Что случилось с фондовым рынком на прошлой неделе: объясняет мой отец

24 августа индекс Доу-Джонса для акций промышленных компаний обвалился на 588 пунктов, пережив самый сильный обвал с 2011 года, а затем упал ещё на 205 пунктов во вторник. В тот самый момент, когда уже казалось, что мир обречён и ничто больше не вернётся на круги своя, Доу-Джонс подскочил обратно, поднявшись в среду на 619 пунктов. В четверг он продолжал стремиться вверх и повысился ещё на 369 пунктов. А в пятницу 28 августа всё более-менее выровнялось, и Доу-Джонс находился чуть выше 16,600, что лишь слегка превышает начальное значение в понедельник – около 16,460.

Всё это легко рассказывать – любой выяснил бы всю чертовщину из предыдущего абзаца, просто загуглив слово «Доу-Джонс» и немного покликав. Но что мёртвая петля, которую фондовый рынок сделал на той неделе, на самом деле значит для нас, людей Америки?

Как это часто бывает в кризисные времена, я обратился к отцу с просьбой разъяснить мне всё это. Мой отец – не только тот, кто научил меня водить авто, и человек, на которого моя мама возложила ответственность за приведение в исполнение драконовского (в 11 вечера) комендантского часа в старших классах, но и дипломированный специалист по финансовому планированию с опытом работы более 20 лет. Он руководит успешной практикой в маленьком городке в Северной Каролине, где они с мамой меня вырастили, держит канал на YouTube и даёт практические советы по финансам; его цитировал WallStreetJournal, а ещё он (в соавторстве со мной) написал начальный учебник по финансовой мультивселенной для нашего номера, посвящённого Уолл-стрит.

Одним словом, мой отец рекомендует следующее: делай что хочешь, только не сходи с ума.

VICE: Привет, папа! Можешь объяснить, что за кутерьма творилась на той неделе с фондовым рынком?

Мой отец: В ту пятницу внутренние фондовые рынки США резко упали, в основном из-за опасений возможного замедления роста Китая. Там не только замедляется рост, но и случился серьёзный удар на фондовом рынке. В прошлом году он невероятно вырос – кажется, процентов на 30-35. Такой рост для фондового рынка – это безумие. Китай поощрял этот рост, поощряя людей брать деньги в кредит и вкладывать их в фондовый рынок. В результате уровень экономического роста страны несколько лет был просто заоблачным. Китай – не самая крупная экономика в мире, но он близок к этому. Обвал его фондового рынка – важное событие. Так что это напугало инвесторов.

На самом деле инвесторы искали оправдание для того, чтобы замедлить этот самый безумный рост рынка. У нас с 2009 года был «бычий» рынок, а инвесторы искали оправдание для того, чтобы сорваться. Отличное оправдание! Подобные вещи часто нарастают по спирали на эмоциях, так что в понедельник рынок обвалился ещё сильнее – намного сильнее. Во вторник, как ожидали многие из нас, он сначала поднялся, что закончилось к концу дня, и потерял пару сотен пунктов.

Однако в среду и четверг он поднялся и начал расти. То, что вы сейчас видите, называется неустойчивостью. Когда на рынках всё хорошо и они растут, они набирают или теряют по 20-30 пунктов в день. Когда люди начинают сходить с ума, рынок начинает падать, а когда он падает, он падает быстро. Когда мы перебарщиваем с падением, в игру вступает человеческая жадность, и люди начинают покупать акции из-за их дешевизны, а цены быстро поднимаются до прежних показателей.

Насколько важна та неделя с исторической точки зрения?

Доу-Джонс в понедельник потерял 600 пунктов. Это восьмой по величине обвал в истории. С точки зрения пунктов это было действительно серьёзно. Но нельзя рассматривать это таким образом, поскольку он начинал на очень высоком уровне. Сейчас у него около 16000. 600 пунктов – это ничто. Если же Доу-Джонс потеряет 600 пунктов, находясь на уровне 4000, то это будет совсем другое дело.

Что, собственно, значит «Доу-Джонс»?
Индекс Доу-Джонса для акций промышленных компаний определяется по акциям 30 различных компаний. Все акции этих компаний суммируются, и получается число, которое используется для того, чтобы определить, как высоко они находятся в среднем. Это просто искусственное количественное измерение. Но, если честно, на самом деле оно не имеет большого значения. Доу-Джонс и любые подобные ему индексы – это, по сути, искусственные показатели.

В начале 20 века, когда Доу-Джонс только появился, он был просто каким-то числом, например, 15 или ещё каким-нибудь. Это была стоимость конкретных 30 акций. По мере роста Доу-Джонса и по мере того, как одни акции входили в него, а другие уходили, это число зажило собственной жизнью. Вся значимость реального числа состоит в том, что оно показывает, насколько Доу-Джонс вырос с момента своего появления.

Разумно ли относиться к Доу-Джонсу как к характеристике состояния экономики?

Нет, но иногда так делают даже люди, которые разбираются в фондовом рынке. Экономика и фондовый рынок – это две разные вещи. Доу-Джонс – не очень хорошее мерило даже для фондового рынка. Там всего 30 акций, и все они действительно значимы. Компания «Доу-Джонс» очень тщательно отбирает акции, которые туда входят, потому что хочет хорошие, стабильные, сильные компании. Лучшим мерилом фондового рынка был бы S&P 500, в который входит 500 акций. Или Russell 5000. Господи, о чём ты там спрашивал?

Является ли Доу-Джонс хорошей характеристикой экономики?

Нет. Экономика – это другое дело. Экономика – это валовый внутренний продукт, ВВП. Это финансовая выработка страны. Фондовый рынок часто считают средством прогнозирования экономики, но он не всегда является очень хорошим средством прогнозирования экономики. Его называют «опережающим индикатором». Другими словами, если фондовый рынок поднимается, то люди начинают думать, что в экономике всё будет хорошо. Но проблема в том, что фондовый рынок по самой своей природе стремится вверх. Люди зарабатывают деньги, когда фондовый рынок поднимается. Можно зарабатывать, когда фондовый рынок падает, но это гораздо сложнее и гораздо труднее.

Абсолютное большинство денег, которые вкладываются в акции, характеризуются реальной личной заинтересованностью в росте рынка. Инвесторы, в особенности трейдеры, люди по натуре жадные. Это не отрицательная характеристика – просто так оно и есть. Они хотят, чтобы он рос. Вот почему мы и перебарщиваем с «бычьими» рынками. Если бы они действительно отражали состояние экономики, то с торможением экономики тормозил бы и фондовый рынок. Когда экономика оправлялась бы после спадов, фондовый рынок тоже оправлялся бы после спадов. Но дела обстоят иначе. Кроме того, акции похожи на косяк рыб. Можно подумать, будто каждая отдельная компания поднимается благодаря собственным достоинствам. В какой-то степени так и есть, но люди, влияющие на цены на акции, подвержены стадному мышлению. Это нечто безумное.

Когда фондовый рынок переживает безумную неделю, стоит ли сходить с ума людям?

Нет. Людям никогда не стоит сходить с ума из-за фондового рынка. Прежде всего необходимо помнить, что это всего лишь деньги. Деньги важны лишь в той степени, в которой они поддерживают основные приоритеты в вашей жизни. Если основным приоритетом становятся сами деньги, у вас реальная проблема. Рост фондового рынка этому не поможет. Нельзя сходить с ума. Хорошие решения никогда не принимаются сгоряча. Когда рынок падает, можно рассматривать это как распродажу акций.

Говоря: «Хорошие решения никогда не принимаются сгоряча», ты даёшь мне финансовую рекомендацию как профессионал по деньгам или жизненный совет как мой отец?
Я даю тебе совет на все случаи жизни.

Следите за сообщениями Дрю на Twitter.