Как прожить на возвратах дорогой фигни

Ценность, как и все нематериальные активы, понятие относительное. Ваши «бесценные» фамильные вещи ничего не стоят для человека, незнакомого с их предысторией. Бриллианты дороги и редки, потому что DeBeers мёртвой хваткой удерживала монополию на эти камушки почти век, искусственно раздувая цены, что, в свою очередь, подстёгивало спрос. Дизайнерские сумочки тайно производятся на тех же унылых неэтичных китайских фабриках, что и свитшоты OldNavy. Что бы вам ни говорили, повышенные цены не обязательно указывают на высшее качество; эта истина очевиднее всех в мире элитных бьюти-брендов.

По данным Euromonitor, британской фирме по исследованию рынка, средняя наценка на косметику премиум-класса составляет астрономические 78 процентов. Проведённое Daily Mail расследование цены Crème de la Mer, который в Великобритании продаётся в розницу по 160 фунтов, обнаружило, что стоимость основных ингредиентов, входящих в культовую мазючку для лица, стоят «не более 9,71 фунта».

А производство крема, который продаётся в розницу по 242 доллара, стоит примерно 14 баксов.

Crème de la Mer– лишь один из десятков бьюти-брендов, производимых Estée Lauder. Его формула, созданная в 70-е, страшно устарела; собственные исследователи Lauder разработали продукцию получше, и она предлагается покупателям по цене, на порядок меньшей, чем у laMer, хотя и по искусственно раздутым ценам. Тем не менее, крем остаётся дорогим, просто потому что он всегда был дорогим.

«Производство некоторых средств для ухода за кожей, которые можно купить в Sephora, стоит примерно 2 доллара, – заявляет химик-косметолог Перри Романовски, – но затем они продаются по 300 долларов. Производство других средств для ухода за кожей обходится в 50 центов, а продаются они по 2 доллара». Рассмотрение списка ингредиентов этой продукции, от элитной до бюджетной, показывает, что она в основном содержит те же ингредиенты (диметикон, парабены, двуокись титана и т.п.), что и та фигня, которую можно купить в аптеке.

Так почему же она тогда так безбожно дорога? Потому что вы платите за её великолепие, её маркетинг, двухстраничную яркую рекламу, уведомляющую вас о её существовании. Вы переплачиваете, чтобы оправдать её ценность.

Будь моя воля, я бы никогда не покупала бьюти-продукцию. Но, будучи прыщавым подростком, я воздерживалась от нанесения увлажнителя, основы для макияжа и туши из «моральных соображений» (под моральными соображениями подразумевалось то, что я обожаю музыку «BikiniKill») и замечала, что взамен люди, как мужского пола, так и женского, обращались со мной… гм… не как с человеком. Очевидно, столкновение с голой непростительной правдой женского лица в его естественном виде для большинства неприемлемо; именно поэтому я неохотно покорилась необходимости всю жизнь ежедневно выходить из дома с шеллаком на лице.

Однако у меня невозможно низкая покупательная способность, поэтому я стараюсь не тратить много, когда прихорашиваюсь для всеобщего потребления. Можно предположить, что с учётом всего, что я сказала об искусственно раздутых ценах элитных бьюти-брендов, моя косметика закупается в долларовом магазинчике. Это предположение неверно. Я пользуюсь элитной бьюти-продукцией, хотя и зарабатываю едва ли больше четырёхзначной суммы в год. Я делаю это, занимаясь мошенничеством, и называю это Трюком.

Моя аргументация такова: если многомиллиардная индустрия красоты попытается нажиться на мне с помощью возмутительных цен, то почему бы её не переиграть её же оружием?

Трюк начался с эксперимента: если бы я купила основу для макияжа за 40 долларов от Nordstrom, пользовалась ею, пока не израсходовала, поставила пустой пузырёк в новую коробочку от такой же основы, которую я купила (разумеется, за наличные, дабы избежать бумажного «следа»), и вернула её, мне бы дали это сделать? Ответ был утвердительным: у меня был чек, а на новой коробочке был собственный фирменный стикер Nordstrom для возврата, уникальный для моей покупки. Господи, да женщина, принявшая у меня возврат, даже не открывала коробочку.

Помимо своего первоначального сорокадолларового вложения, я не платила за основу для макияжа два года.

Вы можете спросить: зачем мне новая коробочка? Из-за того, что в большинстве точек не осуществляют возвратов после тридцатидневной отметки, а мне на то, чтобы израсходовать одно из этих шикарных средств на растительной основе, нужно несколько месяцев. Так что благодаря новой коробочке, чеку и отсутствию вопросов мои расходы на основу для макияжа остаются нулевыми.

Следующий уровень Трюка связан с шикарным кремом для лица, но это двухэтапный процесс. Во-первых, купите немного увлажнителя в долларовом магазинчике. Затем поступите так, как поступаю я: замените увлажнитель за 50 долларов, купленный в Sephora, максимально осторожно, чтобы обеспечить пузырьку для вещества за 50 долларов совершенно нетронутый вид при возврате. Впрочем, даже если он действительно выглядел начатым, Sephora всё равно принимала его обратно. У них, как и в Nordstrom, действует политика «Не вполне довольны покупкой? Верните её без вопросов!»

Обеспечивая всему отличное состояние, я гарантирую, что меня не будут рассматривать как мошенницу, которой я однозначно являюсь. Влажные салфетки для снятия макияжа – лучшие друзья трюкачки: обеспечивая полную очистку всей продукции, которую я возвращаю, от увлажнителя до бальзама для губ, я представляюсь достойной доверия, а внешность – это всё (именно поэтому общество и потребовало от меня в обязательном порядке ходить с макияжем, чтобы быть гражданкой Земли).

В конце концов, я не только накладываю лапу на элитную бьюти-продукцию, но и получаю удовлетворение, которое приходит вместе с получением крема для лица стоимостью 50 долларов по реальной цене в 1 доллар (прибыль в 49 долларов уходит на куда более достойные вещи вроде выпивки). Деньги, которые я экономлю благодаря трюкам с вещами, необходимыми для социально приемлемого вида, с лихвой компенсируют то, что Поправку о равных правах так и не приняли.

Последнее правило, которое нужно знать, чтобы проворачивать этот трюк: не частите. В Sephora существует политика борьбы с «возвратоголиками». Если они считают, что вы нарушаете их политику в области возвратов, то их сотрудникам разрешается вам отказать. Я избегаю этой судьбы, посещая разные магазины в родном большом городе.

«Но, Эвелин, – возможно, спросите вы меня в этот момент, – как ты это делаешь? Разве ты не побаиваешься, что тебя поймают?» Разумеется, побаиваюсь. Но я также достаточно умна, чтобы, возвращая эти вещи мошенническим путём, действовать настолько нагло, что в моих действиях редко сомневаются. Когда какая-нибудь сотрудница награждает меня странным взглядом или я вижу, как её рука медленно ползёт к телефону Nordstrom, чтобы набрать менеджера, я иду ва-банк и холодным тоном цитирую принятую в магазине политику «бесспорного возврата». Это ещё ни разу не подвело.

Разумеется, мошенничество делает вас виноватой, поскольку воровство – это против законов Божьих и всё в таком роде, но покажите хоть немного нерешительности, слабости, и всё может мгновенно провалиться. Возмущение – это дар. Продавщица, чтобы вернуть ту тушь от Dior, которой вы пользовались 30 раз, хочет взглянуть на ваше удостоверение личности? Да она знает, кто вы? Если просто настаивать на том, что правда за вами, правда будет за вами: в конце концов, фурия в аду – ничто в сравнении с шикарной женщиной, временно находящейся в затруднительном положении. Если принести к ним в торговую точку маленькую собачку, хотя это, по сути, и не служебное животное, это лишь подтвердит ваши права. В конце концов, самые шумные получают всё.

Этично ли то, что я делаю? Нет. Но капитализм тоже не этичен.

Важное предупреждение: Не совершайте преступления подобно «Эвелин Вонг».