Курт Кобейн был ещё и блестящим художником

Курт Кобейн из Nirvana, хотя и канонизирован за свою музыку, интересовался изобразительным искусством задолго до того, как взялся за гитару. В книге «Heavier Than Heaven» («Тяжелее небес») биограф Чарльз Р. Кросс рассказывает о том, как шестилетний Кобейн хвастался, что нарисовал идеальное изображение Микки Мауса по памяти. Работа была настолько хороша, что его дед Лиланд обвинил мальчика в том, что он обвёл контуры рисунка. «Неправда», – сказал Кобейн и быстро выдал на-гора Дональда Дака – и Гуфи в придачу. Лиланд был ошеломлён.

Никогда прежде не виданные картины Кобейна, ныне запечатанные в архивах наследства Кобейна, стали гвоздём программы Сиэтлской художественной ярмарки, состоявшейся в этом месяце. Свои самые ходовые товары привезли на ведущий художественный рынок Тихоокеанского Северо-Запада без малого 100 галерей из десяти стран, но картины Кобейна не продавались: они предоставляют свежий взгляд на Кобейна как музыканта, который также выражал себя на холсте.

В школе Кобейн получал от учителей изобразительного искусства похвалу и поддержку, которых не получал дома, давая с помощью иллюстрированных комиксов в журналах волю тревоге, связанной с рушащимся браком родителей. «Он постоянно что-нибудь малевал», – рассказала Cross его одноклассница Никки Кларк. Он тяготел к запретным образам, от насилия и монстров до Сатаны. В седьмом классе он показал фотореалистический рисунок влагалища своему однокласснику Биллу Бургардту, который в ответ спросил: «А что это?»

Изобразительное искусство Кобейна также было неотъемлемой частью взлёта Nirvana, от первых стикеров группы до картины на обложке Incesticide; и то, и другое демонстрировалось на ярмарке.

Агентство United Talent Agency обнаружило рисунки Кобейна после того, как начало представлять его наследство в прошлом году; директор агентства по изобразительному искусству Джош Рот получил доступ к сотням личных вещей Кобейна в хранилище «где-то в Лос-Анжелесе». Небольшая часть его находок, в том числе страницы из блокнота с ранним наброском «Smells Like Teen Spirit», письмо с обещанием вечной верности Кортни Лав и совместная работа с Уильямом С. Берроузом (показана ниже), на которой Кобейн изобразил четыре отверстия от пуль, дебютировала в центре CenturyLink Field Event Center 3 августа. Есть и две картины: изображение тощего, похожего на земноводное гуманоида, распластавшегося на жёлтом фоне, под названием «Фистула», и произведение, которое уже знают миллионы фанатов Nirvana, также, вероятно, владея им в миниатюре – картина на обложке альбома Incesticide, называющаяся так же – «Инсектицид».

Увидеть картины лично на стенде UTA на Сиэтлской художественной ярмарке было волшебно – это была редкая возможность заглянуть в уголок разума Кобейна, не подвергшийся исчерпывающему анализу за 23 года с момента его смерти. Мазки кисти точные, но грубые, и картины выставляются в оригинальных деревянных рамах Кобейна. Перенесясь из марта 1994 года на ярмарку в 2017 году, можно было бы предположить, что Кобейн благодаря детской страсти к рисованию снискал славу в художественном мире.

Творчество Кобейна получила лестное внимание повсюду от журнала Rolling Stone до блогов культурной тематики и местных новостных СМИ, но на стенде также были представлены сопутствующие работы его родственных душ – к примеру, Майка Келли, Ричарда Принса, Элизабет Пейтон, Денниса Хоппера и Дэш Сноу. «Мы хотели показать рядом с Куртом признанных художников», – говорит Рот. Он утверждает, что готовится сольная художественная выставка Кобейна, но ему подумалось, что для ярмарки, проходящей в городе, в котором Кобейн снискал славу, «было бы интересно сделать нечто более масштабное». С помощью отобранных произведений Рот задал соблазнительный вопрос: а если бы Курт Кобейн выжил? А если бы он в дополнение к своему музыкальному гению стал ещё и звездой изобразительного искусства?

27 демонстрируемых произведений указывают на то, что он был бы в хорошей компании. Рядом с «Фистулой» и «Инсектицидом» демонстрируется один из «Мусорных рисунков» Келли, созданных на основе груд отходов, которыми был полон армейский комикс сержанта Джорджа Бейкера «Недотёпа». Юность Келли прошла так же, как и у Кобейна: он вырос среди рабочего класса и начал карьеру на детройтской музыкальной сцене с нойз-группой Destroy All Monsters. Оба художника в своём творчестве отдавали предпочтение иронии, принимали несовершенную и сырую эстетику, боролись с клинической депрессией и наложили на себя руки. «Он типичный голодный художник», – говорит Рот о Келли.

Также на стенде демонстрируется картина портретиста Элизабет Пейтон. Эта выпускница Школы изобразительного искусства наряду с такими легендами, как Чак Клоуз, известна ролью в возрождении портрета после эпохи главенствования абстрактного экспрессионизма. Её карьера началась вскоре после самоубийства Кобейна, когда она нарисовала покойного певца и гитариста по фото, снятым для Rolling Stone; её изображение скандального возлюбленного Оскара Уайльда лорда Альфреда Дугласа с красными губами, «Лорд Альфред Дуглас в возрасте 5 лет», висит за несколько рам от «Фистулы» на стенде UTA. Портрет напоминает своим гипнотизирующим взглядом её изображение Кобейна, в то же время служа напоминанием о том, что, если бы он продолжал рисовать в течение 90-х и нулевых, они, вероятно, были бы современниками.

Рот сравнивает потенциал Nirvana с суперзвёздным статусом U2 и Брюса Спрингстина, а также размышляет о том, чего Курт мог бы достичь как музыкант с десятилетиями опыта, как у Боно. Однако более всего, по мнению Рота, напоминает Кобейна другой музыкант и художник – Боб Дилан. «Он – отличный пример того, кем мог бы стать Кобейн, – добавляет Рот. – Но нам, к сожалению, этого не узнать».

В каком-то смысле стенда Рота на Сиэтлской художественной ярмарке был чистым исполнением желаний для фанатов Nirvana, но ещё важнее то, что он был способен разжигать воображение, создавая восхитительный мир, затеряться в котором – одно удовольствие. При отходе от стенда иллюзия о Курте Кобейне как о звезде изобразительного искусства рушится, оставляя лишь запоздалые мысли о том, что могло бы быть. «Это трагедия жизни, заканчивающейся слишком быстро, – говорит Рот. – Я думаю, что он только начинал».