Почему рождественские фильмы так плохи?

Кинокритик «New York Times» Гленн Кенни недавно отметил, что фильмов на рождественскую тематику бесчисленное множество, но в большинстве своём они «не очень хороши». Хотя многие фильмы, вечно транслируемые по телевизору в декабре или выходящие в кинотеатрах каждый календарный год, пользуются хорошей репутацией (и даже пользуются почтением), существует заметный недостаток высококачественных, признанных шедевров. Как заявляет Кенни, «Праздничная Классика почти никогда не является Настоящей Классикой».

Критики часто воспринимают праздничный задор рождественского фильма в штыки; более того, многие фильмы, которые сегодня считаются классикой, получили смешанные или отрицательные отзывы сразу после выхода. Кенни предполагает, что фраза «традиционно любимый» в отношении Праздничной Классики является эвфемизмом «широко критикуемый». «Эта прекрасная жизнь» и «Рождественская история» считались провальными с художественной точки зрения и собрали весьма скромную кассу; более новые фильмы, к примеру, «Новая рождественская сказка» и «Реальная любовь», были популярны среди фанатов, но получили смешанные отзывыс преобладанием  отрицательных. Говорить об этом ещё слишком рано, но урожай, состоящий в этом году из «Рождества семьи Майерс», «Новогоднего корпоратива», «Плохого Санты – 2», «Призрачной красоты» и «Почему он?», по-видимому, обречён на ту же судьбу – прозябание на свалке истории кинематографа.

Несмотря на этот мрачный взгляд, рассматривать рождественские фильмы как всего лишь намеренно (можно сказать, цинично) сентиментальный мусор – ошибка. Более тщательное рассмотрение показывает, что эта любимая классика сезона достаточно неоднозначна. Помимо слезливости, достаточно часто обнаруживается и напряжённость между утопичным желанием (дом, очаг и общность) и непростым преодолением жизненных испытаний, которое оживило классику жанра.

Следует учесть, что праздничный фильм – это продукт середины 40-х годов, в которые были выпущены классические «Праздничная гостиница», «Эта прекрасная жизнь», «Рождество в Коннектикуте» и «Чудо на 34-й улице». Вскоре после появления феномена праздничного фильма на оптимистический посыл этих фильмов (взятый из «Рождественской песни в прозе» Диккенса) о доброжелательности ко всем отбросила длинную и целенаправленную тень коллективная травма Второй мировой. Эти ранние тексты отличает именно это ощущение тени, конфликтующее с идеалистическим желанием доброты и целостности. «Эта прекрасная жизнь» является прототипом: тяжёлая, на удивление мрачная история уравновешивается повествованием о святости семьи и крайней необходимости сплочённости в обществе. Но граница между оптимизмом и пессимизмом проницаемая – за каждым Бедфорд Фоллс скрывается Поттерсвилл.

«Чудо на 34-й улице» аналогичным образом поднимает вопрос психических расстройств, хотя также противопоставляет Санта-Клауса, светскую мистическую фигуру сезона, послевоенному американскому консьюмеризму и утрате надежды. Вместо того, чтобы беспечно игнорировать сложности жизни, этот успешный в художественном плане рождественский фильм признаёт их и преодолевает их, а затем принимает чудесное решение тех дилемм, которые возникают в связи с ними. Именно в этом решении мы находим источник критики праздничных фильмов, а также источник их склонности к ужасности: их отношения с сентиментальностью.

Вопрос не в том, почему так мало хороших рождественских фильмов, а в следующем: что приводит к мысли о том, что они, говоря в целом, так ужасны? Дело не в том, что рождественские фильмы плохи сами по себе. Дело в том, что это сентиментальные фильмы о сентиментальных переживаниях. Современный рождественский фильм от «классики», по-видимому, отличает отсутствие равновесия между тяжестью и чувством с одной стороны и ожиданиями жанра с другой стороны. Зрители ожидают приятную концовку, поэтому фильмы, в которых волшебные решения щедро поливаются розовыми соплями, нарушают хрупкий баланс между драматизмом и чувством, что приводит к сильному самоуглублению. Иными словами, эти фильмы представляются откровенно неискренними, заезженными и манипуляторскими.

Влиятельная работа философа Роберта Соломона «В защиту сентиментальности» («In Defense of Sentimentality») предоставляет полезный способ исследования понимания рождественских фильмов среди критиков и широких масс. Соломон (который запомнился появлением в «Пробуждении жизни» Ричарда Линклейтера, разглагольствующего о достоинствах экзистенциализма) отмечает, что сентиментальность рассматривается как нечто плохое, из-за чего получить ярлык сентименталиста значит подвергнуться насмешке за лицемерие и обман.

Более того, существует корреляция между сентиментальностью и дурным вкусом: реагировать эмоционально значит демонстрировать дурной вкус. Сентиментальная литература, по мнению Соломона, «безвкусна, дешева, поверхностна и манипулятивна», что также можно сказать о рождественских фильмах. Как часто бывает с отрицательными эстетическими суждениями о популярной культуре, аудитория считается виноватой в той же степени, что и творческий коллектив. Сентименталист – это человек, который не просто любит хорошо поплакать, а волнуется из-за того, что преподносится развлекательными конгломератами для стимулирования такой реакции. Сентименталист наслаждается собственной манипуляцией, без иронии, цинизма или критики. Поскольку эта реакция подразумевает самовлюблённое бесстыдство в наслаждении переносимыми манипуляциями, она предосудительна не только с эстетической точки зрения, но и с моральной. Желающие посмотреть рождественский фильм знают, что он будет напропалую эксплуатировать их ностальгические чувства к дому и очагу, и наслаждаются фильмом они именно по этой причине.

Одной из многочисленных определяющих характеристик плохого фильма является явное манипулирование эмоциями. Постоянно мучает ощущение, что сегодняшним рождественским фильмам не хватает искренности классики: вместо неявного признания жизненных испытаний в последних работах тяготы вводятся лишь ради надежды на их исчезновение, ради чего приходится прибегать собственно к сентиментальности. В них могут вводиться сюжетные приёмы, которые выводят персонажей из себя или подвергают их опасности, но только с целью прихода к слезоточивому результату. Сентиментальность, как отмечает Соломон, заставляет предавать себя такой манипуляции; критика потребителей как соучастников этого процесса подразумевает, что ощущаемые эмоции являются не эмоциями самого человека, настоящими и искренними, а продуктом умелой манипуляции Голливуда. Штампованность перерастает в дурновкусие, когда воззвание к эмоциям воспринимается как фальшивое или искусственное. В «Один дома», когда старик Марли (явная отсылка к «Рождественской песне в прозе») воссоединяется со своей семьёй благодаря Кевину, мы не просто хорошо плачем от волшебной счастливой развязки, но и положительно оцениваем то, что фильм позволяет нам хорошенько и с наслаждением поплакать, осознать собственные эмоции и упиться ими. Эти чувства рассматриваются как неискренние. Соломон замечает: «Наиболее распространённое обвинение в адрес сентиментальности состоит в том, что она подразумевает фальшивые эмоции» и смещение: мы взволнованы не из-за фильма, который смотрим, а из-за собственной утраченной молодости, утраченной связи, утраченной любви в семье.

В таком случае, возможно, неудивительно, что больше всего нас волнуют именно те истории, которые, в конечном счёте, рассказывают о нас, а Рождество в них является стимулом для доступа к этим нежным чувствам (сути сентиментальности, по мнению Соломона), которые мы подавляем круглый год. Сладостным объятиям, тёплой поддержке Праздничной Классики трудно сопротивляться. Ибо, как сказал Кларк У. Гризволд в «традиционно любимых» «Рождественских каникулах»: «Никто не уходит. Это забавное, старомодное семейное Рождество никто не бросает. Нет-нет. Мы здесь все вместе. Тут полноценное праздничное ЧП  с максимальным уровнем тревоги». Мы поднажмём, и у нас будет самое-самое счастливое Рождество с тех времён, когда Бинг Кросби бил чечётку с Денни, блин, Кеем».

Доктор Джулиан Корнелл – профессор, в сферу исследовательских и преподавательских интересов которого входит политика вкуса в американской поп-культуре с акцентом на голливудских жанровых фильмах. Вот уже 15 лет он преподаёт в Нью-Йоркском университете и Колледже Куинс. До начала преподавательской деятельности он с 1993 по 2001 год являлся менеджером по составлению программ в компании HBO .