Как экстремистский протест против абортов породил убежище для женщин

В честь 100-летнего юбилея Planned Parenthood мы подробно рассматриваем историю и будущее репродуктивных прав. Больше наших материалов читайте здесь.

Александра «Ксанди» Андерсен уже несколько лет проработала больничной сопровождающей в Клинике репродуктивного здоровья Монтгомери (Reproductive Health Services of Montgomery), одного из пяти абортариев, оставшихся в Алабаме. Вместе с группой волонтёров, одетых в ярко-оранжевые жилеты «Про-чойс» и вооружённых радужными зонтиками, она охраняет женщин от шквала приставаний, устыжения и жестокости, которым подвергают их религиозные протестующие, когда те идут с автостоянки к парадной двери клиники.

Андерсен по себе знает, как сильно могут устрашать протестующие, которыми кишит больница: до вступления в отряд сопровождающих в клинике RHS она сама сделала там аборт. В то время она находилась в насильственных отношениях и подверглась риску дальнейшего насилия, предпочтя пройти эту процедуру. В её случае фанатичные противники абортов снаружи не просто ухудшили ситуацию, которая и так уже изматывала, – они также представляли серьёзную угрозу её безопасности.

Бывший парень Андерсен был тираном. Он не знал, что она беременна, и не знал, что она планирует сделать аборт. «Я сказала своему мучителю, что мне нужно на работу пораньше, оделась как на работу и отправилась в клинику, – рассказала она. – Когда я явилась, там уже был Дэвид Дэй, который регулярно против нас протестует. Он накричал на меня и попытался меня сфотографировать. К счастью, там были сопровождающие с зонтиками, потому что, если бы у Дэвида была возможность выложить моё фото в Facebook, как он обычно делает, а мой мучитель его увидел, сомневаюсь, что я была бы жива до сих пор».

Сегодня у больничных сопровождающих из Reproductive Health Services есть собственное убежище: POWER House, довоенный дом в обрамлении радужных флагов по адресу Южная Перри-стрит, дом 821, у которого общая автостоянка с поставщиком услуг. Здесь собирается оживлённая группа борцов за репродуктивные права и проводит собрания, планирует кампании, сосредотачивает ресурсы, устраивает показы документальных фильмов, делает поделки и организует кампании по защите репродуктивных прав женщин в Алабаме.

Хотя сейчас POWER House является нужным и полезным ресурсом для женщин штата, так было не всегда: собственно, в 2015 году он едва не стал вотчиной едва ли не самых жестоких и радикальных противников абортов в стране.

В 2015 году организация «Операция «Спасите Америку» (Operation Save America) выбрала Монтгомери для проведения своего общенационального мероприятия, ежегодного протеста, на который созываются пролайферы со всей страны, дабы обрушиться на один город, на один абортарий, и провести неделю в лагере у его стен – с плевками ядом в мегафон, потоками осуждения, размахиванием жуткими табличками, делая всё возможное для посрамления и обличения женщин. OSA – это экстремистская организация христиан-фундаменталистов, которая «без стыда вступается за ещё не рождённых детей во имя Иисуса Христа». Она раньше называлась «Операция «Спасение» (Operation Rescue) и была основана противником абортов Рэндаллом Терри в 1986 году для протестов против так называемых «клиник смерти». Эта организация и ей подобные за последние несколько десятилетий мобилизовали десятки тысяч людей, чтобы устраивать блокады. Они давят числом, заполоняя тротуары возле клиник, вопя на женщин, размахивая распятиями и преграждая им путь к обслуживанию.

OSA входит в созвездие связанных и пересекающихся между собой воинствующих правых групп (среди которых «Армия Бога», «Миссионеры за нерождённых» (Missionaries for the Preborn) и «Уничтожим аборт у человека» (Abolish Human Abortion), считающих аборты «американским Холокостом». По словам представителя Национальной федерации абортов, эта организация недавно радикализировалась и укрепила связи с «Армией Бога», которая продвигает доктрину оправданного убийства; это значит, что её члены считают, будто Бог дал им право уничтожать и убивать всякого, кто «по собственной воле истребляет невинных детей». Эта фракция связана с наибольшим количеством нападений на абортарии и делающих аборты медиков с применением насилия (в том числе подрывов и расстрелов) за последние 40 лет.

«Эти группы представляют наиболее радикальный организованный элемент пролайфа в стране, – заявила Дювернье Гейнс, директор проекта National Cliic Access Project фонда Feminist Majority Foundation. – Они худшие из худших. На их взгляд, аборт – это убийство, и женщин за это следует наказывать и предавать смерти».

Когда OSA объявила, что её общенациональное мероприятие в 2015 году будет проводиться в Монтгомери, в доме 821 на Южной Перри-стрит (ранее служившем студенческим общежитием и штаб-квартирой организации по защите прав аутистов), который пустовал в течение трёх месяцев, персонал клиники и волонтёры не придавали этому значения, пока до ожидаемого «Багрового прилива» OSA не осталось несколько месяцев, а тогда они узнали, что местный сторонник OSA стремится превратить дом в оперативную базу для протеста.

Эта перспектива тревожила по ряду причин. «Дом находится очень близко к автостоянке клиники. Если бы этот дом получила [OSA], они могли бы стоять прямо на участке дома, на расстоянии двух футов, фактически перед носом людей, и орать на них, – поведала Миа Рейвен, основательница и действующий президент POWER House. – Я подумала: «О Боже мой, этому не бывать».

По счастливой случайности, владелец здания (остающийся анонимным) склонялся к про-чойсу. Он согласился сдать дом Районной коалиции репродуктивной справедливости Монтгомери на три месяца с возможностью продления аренды.

«К счастью, у OSA язык без костей, – сказала Рейвен, вспоминая, как узнала, что они выложили новость в социальные сети. – Спустя два часа дом был наш».

Рейвен взяла аренду на себя в июне 2015 года, за месяц до мероприятия OSA, и держала своё право собственности в тайне, чтобы это стало для OSA «полным, блин», сюрпризом в момент вторжения. Рейвен и Мелисса Смит Тейлор, другая активистка из Монтгомери, ставшая соосновательницей POWER House вместе с Рейвен, приложили руку к подготовке дома под покровом ночи.

«Мы прождали дотемна и припарковались сзади, потому что не хотели, чтобы люди знали, что дом наш, – поведала Рейвен. – Мы боялись, что они придут и подожгут его».

Фото любезно предоставлено POWER House.

11 июля 2015 года около 200 человек из OSA и других правых групп бдительности устроились на пустом участке, поросшем травой, напротив Reproductive Health Services, вооружившись плакатами с осуждениями абортов и жуткими отфотошопленными изображениями искалеченных плодов и предрекая гневное проклятие Господне. Они вешали пупсов на флагштоках, дули в бараньи рога и вопили на всех прохожих – независимо от того, направлялись ли те в клинику.

Протестующие вместе со своими детьми целыми днями изнывали от жары (100 градусов по Фаренгейту). Они устроились так близко к клинике, как только можно было устроиться, не рискуя быть арестованными, и бросались красочными словесными оскорблениями во всех, кто входил в клинику или поддерживал входивших. Рейвен заявила, что они также снимали на видео женщин, входивших в клинику, намеренно нарушая их личное пространство и подвергая их риску, так как видео они выкладывали в социальные сети.

«Нас осаждали восемь дней, и это, вероятно, были самые напряжённые дни всей моей жизни, – поведала Рейвен. – Это надо было видеть. Я изобличала устраивавшего подрывы аборатиев Джона Брокхуфта, который стоял в пяти футах от подъездной дорожки к моему дому. Это действительно вывело меня из себя, поскольку он публично заявил, что не сожалеет о содеянном».

Помимо Брокхуфта, мероприятие мероприятие OSA также привлекло скандально известных представителей радикального движения против абортов, в том числе: Кэла Застрова, сооснователя и лидера Personhood USA; лидера OSA Расти Томаса, который заявил, что теракты 11 сентября стали Божьим наказанием за аборты; Джо Энн Скотт, которая признала себя виновной в сговоре с целью подрыва клиники в Сан-Диего в 80-е; а также Мэтью Трюхеллы, лидера Missionaries to the Preborn, который, как и Брокхуфт, подписал заявление о защитных действиях Армии Бога, которое «утверждает справедливость принятия всех благочестивых мер, необходимых для защиты невинной человеческой жизни, в том числе применения силы».

По словам директора RHS Джун Айерс, в ожидании грядущего прибытия OSA местные правоохранительные органы провели совещание, на котором собрались, помимо прочих, представители ФБР, АТФ, Полицейского управления Монтгомери и управления шерифа. С ними провели инструктаж на тему того, чего следует ожидать при наличии в городе OSA; они провели оценку безопасности клиники, а также задействовали протоколы и контрмеры. Несмотря на все эти приготовления, господствовала атмосфера страха. Каждое утро клинику и дом прочёсывала команда сапёров.

Они тревожились не просто так: в истории Алабамы полно насилия по отношению к медработникам, делающим аборты. В конце 1990-х годов Эрик Роберт Рудольф, член Армии Бога, подорвал абортарии в Алабаме и Джорджии, убив при этом полицейского, охранника и нанеся критические телесные повреждения медсестре. В течение года были убиты двое врачей из абортариев в Пенсаколе, Флорида (у самой границы с Алабамой).

Однако несмотря на сильное напряжение и страх, вызываемые присутствием OSA, сторонников клиники было не запугать. «Протестующие страшно взбесились из-за того, что дом оказался наш, – поведала Рейвен. – Мы сидели на крыльце с прохладительными напитками, сигаретами и вентиляторами, в то время как они жарились на другой стороне улицы. Численность очень важна, и когда рядом с тобой очень много людей, боишься намного меньше».

«Помню, как мы несколько раз смеялись над их воплями ненависти, – рассказала Андерсен. – Мы крутили очень много музыки, пели и хорошо проводили время в компании. На тот момент мы ещё никак не назвали этот дом, и мы, собственно, называли его «Убежище», потому что в ту неделю он был для нас именно им».

POWER House служил важнейшей буферной зоной и местом собраний активистов, выступающих за репродуктивную справедливость, во время общенационального мероприятия OSA, но Рейвен и Смит Тейлор осознали, что необходимость в таком месте, как POWER House, с окончанием той недели никуда не делась. Парочка увидела возможность превратить дом 821 на Перри-стрит в точку фокуса и общее пространство для прогрессивной активной деятельности в населённом пункте.

Кроме того, благодаря этому участок не достанется противникам. Благодаря слухам Рейвен узнала, что выступающая против абортов организация Sav-A-Life планирует превратить дом в центр нежелательной беременности, если MARJC не сможет найти ресурсы на удержание контроля над арендой. Центры нежелательной беременности выдают себя за места, в которых женщины могут узнать, какие варианты у них есть, однако на самом деле они фанатично, любыми возможными средствами лишают женщин доступа к абортам. Эти центры печально известны тем, что лгут женщинам и бомбардируют их осуждением и чувством вины в попытке убедить их сохранить беременность.

«В США существует множество абортариев, совсем рядом с которыми находятся центры нежелательной беременности, и для нас это было бы ужасно, – рассказала Айерс. – Центры нежелательной беременности без зазрения совести занимаются дезинформацией и заявляют женщинам, что занимаются психологическим консультированием по вопросам абортов. Потом женщины звонят мне и говорят, что прошли первый визит, а мне приходится говорить: «Нет, милочка». Благодаря POWER House центра нежелательной беременности рядом с нами нет».

Кроме того, POWER House теперь содействует смягчению трудностей, связанных с санкционированными на уровне штата ограничениями, которые должны препятствовать женщинам, ищущим медицинского обслуживания. В рамках принятого в Алабаме 48-часового периода ожидания женщинам нужно явиться в клинику лично на предоставляемое штатом психологическое консультирование (в результате которого женщину должны отговорить от аборта), а затем выждать два дня прежде, чем вернуться для прохождения самой процедуры. Для некоторых женщин эти требования могут сделать аборт недоступным: Reproductive Health Services ныне является единственной клиникой от Пенсаколы до Бирмингема (Алабама), а это значит, что некоторым женщинам приходится неоднократно ездить на приёмы за несколько сотен миль.

Поездки могут быть особенно обременительными для женщин с ограниченными средствами, которым приходится разбираться с графиками работы и учёбы и/или у которых есть дети. По данным Института Гуттмахера, в 2011 году в 93 процентах округов Алабамы не было ни одного абортария; в этих округах проживало 59 процентов алабамских женщин. Кроме того, по данным за 2014 год, 49 процентов пациенток, делающих аборты в США, живут за федеральной чертой бедности, и ещё 26 процентов имеют низкий доход.

Процедура аборта сама по себе недешевая, а если к этому добавляются расходы на дорогу и уход за детьми на время отсутствия женщины, она может быть заоблачно дорогой. В течение 15 месяцев со времени протеста OSA в POWERHouse обеспечивали женщин безопасным жильём на время ожидания и пускали детей на время, пока их мать находится в соседнем здании.

«Полагаю, едва ли не самый главный наш вклад – это то, что сюда женщины могут приводить своих детей, – заявила Рейвен. – Сюда может прийти любой, кому это нужно. У нас есть игрушки, DVD, колыбельки, манежи, изготовление поделок – здесь могут играть дети».

Хотя POWERHouse служит убежищем, протестующие всё равно могут подобраться к нему достаточно близко, чтобы до него докричаться, и не гнушаются приставаниями к детям. На одном из углов POWERHouse осталась трещина с того времени, когда одна женщина врезалась на машине в стену. Рейвен сказала, что та приехала в клинику за медицинским обслуживанием, а когда она находилась на автостоянке вместе с детьми в машине, какой-то протестующий заорал, что «их мамаше надо пойти дальше и утопить тех детей, которые у неё уже есть, раз уж она собирается сделать аборт». Она так расстроилась, что случайно нажала на газ вместо заднего хода.

Фото входа в POWER House любезно предоставлено автором.

Сегодня Рейвен и Смит Тейлор планируют, как ещё можно расшириться в пределах населённого пункта. В 2015 году в Монтгомери была самая высокая частота ЗППП в Америке, что вовсе не удивительно с учётом того, что половое воспитание в Алабамеограничивается лекциями по теме воздержания. POWER House раздаёт бесплатные презервативы, предлагает брошюры с точной, практически применимой информацией (об анатомии человека, безопасном сексе, контрацепции и т.п.), а Рейвен в начале следующего года планирует начать проведение занятий по комплексному половому воспитанию, если сможет собрать на это достаточно денег с помощью пожертвований и сбора средств.

Кроме того, POWER House стал местом собраний для таких групп, как Montgomery Pride United и «Гуманисты Монтгомери» (Montgomery Humanists), основательницей и президентом которых является Андерсен, а также безопасным и воодушевляющим местом встречи для женщин. Андерсен заявила, что оно поспособствовало расширению и укреплению местного феминистского сообщества.

«POWER House свёл вместе столько феминисток буквально отовсюду, – поведала Андерсен. – На той неделе у меня появилось множество друзей и завязались реальные связи с людьми, с которыми я с тех пор общалась. Для меня было потрясающе получить возможность завязать эти новые связи с настоящими, заинтересованными сторонниками феминизма».

Поддержать это дело значит стать мишенью – это Рейвен остро осознаёт каждый день. Она волнуется из-за возможности расстрелов из проезжающих мимо автомобилей и скрывает номерной знак на своей машине, потому что пролайферы, как известно, узнают адреса активистов по номерным знакам и заявляются к ним домой.

«Я ношу с собой огнестрельное оружие, и у меня есть соответствующая лицензия – призналась Рейвен. – Я всякий раз езжу домой по новому маршруту. Рядом с домом одного пролайфера находится продуктовый магазин, в который мне нравится ходить, и я всегда огибаю этот квартал и паркуюсь через дорогу прежде, чем войти. Я избегаю места массового скопления людей, а если мне хочется или нужно отправиться в какое-нибудь общественное место, я надеваю парик, и всем по боку. Когда ко мне подходит кто-нибудь незнакомый, я обычно думаю: «Будет либо очень хорошо, либо очень плохо».

Активисты рискуют, а вот медработники, делающие аборты, в настоящей опасности. Ни один из трёх врачей, выполняющих процедуры в Reproductive Health Services, не живёт в Монтгомери. Они живут «на севере» и ездят в Алабаму по циклическому графику. Приходя в клинику, они заходят через заднюю дверь, чтобы их не заметили протестующие, которые вечно таятся у парадного входа. Пациентов, которые являются несовершеннолетними или жертвами сексуального или домашнего насилия, также могут провести через чёрных ход, чтобы те не сталкивались с протестами.

«Наличие POWER House играет огромную роль, – заявила Айерс. – Помнится, в 80-е здесь были две крупные «службы спасения». В то время сотовых телефонов ни у кого не было, поэтому мне приходилось ездить из клиники в гостиницу, чтобы звонить в полицию по таксофону. Мы с персоналом были окружены. Когда появился POWER House, в последнем случае ситуация сильно изменилась».

Многие из мер безопасности, которые соблюдают RHS и POWER House, возникли именно благодаря событиям прошлого лета. Их наследие всё ещё остро ощущается спустя год с лишним после восьмидневной осады OSA, хотя и не так, как можно было бы надеяться. По словам Айерс, благодаря их присутствию движение за право на аборт в Алабаме в итоге укрепилось: появился явный общий враг, а клиника получила стимул усовершенствовать свои практики безопасности.

Вместо того, чтобы покончить с правом женщин на аборт в Монтгомери, OSA в итоге утвердило его, вдохновив людей на действия. Местное про-чойс-сообщество в результате набрало силу, но, хотя местное движение, быть может, и стало сильнее, оно вовсе не является непотопляемым. Выживание как клиники, так и POWER House, пожалуй, зависит от постоянной храбрости и преданности небольшой группы женщин (и нескольких мужчин), которые готовы бесконечно жертвовать временем, выдерживать бесконечную жестокость и подвергать себя риску ради того, чтобы и впредь обеспечивать женщинам Алабамы доступ к безопасной репродуктивной медицине.

«Теперь всякий раз, когда я отправляюсь в клинику в качестве сопровождающей, Дэвид спрашивает, почему я здесь, – заявила Андерсен. – Я говорю ему, что я здесь, потому что он орал на меня и потому что он продолжает проявлять неуважение к жизни женщин, и ни одна женщина не должна терпеть это дерьмо ради доступа к медицинскому обслуживанию».