Мы спросили юриста, можно ли вообще подвергнуть Дональда Трампа уголовному преследованию за сексуальное насилие

Саммер Зервос (справа) читает заявление рядом со своим адвокатом Глорией Альфред на пресс-конференции в Лос-Анжелесе. Пятница, 14 октября 2016 г. (AP Photo/Ringo H.W. Chiu)

7 октября «Washington post» обнародовала уже ставшее скандально известным видео за 2005 год, в котором Дональд Трамп хвалится, что его статус позволяет ему безнаказанно «хватать [женщин] за киску». «Кискогейт», как некоторые называют теперь это событие, быстро поглотил президентскую избирательную кампанию. Модератор Андерсон Купер говорил об этой записи в начале общих дебатов на прошлой неделе, и с того момента по меньшей мере восемь женщин выступили с заявлениями о том, что слова республиканского кандидата – не просто бахвальство.

Корреспондентка People вспоминала, как её прижали к стене в кандидатском особняке Мар-а-Лаго. Бывшая бизнесвумен поведала «The New York Times», что мнимый миллиардер лапал её за грудьи попытался запустить руку ей под юбку во время перелёта через всю страну более трёх десятилетий назад. А в пятницу Саммер Зервос, бывшая участница шоу «Кандидат», публично выступила с собственными заявлениями о домогательстве и непрошеных поцелуях.

Videos by VICE

Списку конца-края не видно.

В каком-то смысле этот каскад обвинений напоминает потоп, приведший к официальному обвинению Билла Косби в прошлом году – правда, пока ни одна из новых претензий против Трампа не включает заявлений об изнасиловании. (Тем не менее, одно гражданское дело против потомственного магната недвижимости всё-таки основывается на заявлениях об изнасиловании 13-летней девочки в Нью-Йорке в 1994 году.) В случае с обоими знаменитостями, меняющиеся культурные нормы и повышение осведомлённости о сексуальном насилии вызывают у немалой части населения страны интерес к их вероятным сексуальным правонарушениям в течение десятилетий. Однако Трамп выделяется тем, что его обращение с женщинами пристально изучается в недели перед самым днём выборов, в который его имя окажется на бюллетенях в 50 штатах. Однако действительно ли существует вероятность, что этот кандидат в итоге заимеет проблемы с законом?

Чтобы выяснить, можно ли Трампа вообще подвергнуть уголовному преследованию после породившей Кискогейт записи и последующих заявлений, я позвонила Шэну Ву, бывшему прокурору Департамента юстиции, ныне – адвокату по уголовным делам в Вашингтоне. Вот о чём мы с ним поговорили.

VICE: Является ли что-либо из того, в чём на прошлой неделе обвиняли Дональда Трампа, незаконным?
Шэн Ву:
Кое-что – да, [но] кое-что из этого, вероятно, не являлось бы уголовным преступлением. Это было бы незаконно, если сказать, что понятие «незаконно» подразумевает и уголовное, и гражданское законодательство. При этом гражданское законодательство – это, скажем, законы о сексуальных домогательствах, [а также] но, что не является уголовным преступлением само по себе, [но] всё-таки могло бы являться незаконным как сексуальное домогательство, особенно если бы он был, к примеру, чьим-то работодателем или организатором мероприятия – скажем, одного из своих конкурсов красоты. Однако я думаю, что люди не очень хорошо различают сексуальное насилие, являющееся уголовным преступлением и, пожалуй, сексуальные домогательства или просто бестактное поведение.

Ладно, но реально ли окружному прокурору поддержать уголовные обвинения в любых из этих предполагаемых правонарушений?
В настоящее время их появляется столько, что разобрать их все трудно. Однако утечка с
AccessHollywood, то, что он там говорит, не являлась бы сексуальным насилием с точки зрения прокурора, так как он говорит: «Тебе это позволяют». Итак, это подразумевает, независимо от того, верно это или нет, что, по его мнению, это гипотетически происходит с согласия. Так что это не было бы уголовным преступлением, так как заявления о том, что он действует против чьей-либо воли, [нет].

Если бы эти женщины являлись его сотрудницами, это было бы сексуальным домогательством, поскольку он бы обладал властью над ними.

Полагаю, меня больше интересуют такие случаи, как с той корреспонденткой
People, которая заявляет, что Трамп прижал её к стене и облапил.
Те ситуации, в которых жертва чётко заявляет: «Я не давала на это согласия, а он просто начал меня трогать, целовать или щупать», – в любом случае давали бы основания для уголовного иска, по крайней мере, теоретически. Если кто-то не заручился вашим согласием и просто начал вас лапать, это будет сексуальным насилием уголовного характера.

Однако
каков срок исковой давности по подобным вещам?
Правильно, с признанием того, что прикосновение к другому человеку против его воли – уголовное преступление, вопрос меняется [следующим образом]: «Стали бы прокурор и/или полиция действительно рассматривать это дело?» Затем смотрите на такие вещи, как его временные рамки и имеющиеся улики. К примеру, если взять случай в самолёте, я бы сказал, что прокурор сегодня за него бы не взялся, поскольку он произошёл 35 лет назад.

А вопрос о сроке исковой давности… Сейчас есть несколько штатов, которые покончили со сроком исковой давности для серьёзного сексуального насилия, и, кажется, Нью-Йорк, где, собственно, и было подано это заявление от женщины, которой было 13 [обвинившей Трампа в изнасиловании] – это был гражданский процесс против Трампа. Этот случай мог бы быть реален до сих пор. Это один юридический вопрос: каков срок исковой давности конкретно в тех штатах, в которых [якобы] произошли эти случаи? И существуют места, в которых поведение много лет назад всё равно могло бы стать реальным материалом для уголовного дела. А затем – последний шаг – взвесить обстоятельства и силу улик этих дел.

Хотя очень часто бывает так, что жертвы реагируют по-разному, подают заявления или не подают заявления по разным причинам, полиция всегда с неодобрением относилась к сравнительно старым делам, по которым никогда не подавали заявлений. Так что если с вами что-нибудь случилось несколько лет назад – а тем более десятилетие или больше, – это будут рассматривать как дело со слабой доказательной базой. Так что на пути к заявлению о том, что он действительно мог бы столкнуться с уголовными обвинениями, нужно пройти немало препятствий. Я бы сказал, что давность этих дел сильно снижает вероятность этого.

Однако рассмотрим вопрос: «Является ли это поведение, если оно действительно имело место, сексуальным насилием?» Однозначно. Если вы видите кого-нибудь в самолёте и начинаете его лапать или прижимаете к стене кого-то, кто этого от вас не хочет, тут и думать нечего.

Представляет ли какие-либо уникальные затруднения то, что эти вещи вскрываются под конец президентской избирательной кампании?
На мой взгляд, прокуроры всегда имеют в виду, можно ли их обвинить в продвижении политических целей. Так что, полагаю, это могло бы стать очередным барьером для любого, кто действительно проводит уголовное расследование. Если бы его избрали президентом, то один из этих случаев, скажем, нью-йоркский, с ребёнком, непременно представлял бы определённые юридические затруднения с возбуждением иска. Пришлось бы подумать о том, нужно ли назначить особого прокурора, так как старые законы о независимых законных представителях оставались у нас в том числе и из-за мысли о том, что исполнительная власть не может расследовать собственную деятельность. Итак, президент назначил генерального прокурора, а генеральный прокурор работает на президента, из-за чего генеральному прокурору пришлось бы руководить расследованием определённой деятельности президента. Поэтому я считаю, что некие трудности возникли бы однозначно, и тогда, вероятно, прибегли бы к назначению особого прокурора, чтобы это расследование обладало некоторой независимостью.

Могла бы давняя склонность Трампа к судебным процессам испугать окружных прокуроров? Мог бы он подать в суд за злонамеренное судебное преследование?
Большинство прокуроров не остановила и не взволновала бы возможность последующего привлечения к ответственности за неправомерное судебное преследование, так как прокуроры и полиция обладают определённым периодом иммунитета в связи со своими функциями. Так что, если они действуют в рамках своих обязанностей, то они в основном пользуются иммунитетом от частных судебных исков в связи с возбуждением дела. Это однозначно очень полезный закон, так как, если полиция пытается делать свою работу и арестует не того человека, ей не приходится думать: «Стоп, мне нужна полная уверенность, потому что на меня могут подать в суд».

И то же самое касается прокурора. Если он считает, что располагает уликами, он должен действовать, не волнуясь о возможном проигрыше дела и привлечении к ответственности. Так что я не думаю, что чьи-то заявления: «Я на вас в суд подам, если вы ошибётесь» были бы помехой. [Впрочем], в гражданских делах – однозначно. Я видел такое множество раз: потенциальные истцы решают не выступать с возможными заявлениями, потому что боятся ответного судебного иска или того, что им испортят жизнь ответным расследованием.

Полезно ли вообще сравнивать Трампа с Косби? Оба однозначно являются знаменитостями, которые, кажется, десятилетиями избегали публичной ответственности за предполагаемые сексуальные правонарушения, но на этом совпадение и заканчивается.
Мне как прокурору кажется, что здесь всё совсем не так из-за обвинений в подмешивании наркотиков, которым подвергался Билл Косби. Полагаю, они похожи тем, что внезапно начали выступать много заявительниц. Однако, на мой взгляд, с точки зрения уголовного права это явно совсем другое дело из-за заявлений о планировании; это подразумевает необходимость заранее припасти определённые транквилизаторы, планы напоить человека. Все эти заявления указывают на иной тип преступного поведения. Пожалуй, если бы все эти заявления были истинными, это бы больше походило на серийного импульсивного маньяка, ищущего людей в уязвимом положении и считающего, что он должен привлекать всех.

Однако, баллотируясь в президенты, Трамп, по-видимому, заложил основу для того, чтобы получить возможность стать неким подобием Косби. Трудно себе представить, что все эти женщины ополчились бы на него, если бы он и поныне оставался простым ведущим реалити-шоу, верно?
Однозначно
. Полагаю, что каждому, кто собирается в наше время баллотироваться на государственную должность, нужно ожидать, что его подвергнут невероятно агрессивному рассмотрению. И я совершенно уверен, что не будь он в том положении, в котором был, большая часть этого не вскрылась бы никогда.

Данное интервью слегка отредактировано и сокращено для ясности.

Следите за сообщениями Элли Конти на Twitter.