Статуя Свободы изначально должна была знаменовать конец рабства в Америке

Статуя Свободы – один из самых знаменитых символов Америки, обладающий знаменитой историей происхождения: это был подарок от Франции, преподнесённый США к столетию Декларации независимости. Сегодня многие люди считают, что предназначение 305-футовой статуи, установленной на острове Свободы в Нью-Йоркской бухте, – приветствовать прибывающих иммигрантов. Это подтверждает выгравированное на её постаменте стихотворение Эммы Лазарус, которое гласит: «Отдайте мне всех тех, кого гнетёт / Жестокость вашего крутого нрава, — / Изгоев страстно жаждущих свобод…»

Однако по данным Эда Беренсона, профессора Нью-Йоркского университета и автора книги «The Statue of Liberty: A Transatlantic Story» («Статуя Свободы: трансатлантическая история»), в происхождении Статуи Свободы гораздо больше говорящего о первородном грехе Америки. На ранних этапах её создания изначальным замыслом постройки статуи являлось чествование освобождения порабощённых афроамериканцев после Гражданской войны.

Эдуард де Лабулайе, французский аболиционист и председатель Французского общества против рабства, однозначно является «отцом Статуи Свободы». После Гражданской войны в США Лабулайе пришла в голову идея для подарка США в память о президенте Аврааме Линкольне и в честь окончания рабства. Онпривлёк скульптора Фредерика Огюста Бартольди, который взял неиспользованный эскиз, созданный им для маяка рядом с Суэцким каналом, и превратил его в памятник Америке. За 20 лет, прошедших от задумки до посвящения статуи в 1886 году в рамках мер по повторному объединению страны после Гражданской войны, статуя обрела связанный со столетним юбилеем символизм и то более широкое значение, которым обладает сегодня.

По иронии судьбы, Статуя Свободы стала болезненным символом прав и свобод, в которых отказывали людям, чьё освобождение она изначально должна была знаменовать. Легендарный афроамериканский историк и поборник гражданских прав У.Э.Б. Дюбуа в своей автобиографии писал, что, проплыв мимо Госпожи Свободы по дороге домой из Европы, он едва ли ощущал надежду, которая вдохновляла стольких европейских иммигрантов, поскольку он как темнокожий не обладал доступом к тем свободам, которые она обещала. А сегодня, когда столько людей вслух спрашивают, действительно ли важны жизни темнокожих, очевидно, что та свобода, которую чествует статуя, до сих пор не даётся афро-американцам, несмотря на то, что их освобождение и послужило катализатором создания статуи.

Я обратился к Эду Беренсону, который также является директором Французского института в Нью-Йоркском университете, чтобы поговорить о происхождении Статуи Свободы, а также о том, почему, на его взгляд, эта история забыта или игнорируется, и что это говорит об Америке сегодня.

VICE: Как Лабулайе придумал Статую Свободы?
Эд Беренсон:В то время Лабулайе являлся ведущим экспертом по США и их поклонником во Франции. Ему больше нравилась американская версия свободы, чем та, которая вышла из Французской революции, – она, на его взгляд, была слишком радикальной и жестокой. И Лабулайе не закрывал глаза на рабство, поскольку он также являлся главой аболиционистского общества Франции. Итак, Лабулайе считал, что победа Севера в Гражданской войне была большим прогрессом, так как она раз и навсегда покончила с рабством.

Трагедия заключалась в том, что архитектору этой отмены, Линкольну, пришлось пожертвовать жизнью. Итак, когда произошли эти два события – убийство Линкольна и окончание Гражданской войны, – Лабулайе пришла в голову мысль о преподнесении США большого подарка в память о Линкольне и в знак признания отмены рабства.

Лабулайе также являлся противником собственного правительства, которое, по его мнению, было весьма недемократично. Одной из его целей была критика собственного правительства, но такая, которая не довела бы его до беды. Такая, чтобы у него была возможность убить одним выстрелом каких угодно зайцев. Он мог сказать: «Как хорошо вышло, что отменили рабство». «Как чудесна американская свобода». А затем, как следствие: «Как ужасен недостаток свободы во Франции».

Что случилось потом?
Лабулайе связался с группой людей, среди которых был Бартольди и сказал: «Давайте как бы помозгуем вместе о том, какой вид должен принять этот подарок». В июне 1865 года все они встретились в доме Лабулайе неподалёку от Версаля. Так как Лабулайе пригласил Бартольди, было совершенно ясно, что Лабулайе думал о какой-то скульптуре.

Бартольди занимался другими проектами, а основным среди них являлся египетский проект на Суэцком канале. Этот проект провалился, так как египетский хедив обанкротился. Поэтому у Бартольди появилась идея: «Переориентирую-ка я этот египетский проект и превращу его в большой подарок для Америки». А к тому моменту уже почти наступил 1870 год, то есть до 100-й годовщины подписания Декларации независимости остаётся всего шесть лет. У Лабулайе и Бартольди появилась мысль перейти от первоначальной цели (которая заключалась в чествовании отмены рабства и мученичества Линкольна) к чествованию 100-летнего юбилеясвободыАмерики.

Летом 1871 года Бартольди отправился в США. С собой он привёз несколько набросков новой статуи по мотивам египетских набросков, но более близких к греко-римскому стилю, поскольку это больше подходило для такой западной страны, как США. Также у него была парочка небольших глиняных моделей, которые он изготовил. Эти ранние статуи ещё воплощали первоначальный замысел, потому что в руках у них были разбитые цепи, символизировавшие отмену рабства. По мере же развития этих набросков цепи всё уменьшались, пока от них не осталось то, что мы видим сегодня, то есть цепь под ногой Статуи Свободы. Вот и получается, что изначально Статуя Свободы прежде всего символизировала отмену рабства, а теперь, в результате превращения, она скорее символизирует свободу Америки в целом.

Осталось ли что-то от первоначального аболиционистского символизма на момент посвящения статуи в 1886 году?
Нет. Он отчасти отпал, потому что прошло очень много времени. Теперь мы уже говорим о 1886 годе (с момента окончания Гражданской войны прошло более 20 лет), но это также связано с тем, как прошёл период Реконструкции. Сомнительно, что [Лабулайе] перестала радовать отмена рабства, однако последствия отмены рабства во времена Реконструкции его беспокоили.

И вот по этой причине образность, связанная с отменой, в значительной мере потеряла важность, и о ней уже никто не говорил. К середине 1880-х происходило следующее: США пытались забыть о Гражданской войне. Они пытались заново объединиться, а это повторное объединение произошло за счёт афроамериканцев. Существовало негласное понимание того, что США вернут Юг, если остальная часть страны закроет глаза на «законы Джима Кроу».

Но забывая о Гражданской войне, чтобы страна снова объединилась, забываешь и об ужасном угнетении, от которого страдала целая группа людей. А когда забываешь об этом ужасном угнетении, вероятность ощутить сочувствие к её требованиям реформ, лучшего обращения или признания того, как с ней обходилась история, снижается.

В популярной истории о Статуе Свободы нет ничего об отмене рабства. Считаете ли вы, что мы должны говорить и о ней, когда говорим о статуе?
Да, однозначно должны. То, что выложено на [официальном] вебсайте, – это очень неполная версия. Она лишает историю богатства.

Когда открыли Статую Свободы, газеты, управляемые афроамериканцами, встретили её не слишком тепло. Было множество замечаний на тему того, почему темнокожие люди должны безумно радоваться этому символу, по идее, символу американской свободы, в то время как они никогда ею не обладали. Отсюда и ощутимая враждебность со стороны темнокожих американцев – не собственно враждебность, а ощущение того, что Статуя Свободы – это не их статуя, так как большинству афроамериканцев не казалось, что они действительно обладают свободой.

Но ведь в каком-то смысле это изначально была статуя в честь афроамериканцев.
Да, именно так. Изначальное значение Статуи Свободы очень подходило положению афроамериканцев в нашей стране, их будущему, их месту в государстве. Это действительно во многих смыслах символическое чествование их освобождения. И большая часть этого символизма потерялась.

Если бы истинное происхождение Статуи Свободы было более широко известно, то как это, на ваш взгляд, повлияло на наше нынешнее общество, учитывая, что у нас сейчас столько расовых проблем?
Полагаю, это было бы очень хорошо. Полагаю, это соответствовало бы тому символизму, который большинство из нас сейчас приписывает Статуе Свободы. На мой взгляд, если бы три важных значения Статуи Свободы – свобода, отмена рабства и приветствие иммигрантов со всего мира, – если бы всё это помнили более отчётливо, то, учитывая всю нашу полемику вокруг иммиграции, нашу расовую вражду и конфликты на расовой почве, это, возможно, было бы способом обеспечить какой-то позитив в нашей политической ситуации, которая сегодня стала столь проблемной.

Книгу Эда Беренсона можно купить на Amazon. Следите за сообщениями Закари Шварца на Twitter.