В Южном Бронксе ликвидируют стриптиз-клубы

Автор фото – пользователь Flickr Antony Easton. Остальные фото предоставлены автором.

В ноябре прошлого года, когда Феликс Куэста прохаживался по своему стриптиз-клубу в Южном Бронксе, там не было обнажённых женщин, танцующих на пилонах или мужчин, швыряющих в них деньгами. Клуб был чёрным как смоль и очень тихим.

Куэста закрыл стриптиз-точку Platinum Pleasures («Платиновые удовольствия») несколько месяцев назад, когда потерял лицензию на алкоголь. Но каждую неделю он возвращался с сигнальным фонарём, чтобы исследовать зашторенный джентельменский клуб. В главном зале в полной темноте он мог видеть только то, что освещал луч его фонаря: красные портьеры, металлические пилоны, поднимающиеся от пола к потолку и золотой душ в стеклянной витрине.

«Это для еженедельных шоу в душе», рассказал Куэста, «мы были одним из немногих клубов в городе, у которых такое было».

Platinum Pleasures стал последним стрип-клубом в Южном Бронксе с момента начала процесса условиях закручивания гаек стрип-клубам, который проводится политиками на местном и государственном уровне. Их тактика была простой и эффективной, особенно в округе Хантс Пойнт Южного Бронкса: вместо того, чтобы преследовать сами клубы, они охотились за их лицензиями на алкоголь.

«С первого дня, как я стал руководителем района, мы изучили процесс выдачи лицензий на алкоголь», сказал Рафаэль Саламанка-младший, который служит руководителем общественного совета в Хантс Пойнт и управляет борьбой за закрытием клубов в раойне. На данный момент все пять существующих стрип-клубов Хантс Пойнта закрыты.

Легитимность методов, используемых Саламанкой, ставят под сомнение исследователи и те представители индустрии, которые верят, что это больше похоже на охоту на ведьм без фактических доказательств правонарушений.

«Мы каждый день боремся за то, что клубы оставались открытыми», Джефф Леви.

Те, кто выступает за сохранение стрип-клубов, считают, что доктрина побочных эффектов, юридический инструмент, который активно используют представители правительства, дала слишком много полномочий местным властям в сфере ограничения развлечений для взрослых и является, по сути, нарушением Первой поправки к Конституции США, гарантирующей свободу слова и печати.

Используя доктрину побочных эффектов представители власти утверждают, что стрип-клубы имеют такие побочные эффекты как повышенная криминальная обстановка, проституция и снижение стоимости недвижимости. Однако, доктрина также позволяет представителям власти маскировать за декларированием пагубных эффектов свою неприязнь к такого рода бизнесу. В 1988 году судья Бреннан предупредил, что доктрина «может поставить суд на путь, который приведёт к выхолащиванию свобод Первой поправки».

«Есть люди, которые любят эту индустрию, и люди, которые её ненавидят», сказал ДжеффЛеви, исполнительный директор Ассоциации руководителей клубов Нью-Йорка, торговой и правозащитной организации.

«Мы каждый день боремся за то, что клубы оставались открытыми», говорит он.

Читайте на Motherboard: Несмотря на то, что правительство ставит палки в колёса бизнесу в сфере развлечений для взрослых, но жёсткие меры 2013 года привели к резкому подъёму в секс-индустрии.

Для многих городов, выбор, где разрешать такого рода бизнес, является пылкой политической борьбой. Когда речь идёт о зонировании стрип-клубов, борьба становится особенно горячей.

В 1976 году Детройт стал одним из первых городов в США, который принял законы зонирования, разработанные против кластеризации бизнеса для взрослых в район красных фонарей. Закон запретил стрип-клубам размещаться на расстоянии менее 1,000 футов от любого другого заведения для взрослых или менее 500 футов от любого населённого района.

Детройская модель зонирования быстро распространилась по другим городам. Бывший мэр Нью-Йорка Руди Джулиани открыто высказывал своё негативное отношение к нью-йоркским заведениям для взрослых, однажды назвав их «разлагающими организациями». Именно во время его правления в 1995 году Совет Нью-Йорка внёс поправки в определённые законы о зонировании, чтобы избежать размещения развлекательных заведений для взрослых в деловых районах, таких как Таймс Сквер, а также запретили их деятельность на территории ближе 500 метров от жилых домов, школ или культовых сооружений. Эти ограничительные законы о зонировании вынудили стрип-клубы проникнуть в районы на окраинах города, таких как Южный Бронкс, что больше напоминает промзону.

«Вы должны были отвечать требованиям определённой зоны, и если вы не находитесь в этих зонах, то не можете осуществлять деятельность в качестве заведения, предоставляющего развлечения для взрослых», сказал Леви. «Следовательно, развлечения для взрослых переместились в самые плохие зоны».

Ограниченный Брукнерской магистралью на западе и севере, рекой Бронкс на востоке и Ист-Ривер на юге, Хантс Пойнт расположен в одном из самых бедных избирательных округов в стране. Он заработал славу рассадника наркотиков и проституции, а 41-й полицейский участок, отвечающий за безопасность в районе, постоянно числится с одним из самых высоких по уровню преступности на душу населения в городе.

«Годами Хантс Пойнт имел репутацию места, где всё дозволено», сказал Саламанка, «огромная его часть является промышленной, так что, по закону, это то место, где местонахождение стрип-клубов разрешено».

Кампания Саламанки, нацеленная на освобождение его квартала от развлечений-топлесс, является частью его более широкой борьбы, направленной на изменение восприятия Хантс Пойнта как внутри общины, так и за её пределами. Год назад Саламанка надел бронежилет, когда присоединился к ночному рейду полиции по двум стрип-клубам Хантс Пойнта. После чего, он воодушевил других членов местного совета сделать то же самое.

Между 2006 и 2009 было убийство, три нападения, три перестрелки и драки битыми бутылками внутри стрип-клуба.

Platinum Pleasures увидели свою долю насилия. Прежде чем перейти в собственность Куэсты, там был стрип-клуб под названием BadaBings. Между 2006 и 2009 там были убийство, три нападения, три перестрелки и драки битыми бутылками. Часто рядом с клубом можно было увидеть полицейский автомобиль 41 участка, использование ресурсов полиции, которое, по словам Саламанки отвлекало полицию от других вопросов качества жизни в районе.

Когда Куэста взял клуб в собственность, он усилил охрану и попытался создать то, что он называл «джентльменским клубом высокого класса» – места, где «нельзя ходить в спортивных штанах». По словам Куэсты, уровень насилия в клубе сократился во время его управления, но Саламанка уже хотел из него уходить.

Для Саламанки борьба не является чем-то личным, и он не держит зла на собственников клубов.

«Это бизнес и в нём есть бизнесмены», говорит Саламанка. «Вы не можете критиковать их за это. Тем не менее, виды бизнеса, которые они хотят открывать, неприемлемы для нашей общины».

«У нас были сильные аргументы, когда дело дошло до лицензий на алкоголь и мы защитили свои права», сказал Рафаэль Саламанка-младший. Работая с представителями власти, избранными на местном уровне, и работая с Комиссией по лицензированию продажи алкоголя штата Нью-Йорк (SLA) по вопросу отзыва лицензий, Саламанка закрыл четыре клуба за два года.

В случае Куэсты, он просто не сообщил властям о временном закрытии Platinum Pleasures на время строительных работ. Из-за того, что Куэсте не удалось получить разрешение на «существенные изменения», он потерял свою лицензию на алкоголь.

Если было отказано в возобновлении лицензии, собственники должны подать заявку на новую лицензию, которую получить гораздо труднее. Несмотря на то, что девушки продолжали танцевать даже без лицензии на алкоголь, в Platinum Pleasures перестали приходить постоянные клиенты, и в 2013 году клуб закрыл свои двери. На них повесили гигантскую надпись «ПРОДАЁТСЯ».

Если вы считаете, что стрип-клуб без алкоголя звучит уныло, попробуйте стрип-клуб без мяса.

«Они сделают всё, что в их силах, чтобы оказать давление на джентельменские клубы», считает Леви. «Клиенты не будут приходить, если у вас нет лицензии на продажу алкоголя. Это не очень выгодно».

Одна перспективная танцовщица из Platinum Pleasures была уволена из-за недостаточных гарантий рабочего места, с того момента, как у клуба начались проблемы с местным самоуправлением.

«Это было похоже на выключатель – в один день клуб был открыт, в другой – уже закрыт», рассказывает Зиони, танцовщица 26 лет, с длинными чёрными волосами. «Это было похоже на нерегулярную работу. В таком случае надо либо ждать, либо идти в другое место. Когда я вернулась, он уже закрылся».

В феврале 2014 года пастор Регги Штуцман из Церкви настоящей жизни прошёл мимо закрытых дверей Platinum Pleasures и его осенило. В течение четырёх лет Штуцман с женой работали в Хантс Пойнте без постоянной локации. Его «церковь без стен» выросла до 50 прихожан, которые встречались в ближайшем центре досуга.

«У нас был четырёхлетний кризис и нам нужно было новое помещение», сказал Штуцман. Он позвонил по номеру в объявлении о продаже и через 30 минут был внутри клуба, где собственник здания устроил ему просмотр.

«Я никогда до этого не был в стрип-клубе», рассказал Штуцман, «так что, это было сумасшествием в некотором роде».

Когда владелец здания проводил для Штуцмана экскурсию, они прошли мимо душа в золотой клетке. Он не понял для чего нужен душ в центре бара.

«Я спросил владельца, что это», рассказал Штуцман. «Он сказал, что парни возбуждаются, наблюдая за девушками, принимающими душ».

Тем не менее, даже стоя в душевой, пилонов для стриптиза и пылящихся на полке бутылок с выпивкой, Штуцман увидел потенциальный дом для своего прихода и начал собирать деньги. Он сообщил о своих планах местному самоуправлению и Саламанке, который сразу же его поддержал.

«Это неслыханно», говорит Саламанка. «Он берёт объект недвижимости, который имел негативное влияние на общество, и превращает его в нечто позитивное».

Читайте также: выбирается в стрип-клуб с членами группы Doughboyz Cashout.

Причудливый символизм превращения стрип-клуба в церковь не был потерян Штуцманом. Он использовал внимание, которое начал получать от СМИ, чтобы увеличить известность своей церкви.

И всё же, главным барьером между Штуцманом и его новой церковью были деньги. У него их было немного. Штуцман рассказал, что когда связался с Куэстой с просьбой приобрести его право на аренду, Куэста назвал цену: один миллион долларов. Позже он снизил цену до 100 тысяч долларов.

После сбора пожертвований в лучший сезон года, Штуцман собрал только около 50 тысяч долларов. Хотя и было сделано одно большое пожертвование в размере 10 тысяч долларов, большинство пожертвований были всего в количестве от нескольких сотен до тысячи долларов.

«Я, действительно, жду, когда Бог пришлёт мне одного человека или пару человек, которые просто скажут: «Слушай, мы хотим, чтобы это было сделано», говорит Штуцман.

Пастор Регги даже начал приглашать свою паству молиться возле Platinum Pleasures. Небольшая группа людей, выстроившись у здания, кладут руки на запертые двери и молятся рядом с проносящимися мимо машинами.

Куэста, встречавшийся со Штуцманом, никогда не верил, что тот соберёт деньги, необходимые для аренды.

«У него не было денег, у него не было способа заработать их», говорит Куэста. «Я лично просто считаю, что для него выходом было попасть на телевидение, чтобы просить пожертвования».

Куэста сказал, что он был готов работать со Штуцманом, снизив цену.

«Я не был против размещения церкви там, мне просто нужна была определённая сумма. Я снизил цену. Я сделал всё, что мог».

Штуцман, всё ещё будучи без дома для своей церкви, в последние месяцы потерял прихожан.

Мы располагаемся в заброшенном месте и оно очень некомфортное», сказал Штуцман. «Это здание длительное время было отстойником всего плохого в Хантс Пойнте и просто продолжает быть всеобщим бельмом на глазу».

Когда Куэсте было 18, он работал вышибалой в ночных клубах Манхеттена и мечтал об открытии собственного клуба. Когда, наконец, он открыл собственный клуб, хоть и «высококлассный» стрип-клуб, он почувствовал, что нашёл свою стезю в качестве предпринимателя. Ему нравилась та энергия и уважение, которое он получал в стенах Platinum Pleasures.

«Вы становитесь полноправной знаменитостью внутри клуба», говорит Куэста. «И они делают очень много денег… это одна из приманок почему люди этим занимаются».

Для Куэсты борьба за сохранность клуба закончилась. Для Леви борьба ещё только начинается.

«На мой взгляд, это всегда касалось прав, закреплённых Первой поправкой к конституции и возможности взрослому человеку самостоятельно делать выбор», считает Леви. «Эта индустрия – ничто иное, как часть разноцветной мозаики, которая называется «Америка».

Следите за обновлениями Nadim Roberts и Yasmine Canga-Valles на Twitter.