Что, если я никогда не буду жить лучшей своей жизнью?

FYI.

This story is over 5 years old.

so sad today

Что, если я никогда не буду жить лучшей своей жизнью?

Когда я говорю: «МНЕ ХРЕНОВО!» так, что это подразумевает моё положение (а также положение других людей), я не делаю рекламу хреновому состоянию и никого не пытаюсь обратить в свою веру. Я веду репортаж из окопов.

Меня пригласили на показ фильма, который останется безымянным, о женщине, которая учится принимать своё тело, а затем ходит и учит принятию своего тела других женщин. На постере сидела нагишом красивая блондинка, похожая на любительницу йоги средних лет (та, которая приняла своё тело). В процессе изучения её истории казалось, будто она начала принимать своё тело после внезапного откровения, которое затем каким-то образом удержалось во времени. Мой опыт с внезапными откровениями, особенно в плане непрерывной борьбы с дисморфофобией и расстройствами пищевого поведения, был иным. Мои внезапные откровения скорее имеют саморазрушительный характер. Если я чувствую сильнейшее вдохновение на какие-то действия, это, вероятно, дурная идея.

Реклама

«Когда ты такая красотка, радикальное принятие своего тела кажется простым», – подумала я.

Разумеется, это упрощения. Мой опыт расстройств пищевого поведения никогда не был связан исключительно с красотой. Разумеется, красота – это своего рода Полярная звезда, ведущая меня к недостижимой иллюзии «нормальности». Но сам корабль (и, можно сказать, гребцы на нём) прежде всего должен создавать иллюзию безопасности в мире, который кажется небезопасным. Дайте мне что-то, над чем я властна, несмотря на весь хаос. Дайте мне что-то, что будет принадлежать мне и только мне, к чему не сможет прикоснуться больше никто.

Отклонив приглашение, я съела два маффина по 100 калорий, поллитра диетического мороженого и полстакана хлопьев, отсыпанных из мерной чашки. Дело было в 6:30 вечера. Это было первой из того, что я съела за весь день, помимо ещё одного кекса на 100 калорий и йогурта в час дня. Я ограничиваю своё питание весь день и разрешаю себе мини-«банкеты» с диетической «вредной едой» в конце дня. Позже тем же вечером я также съела протеиновую шоколадку и ещё поллитра диетического мороженого (привычка к диетическому мороженому обходится мне в 150-200 долларов в месяц), в котором была полная мерная чашка хлопьев. День был трудным, но вечер был вкусным. Каждая калория была учтена.

Это не первый раз, когда я пишу о своих хреновых отношениях с едой и образом тела / продолжающемся путешествии в их мире. Это и не второй раз тоже. Более того, с тех пор, как я писала об этом последний раз, для меня изменилось немногое. Я до сих пор то ли не готова, то ли не могу измениться – возможно, потому что не достигла дна в этой линии поведения – места, в котором боль сильнее комфорта.

Реклама

В Twitter я очень редко рассказываю о своём расстройстве пищевого поведения. Дело в том, что, когда я это делаю, со мной очень много спорят, особенно если я делаю это с юмором. Самой отрицательной реакции, более отрицательной, чем твиты о тревожности, депрессии, зависимости или романтической одержимости, удостаиваются именно твиты о расстройстве пищевого поведения. Я никого не хочу обидеть (и не хочу, чтобы меня восприняли так, как будто я кого-то обижаю), поэтому обычно воздерживаюсь от действий.

Но правда заключается в том, что, когда я пишу твит или говорю с юмором о своём расстройстве пищевого поведения, я не пропагандирую расстройства пищевого поведения. Я делюсь своим опытом и использую юмор, чтобы обрести некую силу в болезненной в остальном истории. Будучи правдивой, я действую сообразно своему убеждению, что скрываемое во тьме всегда опаснее того, что выводится на свет. Если у человека расстройство пищевого поведения, почему у неё должно быть и расстройство пищевого поведения, и стыд из-за него? Секретность не помогла выздороветь ещё никому.

Насколько хорошо нам должно быть, чтобы мы о чём-то говорили? Мы можем говорить об этом лишь тогда, когда уже точно находимся на другой стороне, уже побывали там и прошли через это? Неправильно ли говорить в том положении, в котором мы находимся, когда это положение неидеально? Что, если отношение к этому с юмором помогает как нам самим, так и другим чувствовать себя не такими одинокими?

Реклама

«Вы – не ошибка, – говорит Дженин Рот в своей книге «Women Food and God» («Женская пища и Бог»). – Вы – не проблема, которую следует решить. Но вы не узнаете об этом, пока не будете готовы перестать биться головой о стену стыда, загонять себя в клетку и бояться себя».

Когда я говорю: «МНЕ ХРЕНОВО!» так, что это подразумевает моё положение (а также положение других людей), я не делаю рекламу хреновому состоянию и никого не пытаюсь обратить в свою веру. Я веду репортаж из окопов – включаю свет для других людей, которые тоже находятся здесь, чтобы мы смогли увидеть друг друга.

«Когда вы считаете, сами того не зная, что вы испорчены по сути своей, вы также считаете, что вам, чтобы вас кто-то любил, нужно прятать эту испорченность, – говорит Рот. – Вы ходите, стыдясь быть самой собой… Вы становитесь экспертом по нахождению экспертов и программ, по устремлениям и всё большим стараниям изменить себя, но этот процесс лишь подтверждает то, во что вы и так верите насчёт себя: что вашим потребностям и выборам нельзя доверять, а будучи предоставлены самой себе, вы неуправляемы…»

В велнес-кругах, по-видимому, существует мысль, якобы мы можем чинить самих себя и навеки становиться целыми, нормальными и психически здоровыми. У нас всегда есть снимки «до» и «после»: я была там, где вы, но сейчас я не там. Я – другой человек. Но значит ли это, что мы должны молчать, пока не доберёмся туда, если доберёмся вообще (если предположить, что «туда» существует на самом деле)? Что, если мы никогда туда не доберёмся? Что, если мы умрём, не закончив своё путешествие к идеальному благополучию?

А кто вообще такой этот человек, у которого всё абсолютно хорошо? Это вообще реально? Покажите мне идеального человека, и я покажу вам бумажную куклу. Покажите мне идеального человека, и я покажу вам личность, которую никогда не захотела бы знать.

Если вы боретесь с расстройством пищевого поведения, свяжитесь с Национальной ассоциацией расстройств пищевого поведения.

Купите книгу «So Sad Today: личные эссе» на Amazon, а также следите за сообщениями в Twitter.

Автор иллюстраций – Джоэл Бенджамин