Мы спросили военного эксперта, что случится, если США начнет войну с Китаем

Первое правило военной стратегии, о котором вам расскажет любой историк или любитель риска, состоит в том, чтобы никогда не вовлекаться в наземную операцию в Азии. Это «один из классических промахов», о котором Виззини предупреждал Вестли в «Принцессе-невесте», как и «никогда не выходить против сицилийца, рискуя жизнью» за мгновение перед тем, как упасть замертво, отравившись напитком из собственной чашки. Вся эта сцена, на самом деле, хорошо характеризует сегодняшние отношения между США и Китаем: два противника сидят за одним столом, и каждый обеспокоен тем, что другой отравил напиток.

Между двумя странами существует множество подозрений, в частности в отношении того, что Китай направляет свои военные боеголовки на азиатских соседей. Чтобы противостоять этим маневрам, в последние годы США работает над так называемом перенаправлении в сторону Азии, своего рода военном, политическом и экономическом движении, подразумевающем отправку 2500 морских пехотинцев на дислокацию в Австралию и налаживание Тихоокеанского сотрудничества – торгового союза стран тихоокеанского региона, от Японии до Чили и США, который не включает Китай в свои ряды.

Вероятность, что трения между США и Китаем превратятся в нечто, похожее на войну, остаётся небольшой. Во-первых, США тратит на свою оборону в три раза больше, чем Китай, который является их ближайшим конкурентом по затратам на армию. Но Китай наращивает обороты, увеличивая свои воздушные и морские возможности, и вероятность того, что такое наращивание может привести к вооружённому конфликту между двумя странами, нельзя отрицать. С этими мыслями в голове, мы обратились к Абрахаму Денмарку, старшему вице-президенту по вопросам политики и безопасности Национального бюро азиатских исследований, с вопросами о том, что произойдет, если этот лёгкий бриз превратится в бурю.

VICE: Что будет, если США и Китай начнут воевать?

Абрахам Денмарк: Конфликт любого уровня между Китаем и США будет катастрофой для обеих сторон – и с политической, и с экономической, и с военной точки зрения. Это то, чего обе стороны явно хотели бы избежать.

Китайцам нужно очень серьёзно отнестись к последствиям конфликта с военными силами США. Военные силы США – самые могущественные силы, которые когда-либо существовали за всю историю человеческой цивилизации. Войну нельзя рассматривать как нечто лёгкое. С американской точки зрения, нашими задачами всегда было снятие напряжение, избегание конфликта и снижение вероятность ошибки в расчётах.

Но давайте представим, что США вторглись в Китай?

Никто в США не рассматривает наземную операцию в Китае. Это, на самом деле, не поможет достижению стратегических задач. Намного больше потенциала для развития конфликта лежит в воздухе, на море и в кибер-пространстве. Такой конфликт очень отличается от того, что мы видели в Корее и Вьетнаме, и от того, что мы совсем недавно наблюдали в Ираке и Афганистане.

Пентагон инвестирует в возможности в воздухе и на море. И это связано не только с Китаем, но Китай является одной из причин, подталкивающих нас поддерживать довольно серьёзное преимущества в воздухе и на море.

Можете сказать к каким непредвиденным обстоятельствам готовится США?

Фокус двух армий сильно отличается. Американская армия несет глобальные обязательства. Наши силы должны справляться с потенциальными противниками в конфликтах любого уровня, будь то на земле, море или в космосе. Нам приходится иметь дело со всеми – от разбросанных сил Талибана до самых развитых военных сил, и со всеми, кто находится между ними. Это означает, что военные силы США должны быть достаточно гибкими.

Китайская армия способна фокусироваться на нескольких довольно узких задачах. У них нет союзников, которых нужно защищать. У них нет мировых обязательств. Модернизируя свои войска они готовят ответ на ограниченное количество сценариев, многие из которых предусматривают противостояние с США. Они могут сфокусировать свою военную модернизацию на то, чтобы подрезать, подрывать и противостоять некоторым преимуществам США. Их же преимущество заключается в том, что в случае конфликта, они остаются на своей территории.

Если говорить о возможных сценариях, то многолетнюю озабоченность вызывает Тайвань, но потенциал для конфликта присутствует также на Востоке и в Южно-китайском море. Китай также может начать конфликт с такими союзниками США как Япония и Филиппины, и США будут обязаны защищать [эти страны]. Есть ещё вещи, о которых нужно думать, и которые мы не можем запланировать. В 2001 году китайский истребитель взял на таран американский пропеллерный самолёт над международными водами и заставил его приземлиться на острове Хайнань. Это привело к довольно серьёзному кризису между США и Китаем. Если подобное случится ещё раз, или если это будет связано с мореходством в международных водах, разразится кризис. Я не говорю, что это приведёт к конфликту, но это будет вызовом.

Поскольку Америка владеет более широким международным присутствием, а Китай сфокусировал свои военные возможности на местном уровне, можем ли мы утверждать, что наши силы будут равны, в случае морской или воздушной операции?

У США есть существенные преимущества, но эти преимущества со временем уменьшаются, потому что Китай становится более продвинутым в техническом плане. Это немного уменьшает пропасть. Я бы сказал, что его преимущество состоит в количестве, которым он владеет. Китай просто может построить больше кораблей, построить много самолётов. Это несёт свой военный эффект.

Мы [США] тоже не стоим на месте. Мы делаем необходимые инвестиции в то, чтобы защищать наших союзников и наши интересы, но нужно не терять бдительности и постоянно оценивать ситуацию.

США и Китай не только соревнуются в экономическом и военном плане, но также в некоторых моментах работают вместе. Является ли это подходом обеих стран, подразумевающему, что врагов следует держать ближе?

Думаю, здесь больше дело в том, что обе стороны имеют глубокую неуверенность по поводу намерений друг друга. Они ищут пути, доказывающие, что отношения развиваются в позитивном направлении. С американской точки зрения, существует глубокая озабоченность, что Китай вытеснит США из Азии, где Америка является доминирующей силой. Китайцы озабочены тем, что Америка принципиально противится подъёму Китая, что Америка будет работать над тем, чтобы сдерживать его развитие.

Как вам усиливающиеся анти-американские настроения в официальной китайской прессе?

Это действительно то, о чём нужно беспокоиться. Китайский анти-американизм никуда не исчезал. Мао говорил о нас, как об империалистической силе, но привлекал нас, чтобы сдерживать Советский Союз, поэтому наши отношения всегда были сложными. Но обе стороны стараются работать вместе, не жертвуя тем, что они считают своими интересами, неподлежащими обсуждению. Я бы назвал [китайский] анти-американизм усиливающимся национализмом. Много анти-американской риторики, которую мы слышим, проходит через фильтр национализма.

То, что мы видим в СМИ с обеих сторон, отражает то, на какой стадии отношения находятся сегодня. У обеих сторон есть подозрения и недоверие, но обе стороны стараются найти пути для совместной работы. Если посмотреть на Китай, то мнение, что Соединённые Штаты пытаются сдерживать Китай и этот возрождающийся национализм, произрастают из того, как коммунистическая партия говорит о китайской истории, о Веке унижений [1839–1949] и необходимости поддерживать себя перед лицом отказа от коммунизма во всём, кроме названия. Также усиливается напряжённость внутри Китая. Национализм используется для укрепления законность партии.

Какая связь между китайскими экономическими амбициями и усилением военной мощи?

Они используют все аспекты национальной силы с целью сделать Китай, как они говорят, центральной силой в Азии. Название Китая на китайском означает «Центральное Королевство». Они пытаются сделать из Китая Центральное Королевство.

В последние годы мы видели, как китайский президент Си Цзиньпин провозглашает программы типа «Новый морской шёлковый путь», созданные с целью внедрить Китай в экономические и финансовые механизмы Азии и сблизить регион с Китаем. Армия используется в Восточно-китайском море и Южно-китайском море для учений и заявления своих претензий в отношении спорных вод и островов, а также как дипломатический инструмент оказания давления на регион и демонстрации роста Китая, и формирования убеждения в регионе о том, что Китаю нужно больше власти.

Эти споры имеют многовековую историю. У Китая есть споры с Вьетнамом за острова Спартли. Постоянно возникают споры с Японией по поводу островов Сенкаку. Эти распри не являются чем-то новым. Ново то, что Китай обладает большими возможностями, чтобы отстаивать свои претензии, а также увеличивается его экономическая мощь. Америка смотрит на эти постоянные споры с точки зрения, будет ли [Китай] следовать по пути прений или станет частью существующей международной системы и сделает вклад в своё здоровье и успех.

Считаете ли вы, что Китай станет более агрессивным в ближайшие несколько лет?

Конечно. Китай проводит многолетнюю политику модернизации военной силы, что направленно на утверждение своей власти по всей периферии. В первую очередь, он фокусируется на непредвиденных обстоятельствах, связанных с Тайванем, и всё больше принимает во внимание сценарии, связанные с островами Сенкаку и Южно-китайским морем. Они строили авианосцы, возможности которых, в случае конфликта с Тайванем, будут ограничены, но которые могут иметь значение в Южно-китайском море, особенно как инструмент сдерживания и военной разведки.

Станет или не станет Китай действовать более напористо, зависит от расчетов Пекина в отношении того, насколько их военные возможности соразмерны с военными возможностями США и желанием других стран региона, Японии и Вьетнама, дать ответ.

Следите за сообщениями Питера на Twitter

Иллюстрации Сама Тейлора.