Тусуясь с миллионером-уголовником, который вышел из тюрьмы на выходные

_Эта статья была впервые опубликована на _VICE Denmark__

Пер Ульрих Карпф – один из самых скандальных осуждённых-миллионеров Дании. Он родился не в богатой семье, но в юности основал колл-центр и заработал свой первый миллион ещё до того, как ему исполнилось 20. Несколько лет спустя, в 2006 году, он потерял часть состояния, потерпев неудачу с определёнными деловыми начинаниями. Для поддержания своего роскошного образа жизни он обратился к мошенничеству, из-за чего попал в тюрьму. С началом финансового кризиса он потерял ещё больше денег – и снова взялся за мошенничество, на сей раз сидя в тюрьме нестрогого режима. Он попался и будет сидеть ещё год.

За последнее десятилетие Карпф отсидел в пяти разных тюрьмах: в датской тюремной системе заключённых часто переводят то туда, то сюда, задействуя разные уровни охраны. В настоящее время он проживает в исправительной колонии «Крагсковхеде Фенгсель» на севере полуострова Ютландия. Датская система также позволяет правонарушителям, осуждённым за ненасильственные преступления и отсидевшим значительную часть своего срока, раз в две-три недели покидать место заключения на 48 часов. Предполагается, что, отведав таким образом свободы, заключённые будут лучше подготовлены к дальнейшей жизни в обществе.

Именно поэтому Карпф имеет возможность два раза в месяц проводить выходные как свободный человек. До перевода в «Крагсковхеде Фенгсель» он по выходным выходил за ворота тюрьмы, запрыгивал в свой «ягуар» (припаркованный снаружи) и ехал в Копенгаген. Однако его нынешнее место жительства находится в девяти часах езды от датской столицы. Нельзя сказать, что Карпф готов пасть из-за этого духом – сейчас он просто летит в Копенгаген из ближайшего аэропорта в Ольборге.

Эта мысль – чтобы человеку, который сейчас сидит за решёткой за то, что мошенничеством лишал других средств к существованию, всё равно позволяли отрываться в городе – может показаться невообразимой. Мне было любопытно посмотреть, чем занимается Карпф в свои выходные, поэтому я связалась с ним и спросила, можно ли присоединиться к нему в одной из ближайших поездок на выходные.

Я встретилась с 36-летним Карпфом в кафе в Копенгагене. На дворе утро субботы, а предыдущую ночь Карпф провёл в квартире своей тётки, которая находится за углом. По его словам, в близлежащей пятизвёздочной гостинице «слишком одиноко». Внешность у него до ужаса ухоженная, и из-за этого трудно предположить, что большую часть последнего десятилетия он провёл в вынужденных переездах из одной тюрьмы в другую, будучи осуждён по нескольким разным обвинениям.

Карпф сообщает мне, что этим же вечером планирует устроить своей девушке вечеринку по случаю дня рождения; для начала торжеств он также арендовал лимузин. Собственно говоря, парочка познакомилась во время одного такого мини-отпуска. Я спрашиваю, каково ей встречаться с осуждённым уголовником. «Я не говорил ей, что я преступник, – заявляет он с каменным лицом, а затем, выдержав небольшую паузу, разражается смехом: – Да нет, конечно, говорил». Он добавляет: «Я очень романтичный человек. Со своими девушками я обращаюсь как с принцессами и богинями. По сути своей я хороший человек».

Датские СМИ обожают Карпфа и часто пишут о его пути от богатого плейбоя до преступника. «В Дании никогда не было особой светской жизни», – говорит он, объясняя интерес к своей персоне: дескать, это больше говорит о Дании, чем о нём самом.

Когда я прошу его объяснить, как ему удалось сохранить немалую часть своего богатства, он слегка уклоняется от моего вопроса, сосредоточившись на отдельных приговорах, которые получил. «В 2006 году мне дали три с половиной года за уклонение от налогов и махинации с НДС, – начинает Карпф. – В 2007 году мне дали ещё четыре года, которые затем приплюсовали к предыдущему сроку, за мошенничество, на котором я заработал 18 миллионов долларов». В 2015-м, когда он только-только вышел из тюрьмы, ему выдвинули новые обвинения в пособничестве преступлениям. Карпф был признан виновным и приговорён ещё на пять лет. «В настоящее время я в тюрьме, потому что давал кое-кому советы о том, как заниматься мошенничеством».

Карпф говорит мне, что этот приговор должен стать для него последним. «Ещё одной отсидки я бы мог и не пережить. Условия там очень суровые, а я старею».

Когда я спрашиваю его, почему люди с таким богатством, которое большинству и не снилось, всё равно решаются рискнуть этим богатством ради большего, Карпф утверждает, что в его случае корень проблемы может находиться в его воспитании.

Он вырос в богатом пригороде Рунгстед с матерью-алкоголичкой. В десятилетнем возрасте он переехал жить к отцу. «Рунгстед – место богатое, а я всегда был нищебродом, – объясняет он. – Я думал, что самое главное в жизни – иметь деньги, но у меня их не было, поэтому я чувствовал себя изгоем». Он признаёт, что его любимые детские воспоминания связаны с приобретением чего-то материального.

«Мне безумно нравилось, когда мои родители пытались возместить недостаток внимания ко мне, покупая мне подарки, – признаётся он. – Это было мило, пусть даже и внушало ложное чувство защищённости и любви».

В 17 лет Карпф переехал в Копенгаген и начал жить один. Движимый стремлением быстро заработать кучу денег, он вскорости основал свой первый колл-центр, и начали капать деньги – по его словам, на тот момент исключительно честно заработанные.

«Последующие годы были просто полны расточительства и роскоши», – вспоминает он. Его жизнь в Копенгагене резко контрастировала с детскими годами. «Я с лёгкостью тратил 16 000 долларов за одни выходные, – рассказывает мне Карпф. – Однако нужно помнить, что в то время так тратились все». Что, действительно все? «Конечно, все».

Но в конце концов все эти траты загнали его в финансовую дыру, и начали накапливаться долги. В какой-то момент ему понадобились 100 миллионов долларов на гостиничный проект в Турции, а банк ему в них отказал. Однако Карпф отказался махнуть рукой на этот проект, равно как и начать жить менее расточительно.

«Я был решительно настроен поддерживать свой жизненный уровень, несмотря на то, что он превращался в огромное финансовое бремя, – признаёт он. – Все остальные сворачивали удочки, но я не сомневался, что не стану этого делать». Он утверждает, что именно тогда и обратился к мошенничеству.

Карпф прекрасно осознаёт, что сам испортил себе жизнь. «Я пожинаю то, что посеял, – признаёт он. – Но я пытаюсь уплатить свои долги перед людьми, которые из-за меня лишились денег».

В кафе, заказывая сок, имбирные напитки, кофе, авокадо, лосося, яичницу и колбасу, он говорит мне, что, несмотря ни на что, регулярно получает послания от поклонников. «Каждую неделю ко мне в соцсетях стучатся молодые люди, дабы сказать мне, насколько крутым они меня считают и что им хочется быть такими же успешными в бизнесе, как я».

Карпфа официально выпустят из тюрьмы через год с небольшим. Он заявляет мне, что мысль о том, чтобы тратить тысячи на бутылки шампанского в дорогих ночных клубах, уже не кажется ему привлекательной. «В соцсетях можно увидеть множество молодёжи, которая вроде как тратит бешеные деньги на излишества, – говорит он. – На самом деле эти детишки тратят на эти бутылки шампанского все свои сбережения. Фактически это им не по карману».

Я напоминаю Карпфу о том, что, когда я поинтересовалась его соображениями насчёт нашей фотосессии, ему пришло в голову, что его нужно сфотографировать в казино, в окружении полуголых женщин и с дорогими часами на руке. «Я не говорю, что рисоваться нельзя – конечно же, можно и нужно», – ответствует он. «Рисоваться – это круто, но это нужно делать правильно. Имейте какой-то вкус. Не делайте селфи с арендованной машиной, когда у вас задолженность по ипотеке и вы пьёте из бутылки, на которую должны были скинуться 20 человек», – добавляет он.

Я спрашиваю его, каковы его планы на будущее, после освобождения. «Мне бы очень хотелось взять отпуск на несколько месяцев и найти себя, – говорит он. – Я ещё не знаю, где это случится – в маленькой деревушке в Тоскане, во время перехода через пустыню или в монастыре. Я хочу отправиться туда, где никто не знает, кто такой Пер Ульрих Карпф, чтобы суметь уяснить это для самого себя».

This article originally appeared on VICE UK.