FYI.

This story is over 5 years old.

Film

Почему столько фильмов ужасов являются христианской пропагандой?

«[Многие кинематографисты] рассматривают свою работу как миссионерство ради христианства, а кинематограф является орудием их миссионерства. Страх – это орудие миссионерства». – Гектор Авалос
'Ouija: Origin of Evil'

Когда речь заходит о христианских пропагандистских фильмах, большинство людей думают об отвратительном «Бог не умер» или негласной просьбе Ника Кейджа избавить его от налоговой задолженности, «Оставленных», – бранимых критиками атаках на светский мир, которые периодически зарабатывают кучу денег. Однако есть ещё один жанр, который также призван обращать в свою веру, который защищает христианство и демонизирует все остальные вероисповедания (включая неверующих), – фильмы ужасов.

Реклама

Каждый год мы терпим всё больше этих триллеров с предсказуемым монтажом и смехотворным сюжетом, в центре которых – молодая девушка, которая бездумно играет орудиями Сатаны (обычно спиритической доской), становится одержима демоном, а затем её подвергает экзорцизму священник, который раньше испытывал трудности со своей верой, но теперь видит, что рациональное мышление ошибочно.

Верно, что не все фильмы ужасов служат рупорами для христианства – есть даже несколько примеров осуждения церковных лидеров, – однако практически любой фильм ужасов, касающийся темы сверхъестественного, будет либо обличать безбожников («Заклятие», «Обряд»), выставлять религии без поклонения Иисусу неполноценными («Плетёный человек», «Экзорцист», «Синистер») или заявлять, что библейское пророчество сбывается («Легион», «Омен»). Даже фильмы-слэшеры без связей с религией нередко используют моралистские штампы, осуждая наркотики, добрачный секс или любые мало-мальски непристойные действия.

«[Многие кинематографисты] рассматривают свою работу как миссионерство ради христианства, а кинематограф является орудием их миссионерства. Страх – это орудие миссионерства». – Гектор Авалос

Моё детство и взросление пришлось на сатанистскую панику начала 90-х, и тогда меня никогда не пускали в секцию ужасов нашего местного магазина видеозаписей. Мы были христианами евангельской веры, верившими в «духовную битву», идею о том, что нас постоянно окружают ангелы и демоны, которые сражаются за нашу душу. Просмотр таких фильмов, как «Колдовство» или «Дракула Брэма Стокера», мог быть приглашением к одержимости демонами. Оглядываясь назад уже в качестве взрослого атеиста, я не вижу особой разницы между той идеей, которую мне навязывала церковь (Сатана повсюду, а для защиты нужна Библия), и идеей многих страшных фильмов. С точки зрения родителей-христиан было бы разумно показывать эти фильмы своим детям в качестве библейской версии «Школьного рока»!

Реклама

Однако на самом деле вопрос вот в чём: продюсеры этих фильмов намеренно пичкают нас христианской пропагандой (так, как коммунисты в Голливуде якобы отравляли умы в 40-е и 50-е) или они просто используют культурные средства, с которыми мы знакомы, чтобы нас напугать?

«Многие из этих фильмов – явно христианская пропаганда с миссионерскими задачами», – говорит Гектор Авалос, профессор религиоведения Университета штата Айова, преподающий курс о религии и кинематографе. Авалос сравнивает такие фильмы, как «Омен», со «Страстями Христовыми» Мэла Гибсона, заявляя, что определённые задачи есть у обоих. «Многие кинематографисты действительно верят в идею своих фильмов. Они рассматривают свою работу как миссионерство ради христианства, а кинематограф является орудием их миссионерства. Страх – это орудие миссионерства. Идея состоит в том, что зло достаточно реально, чтобы его бояться, и что христианство или религию следует рассматривать как лучший ответ».

«Заклятие»

Авалос указывает на вышедшее в 2013 году фильм «Заклятие» («подлинная история» об охотящихся за привидениями христианах, с тех пор получившая целую серию франшиз), заканчивающийся цитатой реального охотника за привидениями, о котором в основном и рассказывает фильм «Дьявольские силы могущественны. Эти силы вечны, и они существуют сегодня. Дьявол существует. А что касается нас, людей, то сама наша судьба зависит от того, за кем мы решим последовать».

Реклама

Этот фильм Warner Brothers предназначался религиозным учреждениям, а в интервью с «Christian Post», посвящённом сиквелу, один из его сценаристов, Чад Хейс, заявил: «Заклятие 2» – это история, рассказанная с точки зрения верующих, чьё самое сильное оружие – их вера в Бога. Наш фильм позволяет верующим и неверующим пройти по их дороге вместе с ними и в каком-то смысле, возможно, воздействовать на тех, кто находится на краю веры, и как-то дать им ту силу, в которой они нуждаются».

Большинство кинематографистов, работающих над ужастиками, проповедуют не так открыто и, вероятно, вовсе не имеют никакой сознательной религиозной заинтересованности, как отмечает Дэвид Морган, профессор истории религии и искусства Университета Дьюка. Морган изучил созданные в течение нескольких веков картины и литературные тексты, которые используют религиозный страх для формирования общественного поведения, и хотя он согласен с тем, что фильмы ужасов часто склонны к морализаторству, он не считает, что они подходят под определение христианской пропаганды.

«Кинематографисты необязательно используют пропаганду, а полагаются на культурную валюту, – заявил он. – Они знают, что значительные группы населения обладают культурной грамотностью в сфере порока и добродетели, а также концепции ада. [Религиозные штампы] – это скорее средство развлечения людей».

Замечание справедливое, но стоит рассмотреть, откуда берётся культурная валюта одержимости демонами и пришествия духов: либо из церкви, либо из страшного кино, причём и то, и другое обычно впитывается в детстве. Дети, как правило, не относятся к религии или фильмам ужасов скептически и редко возражают им с позиции науки или рационального мышления. Как правило, они верят безусловно, и их убеждения крепнут пропорционально уровню их страха, благодаря чему они – идеальные кандидаты для пропаганды религиозного страха в фильмах ужасов. В моём детстве нам с друзьями ничего не стоило верить в возмутительные слухи о концертах Мэрилина Мэнсона, о множестве «сатанистских» убийств, охватывающих страну, или в мысль о том, что, если просто коснуться спиритической доски, ваши тело и душу захватит демон. Мы жили в практически постоянном ужасе перед окружавшим нас злом.

Реклама

«Обряд»

Предполагаю, что в какой-то степени переживания от кинематографа призваны обеспечить нам трепет и радость детства. Поэтому вполне разумно, что кинематографисты, снимающие фильмы ужасов, и дальше используют детские представления о святой воде и распятиях. Однако взрослому человеку фильмы о сверхъестественном, которые якобы сняты «по мотивам реальных событий», кажутся лишь снисходительными. Верующие заявляют, что на свете бывает много «необъяснимых явлений», доказывающих существование Бога, к примеру, акт экзорцизма, во время которого необразованная крестьянская девушка говорит на древней латыни, или дом с привидениями, на стенах которого кровью написано «666». Эти истории обычно родом из фильмов ужасов вроде «Шесть демонов Эмили Роуз», «Ужас Амитивилля», чьи «реальные события» подвергались решительной критике и развенчанию.

Последствия этого парадокса гораздо омерзительнее, чем простое беспокойство миллениала-атеиста. Хотя я и вынужден признать, что «Ведьма» 2015 года была кинематографическим шедевром, основной её замысел – такой же, как и у «Заклятия», утверждение, будто бы казни жертв пуританской охоты на ведьм в 17 веке были оправданными, поскольку они действительно убивали младенцев по приказу Сатаны. Эти утверждения имеют реальные последствия, как свидетельствует документальный фильм «Saving Africa's Witch Children» («Спасение детей-ведьмаков Африки»), в которых детей подвергают пыткам, бросают, морят голодом и убивают после того, как евангелические миссионеры убеждают нигерийцев в том, что среди них есть ведьмаки.

То же самое касается любых фильмов, в которых показывают экзорцизм. Психически нездоровых людей, нуждавшихся в медицинской помощи с научной точки зрения, веками систематически мучили священники, убеждённые в том, что больные общаются с демоном, а не страдают от заболевания. Что дальше – фильм о том, что испанские инквизиторы на самом деле были героями, когда растягивали, резали и сжигали людей живьём?

Когда вам в следующий раз придёт в голову отдать 15 долларов за просмотр очередного фильма о жертвах дома с привидениями, вампиров или спиритической доски, которых может спасти только священник и его волшебная вода, спросите себя, почему это до сих пор кажется вам страшным – и о том, как вы финансово поддерживаете эти идеи в погоне за хорошим выбросом адреналина.

Следите за сообщениями Джосайи М. Гессе на Twitter.