Зима – отстой, когда у тебя инвалидность

Пока что я пользовался этим пространством в основном для разговоров о вопросах секса и инвалидности, от трудностей свиданий с инвалидностью до моих сложных чувств к обожателям и радостей (а также горестей) оплаты секс-суррогата. Разумеется, проблемы наличия инвалидности проявляются не только в спальне, и недавно я думал о зиме, а более конкретно – снеге.

Обычно, когда идёт снег, это должно быть неким волшебным, воодушевляющим впечатлением, одеялом морозной тишины для мира. Грядут праздники – и добавляются идеи «настоящего Рождества» и тому подобного. Однако для людей с инвалидностью вроде меня снег – это обездвиживающая сила, которая загоняет нас в ловушку, лишая возможности наслаждаться зимней страной чудес и быть общительными, как все остальные. Когда у меня отбирают столько свободы, кажется, будто я – узник в собственном доме.

К счастью, мне как жителю Ванкувера, нечасто приходится иметь с этим дело. Но когда это всё-таки случается, как случилось в 2008-м, дело может принимать жуткий оборот. Помню, как на целую неделю застрял в доме с доступом только к своему MacBook и телевизору. Поначалу было весело: мне было 16, и мне нравилась мысль о снеге, нравилось глядеть на зимнюю страну чудес снаружи. Я представлял себе, как пробираюсь по нему и играю в нём, участвую в снежковой битве, еду по улице на чай-латте в местную кофейню. Однако из-за инвалидности таких вариантов у меня не было.

В декабре прошлого года снег пошёл снова, а вместе с ним пришли аналогичные чувства восхищения и отчаяния. В этот раз моими развлечениями в основном были Netflix и мой ноутбук. В конце концов, спустя неделю и несколько дней я смог выбраться из своего дома, чтобы побродить по улицам.

Прокладывая себе путь по снегу со своим креслом с электроприводом, мне приходится быть осторожнее и бдительнее, проявлять крайнюю осторожность, чтобы не застрять. Когда я всё-таки застреваю, мои колёса вязнут в снегу, и мне приходится заставлять кого-нибудь меня вытащить. Я часто бываю с ходячим другом, так что может помочь он, но иногда это трудно. Я хочу быть максимально самостоятельным, но мне приходится напоминать себе, что иногда просить помощи – это нормально: для того и существуют друзья и окружающие.

Застревание – не единственная проблема. С падением температуры мои мышцы из-за ДЦП коченеют, и функционировать становится трудно. Для меня важно выполнять упражнения на растяжку и ходить на плавание, особенно зимой, чтобы я в итоге не превратился в жёсткий мяч. Даже простое управление креслом при низких температурах может быть трудной задачей. Начиная дрожать, я не могу ни двигаться, ни что-то контролировать.

Я узнал, что лучше всего избегать самых холодных дней и ездить по снегу, который хорошо утрамбован. А ещё кресло на колёсах – это отличный ледокол в буквальном смысле слова: моё кресло может пропахивать небольшие участки и даже снежные заносы. Тем не менее, я не раз и не два чувствовал, как колёса пробуксовывают, и едва не падал. Я знаю, что ездить вот так сквозь снег рискованно, но кто не заслуживает немного веселья время от времени?

Когда мне было лет шесть, мои родители хотели, чтобы я наслаждался снегом, несмотря на инвалидность. Помню, как папа вывозил меня вместе на санках, полностью укутанного в шарф и комбинезон. Он вытаскивал меня на вершину большого заснеженного холма и, закрепив меня как следует, отправлял меня в полёт, смеющегося, в самый низ. Позднее родители говорили мне, что этот смех был весьма заразителен. Помню, что чувствовал себя таким свободным, словно, плыву по воздуху.

Много лет я в основном передвигался с помощью кресла с электроприводом. Однако будучи маленьким, я, помнится, время от времени пользовался креслом с ручным управлением. Мы с мамой жили в Виктории (Британская Колумбия), когда там выпало очень много снега –  рекордные 150 сантиметров (без малого пять футов) – собственно, настолько много, что большинство людей либо застряли, либо были вынуждены прорывать себе путь на свободу.

Помню, как я был напуган, как мало я знал о происходящем. Мы жили в оживлённом многоквартирном комплексе, где постоянно что-то происходило, но из-за сильного снегопада я не мог видеть, что происходит снаружи, а только слышать, и это доводило меня до отчаяния. Я хотел просто играть с друзьями. Понадобилось три дня, но в итоге тротуары и улицы были расчищены достаточно, чтобы я выглянул наружу.

Кресло с электроприводом, которым я пользуюсь сегодня, предоставляет мне больше свободы и независимости, чем кресло ручного управления времён моего детства. Однако когда идёт снег, я скучаю по последнему, которое было гораздо легче и устойчивее к застреванию. Я мог играть в снегу, лепить снеговиков, делать снежных ангелов – для этого мои друзья из дома частенько переносили меня на землю. Однажды они даже сделали мне кустарную катапульту, чтобы я смог присоединиться к их снежковой битве. Лучше всего было то, что я не нуждался в присутствии родителей. Эта свобода была волшебна.

Иногда я думаю, что мне просто нужны более бугристые шины и, может, пальто потеплее, хотя даже если бы я обзавёлся ими, моему выходу в снег неизбежно воспрепятствовало бы что-нибудь другое. Среди положительных сторон затворничества – то, что благодаря ему я стал выше ценить то кресло, которое у меня уже есть и является моим единственным средством передвижения. Оно также дало мне время (и мотивацию), наконец, написать эту колонку. По большому счёту, я относительно самостоятелен, любим и удачлив, и никакому снегу это не изменить.

Если у вас есть вопросы или вы хотели бы совета о свиданиях и сексе в сообществе людей с инвалидностью, напишите намнапишите нам, и Спенсер постарается разобраться с этим в будущей колонке.