Свидание во Вьетнаме

Я - стенд-ап комик из Лос-Анджелеса, и самая неприятная часть в посещениях камеди-шоу, это постоянное выслушивание жалоб белых людишек на то, как сложно с кем-либо встречаться. Я клал на любовную жизнь большинства людей. Тем не менее, мои собственные романы доставляют мне невероятное удовольствие, особенно спонтанные заморские свидания. Моя предыдущая работа подразумевала много путешествий, иногда приходилось облетать весь мир в течение нескольких месяцев. Со временем становится одиноко. Приезжать из одного отеля в другой весело, но иногда не хватает человеческого контакта.

Шла осень 2009 года. Я уже был во Вьетнаме около месяца. Я только-только получил квартиру в центре Хошимина и собирался впервые отпраздновать День Благодарения не в Америке. По счастливой случайности моя квартира оказалась на одной улице с Texas BBQ, рестораном, которым управляет старый эмигрант деревенщина, которого моя память назвала Кой Макколт. Оказалось, Кой был крупнейшим поставщиком индейки во Вьетнам, таким образом - День Благодарения был его Рождеством. За 20 баксов можно было купить себе все, что ты смог бы съесть за день и даже за ночь.

Пока я жадно поглощал горы тарелок с фасолью, я заметил милую вьетнамскую официантку, которая строила мне глазки. Мой стакан не успевал осушиться, а она уже снова наполняла его пивом, на зависть моим приятелям, которые не получили подобного сервиса. Через два часа она подняла ставки, прохладно смеясь над всем, что я говорил. Люди начали уходить, но мы остались. В конце концов и мои друзья свалили, оставив меня одного за столом. Единственное, что я знал по-вьетнамски было “thanh toán tiê’n" (счет,пожалуйста!), и то, я выучил эту фразу, только чтобы расправить воротник и сказать ее голосом Джери Льюиса.

Она немного говорила на ломаном английском, поэтому я решил не усложнять.

“Как ты любишь развлекаться? Что тебе нравится?”

К этому моменту мы оба были вроде как пьяны. Она посмотрела на меня и медленная улыбка прокралась на ее мраморное личико.

“Мне нравится… пи-и-ить”. Она изобразила, как пьёт из бутылки.

“Мне нравится… кури-и-ить”. Она изобразила затяжку косячком.

“И мне нравишься… ты.”

Она издала приглушённый смешок и убежала. Я перехватил ее у бара, написал на листочке свой номер телефона и положил в её карман. Кое-как мы преодолели языковой барьер и спланировали свидание, договорившись встретиться в на лестнице оперного театра на следующий день. (Примечание: с времён французской оккупации первый округ города, который всё ещё называется Сайгон, остался на удивление французским. В дополнение к мощёным дорогам, там есть копия Парижской Оперы и собора Парижской Богоматери размером 3/4 оригинала).

Я практически выскочил из дома, спеша на место встречи. Подойдя туда, я увидел, как она говорила с каким-то парнем на мотоцикле. Она объяснила, что это был её брат, и он подвез её из дома, который был довольно далеко от города. Я вытянул руку в международном жесте " спасибо, чувак, приятно познакомиться", он грубо меня проигнорировал. Судя по всему, ему не очень нравился высокий белый парень с усами и брюками в клетку, который вёл его сестрёнку на свидание. (Примечание: моя внешность была настолько уникальна для города, что даже таксисты меня запоминали. Обычно это можно было понять по тому, как они накручивали концы своих воображаемых усов и отвозили меня домой, даже не переспрашивая куда). Я просто помахал братишке и поблагодарил его, убедившись в том, что он меня понял. Мы с официанткой запрыгнули в такси и поехали в небольшую милую кофейню.

У входа в кофейню, облокотившись на мотоцикл и корча ту же гримасу, стоял не кто иной, как большой братан. Он прошёл за нами внутрь и сел за столик прямо напротив меня. Он заказал пачку сигарет и начал в ней ковыряться. Я пытался завести разговор с официанточкой, не ловя на себе его гневного взгляда. Это было невозможно. Она подвинулась ближе и обняла меня, и, клянусь, я мог почувствовать лазерный взгляд большого братана. Она попыталась поцеловать меня, я уклонился. Она попыталась опять, но я больше не мог этого терпеть.

“Это… дико. Знаешь слово "дико"? Странно.”

Она напряглась и огрызнулась: "Что? Я не нравится тебе?!"

“Нет, детка, дело не в этом…” - она не понимала, что я говорил. - "Ты мне нравишься! Это странно. Брат странный. Не хорошо, что брат здесь".

Она взглянула на него, он направил свои лучи ярости на неё, секунд на десять они сцепились сверкающими взглядами, и затем она обрушилась на него. Они начали вовсю кричать, и никто, из сидящих рядом, не подал виду. Должен похвалить за это вьетнамцев. Они знают, когда что-то не их дело.

Примерно через минуту они остановились. Она надула губы. Он медленно посмотрел на меня и произнёс первые слова за весь вечер:

“Я… знаю… кунг-… фу.”

“Thanh toán tiê’n!”

Принесли счет. Он должен был примерно 3 доллара за сигареты и три кофе. Я сказал девушке, что готов заплатить за неё, но не за её брата. Она посмотрела на меня, будто я попросил у неё 4 миллиона долларов.

“Мы не иметь деньги”.

И тут-то меня осенило. Уверен, вы помните старые мультики Looney Tunes, где два приятеля застревали на необитаемом острове и толстый приятель смотрел на худого, и ему начинало казаться, что тот превратился в хот-дог? Да, так вот, я был американским паспортом. Они были бедны, возможно, жили в каких-нибудь трущобах рядом с болотами, где жило много бедных представителей рабочего класса. Я подумал, что я был её билетом в хорошую жизнь.

В этот момент я понял, что свидание окончено. Но ночь не была. Я снял с себя шлем дрочилы и надел феску короля вечеринок. Я вызвал нам такси, и мы поехали в ближайший караоке бар.

Через час, все были пьяны. Во Вьетнаме, как и в других азиатских странах, в караоке бары разделены на приватные кабинки. В огромной кабинке с кучей еды и бухла нас было только трое. Рука Большого Брата была закинута на меня, и он выкрикивал звучащие по-английски слоги под аккомпанемент MIDI версии "Let It Be". Он чокался со мной примерно каждые 5 секунд. Официантка сидела на диване и дулась из-за того, что мне реально было веселее с её братцем, чем с ней. Наконец, она похлопала его по плечу, и они что-то обсудили в углу. Я не понимал ни слова, но мне нравилось, что они меня достаточно уважали, чтобы не говорить обо мне, когда я тупо на них пялился.

Брат подошел ко мне, поклонился, похлопал меня несколько раз по плечу.

“Ты хороший человек!”

Он опять поклонился и покинул комнату. Я сел на диван и открыл очередное пиво, которе официантка выбила из моих рук, когда запрыгнула на меня. Мы дико вцепились друг в друга губами. Не было понятно ничего, кроме страстного тумана рук и языков. Она немного притормозила, чтобы я мог снять с неё футболку. Она меня меня нежно поцеловала, повернула голову немного набок и посмотрела мне в глаза.

“Я… никогда… перестать… любить тебя.”

Я засмеялся. Я не мог сдержаться.

" О чём ты, чёрт возьми, говоришь?!"

“Что ты нет любить меня?”

"Конечно нет! Я даже не знаю тебя".

Она начала плакать, когда я встал, чтобы уйти. Я запихнул три банки пива в карманы.

“Я собираюсь валить отсюда”.

“Что?!”

“Меня уходить сейчас. Thanh toán tiê’n!”.

После этого я несколько недель стороной обходил Texas BBQ. Ну, блядь, я был её билетом из трущоб, понимаете - она наверняка обливалась слезами. Чёрт, она, возможно, была настолько опустошена, что уволилась с работы, отправив свою семью в пучину отчаяния. Чувство вины подкатывало. Я должен был пойти туда и извиниться. Просто войти, попросить прощения за то, что она не могла поехать со мной в Америку, чтобы жить лучшей жизнью, и свалить оттуда.

Я открыл дверь, и мы встретились взглядами. Она немедленно забежала на кухню. Дерьмо, это сложнее, чем я думал. Я сел за стол один, она пришла с холодным пивом и похлопала меня по плечу.

" О, привет! Здравствуй! Ты всё ещё здесь!"

Так бодро. Какая стойкая.

" Да, слушай, я должен извиниться. Я причинил тебе большое бесчестие. Если ты меня любишь, это нормально. Я извиняться, я так сильно тебя ранить."

Она засмеялась прямо мне в лицо.

"Дурак! Моя подруга говорить мне, американцам нужно слышать любовь перед секс! Она говорит, вы думаете, вы Шекспир, нужна романтика!"

"ПОДОЖДИ! Ты не любить МЕНЯ?"

Она снова засмеялась.

"Нет! Я трахать хозяин. Он старый, ты милый. Очень жаль."

И она отошла.

“А что насчёт брата? Почему он приходить?”

“О, он старая мода. Я говорить ему, ты хочешь на мне жениться, чтобы он меня подвозить. Он не должен оставаться. Он безумный. Он знать кунг-фу."

“Да, я слышал. Так что…”

“Ты хотеть еда?”

“Не, я в порядке”.

И она ушла.

Я всегда считал себя кем-то большим, чем типичным американским туристом, так как я разбивал стереотипы и был истинным " гражданином мира". Но вот оно, чистейшее доказательство того, что я был самодовольным дебилом. Я правда был настолько самолюбив, чтобы поверить, что в течение лишь одного дня я мог изменить всю её жизнь? Что моя убедительность, синенький паспорт и деньги могли правда изменить ритм её сердцебиения? Я сказал, что "причинил ей большое бесчестие"? Это даже не вьетнамский стереотип! Её жизнь началась ещё до того, как я вошёл в ресторан, и, чёрт возьми, она стопудово продолжалась бы и после того, как я умотал в Штаты. Я включил " Grimme Shelter" на своём iPod-e и вернулся в свою в квартиру. Я был немного шокирован, но бля, в меня хотя бы никто не плюнул, когда я вернулся. Я никогда не чувствовал себя таким белым.

Больше о путешествиях:

Наша абсентовая оргия взбесила камбоджийских духов

Я отправился в футуристическую общину хипарей

Каникулы в Мексике