«Супер Майк XXL» стал важнейшим феминистским фильмом 2015 года

Немало статей по случаю конца года называли 2015 год удачным годом для женщин в кино и на телевидении, но достичь согласия в том, что это на самом деле значит и что именно считается хорошим примером феминизма, нелегко. Поиск по запросу «Эми Шумер феминистка» выдаёт перемежающийся список причин, по которым она потрясающе), хитро, с треском проваливает проверку на феминизм. Повторите поиск, используя имена Минди Калинг или Лины Данэм, и вы, возможно, начнёте подозревать, что быть признанной феминисткой и реальной женщиной одновременно невозможно. Даже у такого фильма, как «Безумный Макс: Дорога ярости», который удостоился повсеместной похвалы (в том числе здесь, на VICE) как тот феминистский боевик, которого мы все ждали, есть свои недоброжелатели, критикующие его за увязание в ленивых сексистских штампах и использование Императора Фуриозы в исполнении Шарлиз Терон для того, чтобы сомнительно уравнять расширение возможностей женщин с силой, насилием и милитаристскими замашками.

Меня обеспокоил суммарный эффект всех этих статей. Имеем ли мы в виду некую цель, когда пишем критику мейнстримовых попыток приобщиться к феминизму? Если да, то какова она? Ответить на вопросы о том, чем, согласно нашим желаниям, должен быть феминизм и как лучше всего представить его в мейнстриме, совершенно необходимо, но оба они настолько сложны, что любая попытка создать мейнстримовое феминистское произведение культуры непременно провоцирует множество реакций, указывающих на его недостатки. Эти реакции дают толчок полезным и подробным обсуждениям, но также подразумевают риск устыжения женщин и мужчин за то, что они не «правильные» сторонники феминизма, хотя окончательно определить, чего бы это требовало, всё ещё трудно. Уменьшение сложности таких вопросов также однозначно не является решением: история показывает, что попытки упростить прогрессивные общественные идеи в итоге исключают значительные группы населения, которому такая идея должна идти на пользу.

Я спросила доктора Кэрол К. Гулд, заслуженного профессора философии Хантерского колледжа и аспирантуры университета Сити в Нью-Йорке, что она думает об этой запутанной проблеме. «Я думаю, что упоминания феминизма в положительном ключе полезны, даже (возможно, в особенности) в поп-культурных контекстах», – поведала она мне по электронной почте. Аналогичные соображения высказала также бывший президент Американской философской ассоциации, Линда Мартин Алкофф, которая много писала о феминизме и расе. «Представления феминизма в популярной культуре чрезвычайно важны, – заявила мне Алкофф. – Слишком уж много знаменитостей считают, что потеряют определённую часть своей аудитории, если будет употреблять слово на букву «ф». И в результате молодые люди думают, будто феминизм – это странный маленький культ. Возможно, я более лояльна к его появлению в общем доступе, чем большинство феминистских теоретиков, хотя и то, что имеется в виду под феминизмом, представляется несколько неубедительным или расплывчатым».

Именно эта «неубедительная или расплывчатая» версия мейнстримового феминизма и подвергается нападкам со стороны критиков и исследователей, и это можно понять. Отчасти проблема состоит в том, что существует очень много групп людей, подвергающихся воздействию социального (а не биологического) толкования понятия «женщина». Не случайно Симона де Бовуар открывает свой эпохальный текст, «Второй пол», вопросом: «Что такое женщина?» Краткий ответ: это трудно определить, но нас очень много, и мы выглядим совершенно по-разному, действуем совершенно по-разному и желаем совершенно разного, что непременно делает любую попытку представить идеальную версию женщины в лице одного-единственного персонажа (к примеру, Фуриозы, Джессики Джонс или суперспособной Рей из последнего фильма по «Звёздным войнам») неполной, неудовлетворительной и сомнительно нерепрезентативной.

И отчасти именно поэтому я считаю «Супер Майк XXL» важнейшим феминистским фильмом 2015 года. Он отказывается от попыток возвеличить отдельную женщину как идеал и вместо этого абсурдно, неизящно пытается запихнуть на экран всех нас. И он терпит неудачу. Разумеется, он терпит неудачу! Но я никогда не видела фильм, который попытался бы сделать это столь добросовестно, пускай и неуклюже.

Это удивило меня, поскольку первый фильм о Супер Майке как будто не особенно беспокоился о женщинах. Возлюбленная Татума, Брук, – серьёзная рабочая лошадка / праведная медсестра, которая осуждает Майка и «Малыша» в исполнении Алекса Петтифера, когда те просто хотят повеселиться. Однажды вечером она прибывает в стрип-клуб, готовая задушить всех неодобрением, и впервые видит, как Татум исполняет стриптиз. Большую часть этой сцены камера фокусируется на Хорн, которая реагирует так, как будто режиссёр Стивен Содерберг шепчет ей на ухо: «Хорошо, теперь, когда ты смотришь, как он танцует стриптиз, сделай вид, что никогда раньше не думала о сексуальности и теперь внезапно сталкиваешься с нею впервые. Почувствуй себя смущённой, сделай смущённое лицо, закати глаза, а теперь беги из клуба с чувством противоречия и печали». На задворках фильма бродят несколько других женщин, чтобы делать минеты или давать пощупать свою фальшивую грудь.

Поэтому я не ожидала, что «Супер Майк XXL» будет посвящать сцену за сценой всеобъемлющей картине женского счастья. Это счастье существует в нескольких формах (главной из которых является сексуальное удовольствие) и существует для женщин всех размеров, возрастов, рас и экономических слоёв. Кроме того, в фильме представлен взгляд на мужественность, который подразумевает честность и эмоциональную связь, осуждает насилие как незрелый способ решения проблем, а также утверждает, что мужчинам следует гордиться «целительным» удовольствием, которое они доставляют женщинам. Эти мысли втолковываются столь часто, что некоторые критики заявляли, будто чрезмерность разнообразия становится «утомительной».

Закатила ли я глаза, когда группа красавчиков говорила женщинам, что «излечит» их? Да. Это снисходительно. Кроме того, я, разумеется, заметила отсутствие инвалидности в разнообразном в остальном представлении женских тел, достойных сексуального интереса. На экране женщин с инвалидностями в основном представляют трагичными, хрупкими и асексуальными, и хотя лишившаяся конечности Император Фуриоза в исполнении Терон однозначно не хрупка, она всё же несколько трагична и асексуальна. Доктора Алкофф тревожило в фильме другое. «Существует определённая опасность, когда популярная культура пользуется феминистскими идеями такими способами, которые не только искажают факты, но и вводят в заблуждение – заявила Алкофф. – Так обстоит дело с «Супер Майком XXL», который как будто повествует о гендерном равенстве мужчин и женщин в секс-работе. Поэтому фильм использует это представление, а затем изображает секс-работу как выбор, который могут делать люди. Он не показывает реальную цену, постоянное насилие, регулярную дегуманизацию со стороны клиентов, хищения зарплат и сексуальное насилие, являющиеся частью столь значительного количества секс-работы. Поэтому в данном представлении есть определённая фальшь».

Всё это обоснованная, полезная критика фильма, но я всё равно считаю «Супер Майка XXL» самым важным фильмом 2015 года, и моё основание для этого отчасти связано с моей рыдающей матерью. Мы посмотрели фильм вместе, и в то время как весь кинотеатр смеялся и хлопал, мы плакали.

Моя мать плакала на сцене, когда наши странствующие главные герои останавливаются в роскошном поместье в Чарлстоне. Они приезжают туда проведать девушку, которую встретили ранее, но по прибытии натыкаются на мать девушки (в исполнении Энди Макдауэлл) и её богатых пьяных от вина подруг средних лет. Я заметила, как в начале этой сцены мать неловко заёрзала. Ожидается, что это взаимодействие будет обыграно в комическом ключе за счёт немолодых женщин, которые представляются всего лишь сентиментальными дамами бальзаковского возраста, трогательно бросающимися на мужчин помоложе. Я чувствовала, как мать готовится высидеть очередное сексуально безнадёжное и карикатурное изображение женщин своего возраста. Но этого не происходит. Вместо этого мужчины и женщины вступают в настоящий разговор о, как выразилась моя мать, «природе любви и желания». Там была полная комната людей, заявила мать, «которые состояли в браке или хотели вступить в брак. Все они говорили друг с другом, пытаясь понять, почему не всегда всё получается хорошо. И никого не высмеивают». Одна женщина, всё ещё состоящая в браке, признаёт, что её муж не желает заниматься с ней любовью при свете. Кен (в исполнении Мэтта Бомера) потрясён этим и с удовольствием напоминает ей о том, как она прекрасна, исполняя для неё в качестве серенады «Heaven» Брайана Адамса». Эта сцена вплотную приближается к неловкости, но её каким-то образом спасает откровенная искренность Кена.

В то самое время, когда команда Энди Макдауэлл развлекает мужчин, Майк замечает, что Зоя (Эмбер Хёрд) хандрит и решает разобраться с этим. Ожидается, что Зоя однозначно появится в этой сцене как возлюбленная Майка, но (несмотря на кое-какой дружелюбный флирт) история их любви так и не претворяется в жизнь. Между ними на кухне происходит разговор, который одновременно является милым и демонстрирует эмоциональный интеллект Майка. Зоя встретила фотографа, который пытается переспать с ней под предлогом поддержки её таланта. В этой сцене Татум не уклоняется от эмоционального бремени разговора, не вселяет в неё стыд из-за наличия у неё чувств, не осуждает её за чрезмерную эмоциональность, не превращает её печаль в фетиш, не снисходит до неё, говоря, что ей следовало быть умнее и не доверять парню, который заявляет, будто ему интересен её талант, не снисходит до неё, говоря ей, будто она достойна куда большего, чем знает сама, не снисходит до неё, говоря ей, что она совершенно особенная и однажды все увидят её такой, какой её видит он. Он не говорит ей, что она идеальна или красива, что также подразумевало бы, будто на самом деле только это и имеет значение. Настоящей темой их разговора так и не оказывается их влечение или любовь. Майк ни разу не показывает, что на самом деле ему нужен секс и что он готов сейчас поболтать ради перспективы секса в будущем. Его совершенно не нужно поздравлять, гладя по головке, за способность вести разговор с женщиной без сексуальной мотивации. Камера не задерживается неловко на Зое, давая нам возможность наблюдать за тем, как она смотрит, как он уходит с кухни, на её ангельском заплаканном личике начинают отражаться новые чувства, в то время как её глаза говорят нам, что он не такой, как другие парни. Ничего подобного не происходит. Вместо этого они смешат друг друга. Он пытается порадовать её. А затем сцена движется дальше. В его слова действительно вкрадываются несколько слащавых реплик о том, что он поможет ей «вернуть улыбку», о том, что его бог – это «она», но момент уже в который раз спасает искренность. Я рыдала.

Нас с мамой эти сцены глубоко тронули, просто потому что в них показывалось нечто весьма далёкое от повседневной реальности наших женских жизней. И это, чёрт побери, было весьма фигово. «Я стала ожидать, что мужчины будут либо не обращать на меня внимания, либо подкатывать ко мне с привычными заигрываниями», – заявила моя мать. При этом моё сердце разбилось просто от признания этой схемы в моей собственной жизни и жизнях знакомых мне женщин. «Я не получала особой искренности от мужчин», – сказала она тихим строгим голосом.

«Супер Майк XXL» – не идеальный фильм, но благодаря разительному контрасту он всё же напомнил мне, насколько далеко нашему обществу до достижения своих феминистских целей. Этот фильм предназначен для воображаемого исполнения желаний, но было больно получить напоминание лишь о том, как много в нём фантазии. Ничто из этого не является огульным заявлением о «мужчинах», так как мне хорошо известно, что на этом свете существует немало мужчин, которые регулярно общаются с женщинами без уверенности в том, что те должны им по умолчанию, и без перспективы секса; существуют мужчины, способные отдавать должное сексуальности женщины без неявного или явного обвинения; существуют мужчины, которые спокойно делятся своими чувствами, не избивая друг друга и не бросаясь оскорблениями, порождаемыми их странной гомосексуальной паникой. Я знаю немало таких мужчин и, к счастью для себя, замужем за одним из них.

Но вот моё мнение: это до сих пор не является ожидаемой нормой для меня во взаимодействии с мужчинами или в представлениях отношений мужчин и женщин в медиа. Неа. Я всё ещё живу в мире, где мне в утренних новостях рассказывают, что кандидат в президенты отзывается о проигрыше Клинтон Обаме в 2008 году, говоря, что её «поимели», а политические обозреватели обвиняют её в изменах мужа. Я всё ещё живу в мире, где мне приходится объяснять коллеге мужского пола, почему часто говорить, будто женские менструации и вагины отвратительны, антифеминистично (его реакция: «Но они в самом деле отвратительны!»). Мы всё ещё живём в мире, который отрицает культуру изнасилования и законодательно регулирует репродуктивный выбор женщин, но не даёт возможности принимать законы, обеспечивающие женщинам такую же оплату труда, как и их коллегам-мужчинам. Поэтому заглянуть в мир «Супер Майка XXL» было по многим причинам больно, так как он настолько отдалён от того, в котором живу я. Тем не менее, этот фильм является полезным и важным напоминанием о том, сколько можно работать над гендерным равенством (и, надеюсь, это произойдёт). Меня здорово удивляет то, что в конце 2015 года я выступаю за дальнейшее рассмотрение феминизма толстошеего Ченнинга Татума, и я уверена, что многие со мной не согласятся, но настоятельно рекомендую вам пересмотреть фильм, обращая особое внимание на тот инклюзивный, прогрессивный мир, который он пытается построить.

Хлоя Купер Джонс – автор и философ, которая учится и преподаёт в Нью-Йорке. Следите за её сообщениями на Twitter.