Бум азартных игр онлайн в Гибралтаре сделал его раем для британских эмигрантов

Эта статья взята с сайта VICEВеликобритания

Будучи одной из 14 оставшихся британских заморских территорий (никто уже не запрещает разговоры Британской партии независимости говорить о «колонии»), Гибралтар можно с легкостью назвать парнем, который всё ещё тусит в баре в 7 часов утра, когда всё уже давно разошлись по домам.

Но Гибралтар уже не является просто причудливым островком, который застрял в англо-испанских территориальных спорах. За последние 15 с лишним лет, ставка правительства на привлечение игорных компаний с низкими налоговыми ставками и другими стимулами окупилась с лихвой после недавнего бума азартных игр в Интренете. Теперь многие его жители стали очень богатыми.

Сегодня Гибралтар имеет самый быстрый рост экономики в Европе, а уровень безработицы составляет всего лишь 6 процентов. Петр Ховитт из Ассоциации букмекеров и азартных игр Гибралтара рассказал мне по электронной почте, что азартные игры «по оценкам экспертов, составляют 25 процентов от ВВП Гибралтара, что обеспечивает миллионы дохода в бюджет в виде налога на прибыль, платежей за проведение азартные игр, а также подоходного налога с тысяч людей, которые заняты в этой индустрии».

Всё это звучит очень хорошо. Но наряду с распространением дорогих машин и блестящих вещей по стране, эта ситуация спровоцировала напряженность вдоль границы с Испанией, какой не было последние 20 лет. Прошлым летом спор в отношении прав на рыбную ловлю почти уж было вышел на международный уровень. Гибралтар сделал в своей бухте искусственный морской риф**** из 210 тонн бетона. Испанские рыбаки утверждают, что этот риф блокирует их доступ к воде. В качестве ответной реакции испанское правительство активизировало свои пограничные проверки, что послужило причиной полной остановки работы пограничного пункта на границе между Испанией и Гибралтаром.

В то время как этот конфликт был представлен как ещё один инцидент в 300-летней истории споров на этой территории, явное экономическое неравенство на этой территории между богатым Гибралтаром и исторически бедной**** частью Испании автономным сообществом Андалусия, сложно оправдать. Недавно я решил съездить в это место, чтобы самому увидеть как такие сумасшедшие деньги изменили жизнь по обе стороны границы.

Возвышаясь над окрестностями, Скала выглядит как айсберг, который затерялся в Средиземноморье. Однако, ещё большее значение для этой местности имеет памятник Франсиско Франко, испанского диктатора, который умер почти 40 лет назад, но оставил большое наследие после себя.

Дождливым утром в субботу я еду на экскурсию в центр города на испанской границе Ла Линеа вместе с Альваро, бывшим солдатом, профессиональным подводником и местным представителем испанского националистического лобби группы Denaes. Глядя на высокие дома бедного района, на которые указывает мне Альваро как на великое наследие диктатора, мне на самом деле сложно понять его чувство гордости. Но, возможно, я просто не вижу всей картины в целом. «Франко построил всё это, когда он закрыл границу в 60-х годах», рассказывает мне он. «Он хотел, чтобы люди в Гибралтаре увидели, что они потеряли».

Я думаю, что если бы Франко видел как живёт область сегодня, он бы обалдел. В Ла Линее сейчас самый высокий уровень безработицы из всех самых бедных провинции Испании. Каждый пятый человек****, который ищет здесь работу, не работает уже больше трёх лет. Более 50 процентов женщин города не имеют работы. Понятно, что экономическое чудо, которое имеет место всего в 200 метрах от города, возмущает безработных молодых людей, большинство из которых еле сводят концы с концами, перепродавая сигареты без НДС, купленные за границей за €2-4 за пачку.

В прошлом году в Гибралтар было импортировано около 134 миллионов пачек сигарет, из которых 115 миллионов были ввезены нелегально. Согласно данным табачного консорциума KPRG, более половины всех незаконных табачных изделий в Испании поступает через Гибралтар, на чём теряется около €710 миллиардов налоговых поступлений в бюджет Испании.

Незаконная торговля настолько существенной, что в своём отчёте в этом году Европейская комиссия OLAF (отдел по борьбе с мошенничеством) призвал правительства обоих стран обратить внимание на эту проблему. В качестве ответной меры испанские пограничники ограничили количество сигарет до 4 пачек (80 сигарет в месяц), которые зарегистрированные местные жители могут перевезти через границу. Я говорил с Патрисией Ангулол, сотрудницей полиции, которая отвечает за порядок на границе. Она сказала мне, что меры, применяемые для изъятия сигарет, были успешным, однако объём трафика на границе остаётся высоким. «Мы, конечно, надеемся, что эти меры будут действовать в качестве сдерживающего фактора, но до сих пор мы не наблюдаем реальных перемен», отметила она.

На бульваре Ла Песктера, который ведёт прямо к границе, отмечается некоторое замедление торговли. С 9 утра до 9 вечера, когда магазинчики по продаже сигарет в Гибралтаре закрыты, наблюдается массовый поток велосипедистов, скутеристов и людей, которые переходят границу, некоторые по несколько раз в день.

«Видите этих ребят у забора», местный житель говорит мне, «они ждут, когда сменится таможенник. Как только «дружественный» таможенник станет на дежурство, они зовут своих приятелей с другой стороны и те снова переходят границу».

Люди здесь действительно умеют ждать. И высматривать. Я даже увидел, как группа женщин заполняла свои трусы и сумки пакетами. Вдруг кто-то крикнул: «Репортер!». Я поворачиваюсь, а мне улыбается беззубый старик.

Присев в тени автостоянки Макдональдс, рыжеволосый парень лет тридцати рассказал мне о своём рабочем дне: «Это полная херня, я понимаю», говорит он мне, «Если поймают, влепят штраф в €3000. Но у меня двое детей, что мне ещё я делать?». Он плюёт время от времени на пол, не смотрит мне в глаза. Его друзья наблюдали за нами, курили и шушукались, но говорить со мной явно не хотели.

Есть только несколько вопросов, с которыми испанские националисты, как Альваро и про-британские активисты Гибралтара, согласны. Любопытно, что одной из этих тем, является тема борьбы с контрабандой табака: активисты считают все действия правительства дымовой завесой. «Это правительство не собирается серьёзно с этим бороться, у них есть собственные экономические интересы в этой области», сказал представитель Denaes мне по телефону. «Фактически полиция не получает необходимые им ресурсы, чтобы жёстко бороться с контрабандой».

Каелан Джойс соглашается: «Если бы они действительно хотели остановить контрабанду, они перестали бы продавать нам сигареты. Ведь испанские компании продают нам табак и бензин».

Каелан – в прошлом чемпион по боксу и благодаря своему аккаунту в Twitter**** был в центре конфликта летом прошлого года. В своих постах он слова не выбирает, когда дело касается критики преследования испанским правительством людей из Гибралтара. В таких случаях он откровенно говорит, что думает.

«Всё это только идеология», говорит он мне за чашкой кофе на площади в Гибралтаре. «Это правительство, Народная партия, там определённо есть проблемы с Гибралтаром».

Порой, слушая активистов, которые рассказывают о 300-летней истории оскорблений и вторжений, мне казалось, что я смотрю бесконечно долгий и нудный эпизод из «Соседи из ада». После долгих разговоров в Каеланом у меня сложилось впечатление, что его разум как будь-то заблокирован и там играет заезженная пластинка. При этом, что жители Гибралтара постоянно чувствуют угрозу того, что такой привилегированный образ жизни может внезапно оборваться из-за резких политических изменений.

«Люди здесь, особенно те, кто поддерживает независимость, не мыслят широко, не видят полной картины сложившейся ситуации», говорит Каелан. «Я бы хотел, чтобы Гибралтар был независимым, но я просто не доверяю испанцам».

Было бы несправедливо обобщать, пообщавшись только с одним человеком, но поговорив с местными жителями, я действительно чувствовал в воздухе еле уловимый, но устойчивый, аромат испанофобии. Здесь испанцев называют «дурачками». А бывший капрал из Клуба военнослужащих рассказал мне, что «10 000 временных рабочих из Испании» занимаются работой, которую могут делать и дети, тем самым крадут у детей заработок. Утверждение Каелана о том, что однажды ему пришлось делать пересадку в Великобритании, «только бы не лететь через Испанию» мне показалось неправдоподобным. Однако, в Гибралтаре в культурном плане произошло серьёзное отделение от Испании за последние годы, к тому же, школьники теперь отказываются говорить по-испански.

В Гибралтаре везде видно насколько Великобритания важна для этой страны. Я всегда думал, что эта ностальгия жителей – просто картинка, созданная Daily Mail. Однако, оказалось, что на самом деле так и есть.

Главная улица страны заполнена торговыми сетями как на Хай стрит, такими как Next и BHS. Здесь также расположились табачные киоски и «теневые» продавцы табака, прямо как в зале duty free аэропорта Гатвик. Здесь до сих пор носят бакенбарды и везде слушают Snow Patrol «Run». Мне это напомнило Китайский парк развлечений, где воссоздали атмосферу Англии по пиратской копии DVD «Влюблённый Шекспир». Телефонные будки здесь тоже красные, но в них нет стёкол.

«В некотором смысле, Франко ответственный за то, почему люди здесь так любят всё британское», рассказал мне Каелан, объясняя, как закрытие границы в 1969 году привело к тому, что в течение 20 лет Гибралтар в значительной степени полагался на импорт из Великобритании, чтобы выжить. Это объясняет вопрос с магазинами, но как объяснить всё остальное британское в стране? Нельзя же определять страну, в которой ты живёшь, по логотипу на бургере в магазине. «Согласен, в основном магазины», признаёт Каелан. «Но также наша система образования похожа на вашу. Мы сдаём такие же экзамены, как и вы. Большинство людей поступают в британские универы. В общем, мы – британцы».

Вечером того же дня я пошёл в бар Charlie's Tavern – обитый деревом ресторан в дальнем конце Ocean Village Marina. На террасе у воды было полно отдыхающих после тяжёлой рабочей недели, и хотя вокруг я слышал местный акцент, но всё-таки большинство присутствующих были британские экспаты, которые работают на «Скале», но живут за границей, в Испании.

«Люди празднуют здесь пятницу», говорит Том Гудакр, 24-летний экс-промоутер ночного клуба из Ньюкасла, «а вот субботу обычно празднуют в Ла Линеа».

Том представил меня Роберту Хэнли, который живёт в Гибралтаре в течение последних двух лет, и работает экспертом по автоматизации в крупной ИТ-компании. «В принципе, я ищу способы, чтобы оставить людей без работы», сказал он мне перед тем, как его подружка прервала его своим замечанием.

«Его самого скоро уволят», сказала она.

«Да, но, надеюсь, что я буду достаточно богат к тому времени, когда это случится, и мне будет всё равно».

Несмотря на то, что деньги, кажется, – здесь основная мотивация людей, однако Ян Хэнкокс из рекрутинговой компании Recruit Gibraltar, которая ищет сотрудников для работы на Скале, не согласен, что это главный стимул для тех, кто соглашается переехать из Великобритании. «В среднем, зарплата здесь на 10-15 процентов ниже, чем они получали бы в Лондоне», говорит он мне.

Тем не менее, интерес очень высокий, компания Яна получает «тысячи резюме со всей Европы, но больше всего из Великобритании». Работа в сфере ИТ, такая как у Роберта, является самой высокооплачиваемой. «Большинство операций по азартным играм проходят в Интернете, поэтому в этой сфере всегда есть спрос на программистов и разработчиков», говорит Ян.

С приближением ночи, пиво уступает место коктейлям Jägerbombs и люди начинают много говорить о пляжных вечеринках, на которые они ездят после посиделок в баре. Теперь я понимаю, что для экспатов образ жизни, который они здесь ведут, так же важен, как и сумма денег, которую им предлагают за работу здесь. Том очень много говорил о жизни в Испании, также он отметил, что переезд в Гибралтар был, в первую очередь, «шансом уехать их этой грёбаной Англии».

Однако, когда я вижу флаг Королевства на стене и то, как активно здесь играют в дартс, заявление Тома мне кажется немного преувеличенным, если не сказать больше. Но для него и остальных эмигрантов, которых я встречал, эти символы остаются всего лишь символами.

Каелан мне как-то сказал, что «я горжусь, проходя мимо Marks and Spencers – для меня это символы того, что я являюсь частью Великобритании». С другой стороны, кажется, что экспаты, такие как Том, Роберт и его подруга Джесс, не настолько эмоционально привязаны к Англии. «Мы смеёмся над этим, но вы должны понимать, насколько это серьёзно для них», сказала мне Джесс.

В 11 вечера я был уже пьяным и смотрел в воду на отражение самого известного символа современного Гибралтара: 12-этажный плавучий отель под названием Aqua. Рядом дверь в Гибралтар Казино, где большинство рабочих растрачивают большую долю своих зарплат. Виниловый постер на окне объявляет всем о том, что здесь находится «дом Monkey Bingo». Конечно это не Bellagio, но что-то очень британское в этом есть.

Неписаное правило капитализма – всегда когда появляется экономическое неравенство, кто-то начнёт кричать об «эффекте просачивания благ сверху вниз». Конечно же, испанцы являются одними из тех 10 000 иностранных рабочих Гибралтара, но есть существенное различие: работать по контракту в ИТ-компании в игровой сфере или заниматься строительными и уборочными работами.

На следующий день, с чисто английским похмельем, я поехал к Лос Паломерос, в один из самых неблагополучных район этой местности, которое меня неоднократно предупреждали не посещать. Сначала на меня смотрели очень подозрительно, но после того, как я купил немного пива и сигарет поштучно в киоске (вот что хорошо в Ла Линеа, так то, что все готовы дать огоньку), люди стали более приветливыми.

Меня представил Хисусу один из его друзей, который сказал, что он побил все мировые рекорды по безработице. Хисус был рад, что я сделал несколько снимков его детей, которые играли возле мусорника на квадроцикле.

Здесь деньги крутятся вокруг табака, бензина и любой другой контрабанды, которая сюда поступает. В единственном баре в этом районе один парень увидел, что я достаю сигарету и предложил мне добавить в сигарету немного дури, показав пакет в своём кармане.

На окраине района, между главной дорогой и пустырём, игрались дети, а взрослые резались в карты.

«Хочешь немного оставить здесь денег?», спросили меня, когда я подошёл, чтобы сделать пару фотографий. Но мне хватило бы просто понаблюдать. Антония подсчитывала в блокноте очки по результатам игры. Было понятно, что она тут главная. Игра называлась «Обезьяна» и была похожа на настольную карточную игру «Uno».

Хосе, один из игроков, работает на рынке два дня в неделю, и сказал мне, что сейчас дела идут хуже, чем когда-либо. «В хороший день я мог бы заработать €25», говорит он.

Здесь тоже есть признаки того, что экономическое неравенство является причиной расовой напряжённости. «Я работаю шесть дней в неделю уборщиком в ужасном индийском заведении», говорит Мерседес, невестка Антонии. «Я хочу сказать ему, чтобы он бросил это дело, но разве у него есть выбор?»

Позже в передней комнате своего бунгало Антония сидит на разваленном диване с блоком сигарет на коленях. Она говорит мне, что вся её семья всегда жила в этом районе, и что сейчас всё так плохо, как не было никогда.

«Когда идёт дождь, мы по колено в воде», говорит она. «Мы обращаемся в Совет, а они говорят, что мы должны вызвать скорую помощь, если всё так уж плохо».

Для Антонии и её семьи, политика перестала иметь значение для выживания, а оппозиция по-прежнему действует очень не эффективно. «Они смотрят на то, как вы выглядите и так определяют общаться с вами или нет, но могут вас остановить, если у вас есть испанский флаг на машине», рассказала она мне. «Я бы хотела, чтобы все относились друг к другу как к равным. Я уже слишком стара для такого».

Вернувшись к карточному столу, я сделал несколько снимков, а она повернулась к Хосе и засмеялась: «Он – британец. Он вас сфотографировал, а вы даже не заметили».

Предстоящей реформы в сфере азартных игр в Великобритании и Закон об азартных играх может означать конец экономическому медовому месяцу Гибралтара. С декабря 2014 года игровые компании должны будут платить налог в зависимости от места, где они зарабатывают деньги, а не от места, где компания зарегистрирована. Даже глава Ассоциации игорного бизнеса признаёт, что такие правила могут привести к тому, что компании будут уходить в страны, где налогообложение ниже, а бизнес-климат выгоднее.

В таком случае, экономика Гибралтара может серьёзно пострадать, учитывая ещё и тот факт, что она ещё не до конца восстановилась после финансового кризиса.

Это будет способствовать этнической и политической напряженности в этом регоине и предчувствие таких последствий уже чувствуется в воздухе. Несмотря на то, что многие сбиты с толку, всё таки они всё ещё благосклонны к королеве, а про-британские активисты, которых я встретил в Гибралтаре настроены позитивно – в основном это средний класс сотрудников ИТ компаний, немного сумасшедшие и откровенные.

Что касается испанцев, Альваро не верит в возможность развития на территории анти-Гибралтарского движения. «Есть группы молодых парней, которые верят в то, что это возможно», говорит он мне. «Но их очень мало».

Я думаю, что основная проблема страны - в людях, которые сидят без работы. Альваро точно подметил: «Люди здесь больше озабочены выживанием, чем политикой».