Кубинский юмор всем обязан Фиделю Кастро

Вот один из самых забавных комментариев, которые я слышал в эти странные дни, предположительно исполненные траура и скорби в связи с долгожданной смертью Фиделя Кастро: «Ну и парадокс: всю жизнь борешься с капитализмом, а затем умираешь в Чёрную пятницу, когда столько выгодных предложений».

26 ноября 1956 года Фидель Кастро отплыл из Туспана (Мексика) на Кубу на маленькой яхте под названием «Бабушка» ещё с 81 мечтателем, страстно желающим изменить судьбу страны. Теория заговора обладает более чем достаточным количеством сторонников. То, что команданте сошёл с исторической арены ровно 60 лет спустя, – это совпадение или тонкий исторический расчёт? Трудно понять. Возможно, прощание 26 июля, в годовщину дня  захвата казарм Монкада в 1953 году, было бы слишком уж очевидным…

Определённое уважение к цифрам неизбежно: с 1959 по 2006 год Кастро правил Кубой своими неутомимыми, вдохновенными, почти гипнотическими формулировками с площадки на Площади революции или перед камерами; с этим сроком сравнялся мало кто из королей и не сравнялся ни один диктатор.

Ходит и такой комичный комментарий: «Печально, он сопротивлялся 11 североамериканским лидерам… и не может выдержать Дональда Трампа на посту избранного президента даже 15 дней».

Что останется после 47 лет почти мессианского лидерства и абсурдного экономического управления Фиделя? От его антиимпериалистской панамериканской мечты, судя по всему, обречённой на крушение, когда остатки мощи латиноамериканских левых кое-как движутся в сторону своего следующего краха? Его брат, Рауль, рулевой блуждающего кубинского корабля с августа 2006 года, когда герой Сьерра-Маэстры отказался от полного управления этим карибским островом, оказался никудышным оратором. Но в то же время, как ни удивительно, несмотря на серьёзную военную репутацию и готовность взяться за оружие, он также является отличным администратором того, что самые убеждённые праваки из Майами называют «семейным ранчо Кастро». Несмотря на то, что проблемы венесуэльского правительства Николаса Мадуро вызывают у многих подозрения, что с концом дешёвой нефти из Каракаса на Кубе неизбежно наступит новая эра дефицита, другие оптимисты верят, что, как и его старший брат, генерал-президент сможет договориться с новеньким президентом Трампом о привлечении инвестиций, в которых так отчаянно нуждается экономика Больших Антильских островов.

Однако это – просто размышления, а что произойдёт, пока ещё неясно. В эти девять дней национального траура без музыки и алкоголя (в которые туристы, которым повезло или не повезло лицезреть его историческое исчезновение, жалуются, что Куба не похожа на Кубу) огромная важность, которыми обладали жизнь и труды Кастро, очевидна и неоспорима.

А поскольку я писатель, а не политический или экономический аналитик, я не буду больше говорить о ключевой роли, которую команданте сыграл как вдохновитель революций или лидер неприсоединившихся стран и прочих сообществ третьего мира. Я также ничего не скажу о его беспорядочном экономическом управлении, неизбывной вере в то, что новый текст раз и навсегда выведет остров из недоразвитого состояния, при одновременном постоянном пресечении любого возникновения процветающего среднего класса, не связанного с его политически-идеологически-семейной фракцией.

Таким образом, я избавляю себя от необходимости петь неизбежные хвалебные и ругательные песенки. Потому что если Фидель и достиг чего-то в своей жизни, то ему удалось не оставить равнодушным никого. Его любили и ненавидели, всегда рьяно… и иногда, как и у многих кубинцев, эти два чувства почти сюрреалистически сосуществовали.

Однако я не буду впадать в бессмысленный психоанализ и начинать разводить теории об отцовской фигуре, уважаемой и внушающей страх, которую нужно убить, чтобы мы стали взрослыми. Ни в коем случае. Уж слишком много такого было и ещё будет. Я пишу эти строки с целью поговорить, хотя бы кратко, о литературном бессмертии новопреставленной личности.

Председатель ООП Ясир Арафат рассказывает анекдот кубинскому президенту Фиделю Кастро . Фото без даты ООП /Getty Images

Многим это покажется абсурдным усилием. Некоторые, возможно, помнят старый слух, будто бы именно Фидель вдохновил написание «Осень патриарха», романа, благодаря которому нобелевский лауреат Габриэль Гарсиа Маркес попал в клуб избранных, творивших на интереснейшую тему латиноамериканских диктаторов; в этот клуб также входят Мигель Анхель Астуриас, написавший «Сеньор президент», Августо Роа Бастос, написавший «Я, верховный», и даже крайне причудливый кубинец швейцарского происхождения, написавший «Превратности метода». Другие снова вспомнят обо всех книгах, посвящённых титанической фигуре команданте, от сборников интервью вроде «Фидель и религии» богослова освобождения Фрея Бетто или «One Hundred Hours with Fidel» («Сто часов с Фиделем») галисийца Игнасио Рамонета до исповедей в самом отвратном сентиментальном стиле, вроде «Alina: Memoirs of the Rebel Daughter of Fidel Castro» («Алина: Мемуары мятежной дочери Фиделя Кастро»), или умного и двусмысленного анализа, вроде «Castro's Final Hour» («Последний час Кастро») за авторством некогда весьма знаменитого и почти забытого ныне американского журналиста аргентинского происхождения Андреса Оппенгеймера. Разумеется, все эти книги более или менее тайно циркулировали в течение его жизни среди самых запойных читателей Кубы как бесценные жемчужины попыток объективного анализа.

Есть даже те, кто оплакивает в дни, когда Боб Дилан уже получил Нобелевскую премию по литературе, что Фидель умер до того, как его хотя бы номинировали на высочайшую литературную награду за его тираду, «История меня рассудит», состоящую из вдохновенного мусора не хуже, чем у Гитлера и Муссолини – или оставшейся части его пространных разглагольствований, которые в формате полного собрания сочинений, если кто-нибудь и решит когда-нибудь взять на себя столь грандиозную задачу, наверняка заполнят десятки томов. Действительно ли это звучит так уж дико? Разве не выиграл в 1953 году сам Уинстон Черчилль благодаря собранным в книгах речам?

Также нам не следует упускать из виду тех, кто ожидает лавину исповедальных книг от приятелей, состоявших с великим человеком в очень близких отношениях: «Я был проктологом Кастро», «Как я был главой псарен Фиделя», «Воспоминания танцовщицы ночного клуба, однажды переспавшей с команданте» и так далее, и тому подобное, в зависимости от того, что окажется первым.

Однако по моему скромному мнению, если покойного старшего брата Рауля и ожидает литературное бессмертие в придачу к политическому бессмертию, в котором ему не откажут даже самые худшие противники, оное прежде всего придёт к нему благодаря роли главного героя остроумных кубинских шуток.

На VICE: Кармело Энтони на Кубе

Власть веками была беззащитна перед шутками и насмешками, снимающими с правителей их достойные мантии и личину спасителей родины. Крик «король голый!» всегда может являться началом восстания. Не зря преследовали адьютанта-параноика Величайшего Лидера всякий раз, когда некий кубинский писатель осмеливался изобразить его без уважения, как это сделал непочтительный Рейнальдо Аренас или остроумная, но находчивая Зоэ Вальдес (обоих насильно отправили в изгнание). По сути, рвение культурной полиции без формы было столь чрезмерно, что даже наиболее рьяные сторонники команданте в итоге стали почти всегда воздерживаться (так, на всякий случай) от любых не очень отдалённых или опосредованных указаний на сию колоссальную фигуру на своих страницах. Нельзя было допускать возможности неверного толкования.

Иногда даже необязательно упоминать само имя: его мощь вызывает смех:

Пьяница бормочет голосам в голове: «Я знаю, кто виноват в том, что всё так плохо… что нет еды, нет одежды, что мы не можем путешествовать». Спустя какое-то время случается неизбежное: кто-то на него доносит, прибывают агенты G2 и его задерживают. Но во время сурового допроса («О ком вы говорите?») алкаш весьма откровенно сообщает: «О Буше, конечно, о ком же ещё?» Делать нечего, приходится отпускать. Вот только уже у двери пьянчужка разворачивается и говорит: «Но я знаю, о ком вы думали…»

Даже Гераклу пришлось потрудиться, чтобы отрубить гидре все головы, и аналогичным образом даже легендарная эффективность кубинской разведывательной службы G2 не смогла полностью подвергнуть цензуре тот прекрасный спускной клапан для народного недовольства, которым являются эти анекдоты. Писатель Хорхе Маньяч несколько десятилетий назад уже жаловался на пристрастие кубинцев к шуткам, ко смеху над всем… которое, тем не менее, привело к самым мрачным часам отчаяния от отеческого тоталитаризма революции, застывшего в статичном вероучении.

Говорят, что и сам Фидель смеялся над очень многими анекдотами, которые посвятило ему общее остроумие. Мне хотелось бы, чтобы это было правдой, так как их было много. Все самые завидные и чествуемые его качества одновременно и беспрестанно поднимались народом на смех: его речь, способная убедить кого угодно, его способность сказать одно и сделать другое и, конечно же, постоянные обвинения империализма янки во всех своих неудачах; его непримиримость – до появления возможности сказать и сделать прямо противоположное.

Фидель умирает и непонятно как попадает в рай, но святой Пётр его не пускает. Команданте настаивает на аудиенции у Бога, и после долгих мольб привратник рая разрешает ему поговорить со Всевышним… но только пять минут.

Он всё равно растягивает диалог за закрытыми дверями на полчаса, два часа, три часа… а спустя четыре часа Господь и Фидель выходят, держась за руки, болтая и улыбаясь. Затем Создатель говорит: «Ну да, эта мысль о социализме здесь… вот только не понимаю, почему я должен быть всего лишь вторым секретарём партии».

Есть ещё тысяча таких же, которые, надеюсь, скоро будут собраны в книге. А если никто не захочет взяться за эту задачу, я самоотверженно предлагаю свои услуги. В данный момент я помню сотню с лишним, и многие шикарны. Это была бы книга, которая, кстати сказать, не подверглась бы цензуре, но продавалась бы на острове. Возможно, это было бы первым настоящим признаком того, что всё действительно начинает меняться, что амбициозная траектория статичной Революции снова пришла в движение.

Впрочем, я, конечно, боюсь, что следующей книге, с анекдотами о брате, который до сих пор у власти, придётся подождать…

Йосс(настоящее имя – Хосе Мигель Санчес Гомес), родившийся в Гаване, Куба, в 1969 году, взял себе псевдоним в 1988 году, выиграв премию Premio David в научно-фантастической категории за «Timshel». С тех пор он превратился в одну из наиболее знаковых литературных фигур Кубы, будучи автором 20 с лишним известных книг и солистом хэви-метал-группы Tenaz . На английский переведены два его романа – «Сдаётся планета» и «Супер-экстра-гранде».

С испанского перевёл Ли Клейн.