целых шесть недель. Ты должна уничтожить многие кадры Карла". Он настаивал: "Просто возьми и уничтожь кадры".

Что это значит?
Он говорил: "Избавься от них, просто прими решение". А я ему отвечала: " Но Херцог, эти кадры должны быть в фильме, я должна все их перебрать своими руками и пересмотреть. Как мне это сделать?". А он говорил: "Наугад выбери кадры и избавься от остальных". Возможно, мне следовало последовать его совету, но для меня это всё затянулось. Так, что я провела ещё четыре года, создавая фильм.

Вы прыгали с парашютом, когда делали фильм?
Это самый популярный вопрос. Да, я прыгала с парашютом. Но у меня есть опыт скалолазания, и я с детства занималась в Орегоне, так что у меня нет проблем с высотой. Я думала, что это очень страшно подниматься на самолете, потому что большинство из них механически неисправны, много зон выброски десанта. Но я получила массу удовольствия. Я не занималась бейсджампингом, потому что это требует высокого уровня мастерства, и просто так не стоит за него браться.

Кроме своего анти-прогноза GoPros, Карл предсказал развитие спортивного кинопроизводства. А вы смотрели какие-либо спортивные фильмы, как например Искусство полета, когда работали над “Солнечным суперменом”?
Да, я просматривала такие фильмы, чтобы сделать абсолютно противоположное.

Реклама

Что вам не нравится в спортивных фильмах, или чего вы хотели избежать?
Я бы никогда не стала создавать спортивные фильмы, потому что это просто не моё и не вызывает у меня никаких чувств. Мне не нравится образ мужчин Мачо в этих фильмах.

Карл и Джин

Я рад, чтовы подняли тему мужчин, потому что одним из самых интересных персонажей является Джин, жена Карла. Её образ и то, что бейсджамперы, очевидно, скептически воспринимают её. Она похожа на мышку, когда она впервые появляется в кадре фильма. Вам нравилось с ней работать?
Я всё ещё работаю с Джин, и я ещё буду работать с Джин некоторое время. Мало того, что я работаю с Джин, она одна из моих самых-самых любимых подруг. Я просто обожаю её. Она мне как родная, так как я работаю над этим проектом уже давно. Я её очень люблю и думаю, что, как и Карл, она самодостаточный человек. Она не старается соответствовать какой-то форме. Она очень верна себе, и я думаю, что именно об этом фильм. Речь идет о верности самому себе, и я думаю, что она абсолютно верна своему характеру в течение всего фильма. В начале, когда продюсеры смотрели фильм, они думали, что она будет очень проблемным героем, потому что она редко выражала свои эмоции. Она не плачет. Хотя люди ожидают, что она будет плакать.

Когда Карл умер, вы ожидали, что у неё будет сильный эмоциональный всплеск. Но всё было не так. Она была очень спокойна.
Я могла добиться этого, снять эмоционально. Но я приняла решение не делать этого потому, что это выглядело бы дёшево, шаблонно, и несправедливо по отношению к ней. К тому же это было бы несправедливо по отношению к самому фильму, так как гораздо интересней тот факт, что в итоге Джин стала такой сильной женщиной. Если бы она была мужчиной, никто не ожидал бы, что она будет плакать. Это её путь быть женщиной, люди могут говорить: “Она же женщина, почему она не эмоциональная?” Она сильная, она – профессионал, и она это говорит. Это они придумали бейсджампинг, так что теперь это её долг [продолжать прыгать после смерти Карла].

У неё героический характер, мне кажется. Я люблю её как самого сильного героя в фильме.

Ещё один увлекательный "герой" в фильме – это сама Калифорния в период, когда Карл прыгал – время рождения небоскребов. Также, Карл в буквальном смысле изменил законы по прыжкам с парашютом, лоббируя в службах парков официальное разрешение, чтобы прыгать со скал. Как вам было работать с тем периодом времени?   
Это было ещё одно, что привлекло меня к фильму. 70-е годы были, своего рода, периодом раскрытия сознания, что стало [в частности] цветным фоном к фильму. Я имею в виду, что фильм называется “Солнечный Супермен”, и именно Калифорния даёт чувство света, которого нет больше нигде. И именно это интересно. Есть также Норвегия, которая по-своему прекрасна. Получается, что было два места, разных по своей силе, но одинаковых в смысле открытости сознания в тот период. Я уверена, что что-то подобное есть во всём мире в целом, но если посмотреть на Нью-Йорк, он выглядит более измученным.

Но есть нечто ещё в Лос-Анджелесе и Норвегии, они были открыты для познания и открыты для свободных мыслителей, они, я думаю, очень подходили Карлу. Он был противником любых ограничений мировосприятия, которые могут возникать у человека. Поэтому, я думаю, что Калифорния была действительно хорошим местом для него в течение всего времени. Что касается характера Калифорнии, то его очень трудно описать словами. Скорее можно выразить визуально, что-то похожее на открытое пространство. Один из моих любимых фильмов  “Забриски-Поинт” (Antonioni’s Zabriskie’s Point), Калифорния именно такая как в фильме. Фильм на самом деле был снят в 1969, но в нём Лос-Анджелес – очень современный город. Период модернизма с 1969, очень чувственный, и мне это очень нравится. Я думаю, что Карл чувствовал и мыслил в стиле модерн, такой себе современный хипстер того времени, это очень подходит для съёмок 16 миллиметровой камерой. Многие говорят: “Ничего себе, кто эти люди?” Я имею в виду, это очень в стиле American Apparel, часто вызывает реакцию в стиле “Ого!”.

Да, короткие шорты и усы. Вы понимаете, почему в тот день, когда Карл умер, он прыгнул с точки, которая была определена как очень опасная? 
Я думаю, что… Карл только что сделал свой рекордный прыжок, и он был действительно в восторге от этого, и я думаю, что у него было чувство непобедимости в тот момент. Ещё я думаю, что он устал. Люди делают ошибки. Я бы не сказала, что был какой-то божественный знак Карлу, он скорее чувствовал себя непобедимым в тот момент, и я думаю, что он на самом деле и не проверял себя. Иногда, когда мы добираемся до определённого момента, до абсолютных и заоблачных высот, мы хотим проверить себя и убедиться, что мы находимся в правильном месте. Он, наверное, сделал ошибку, и это произошло.