Для Тимоти Шаламе 2017-й выдался невероятным

А что неизбежнее всего? Тимоти Шаламе, который, вероятно, представит этот фильм в борьбе за «Оскара». Его можно увидеть в первом ряду с Энселом Элгортом, ругающим себя в Instagram или в роли идеального школьного красавчика-хипстера начала 2000-х в «Леди Бёрд» Греты Гервиг. А ещё он может поздороваться со мной по телефону, использовав это странное, но безумно милое приветствие: «Сливочного вам дня».

Шаламе всего 22, но он привлекает к себе внимание студий со времён космической эпопеи Кристофера Нолана «Интерстеллар». В прошлом году он снялся в трёх фильмах, два из которых уже торжествуют в премиальном сезоне.

«Кажется, это такой момент, когда нужно просто передохнуть и порадоваться», – говорит Шаламе, когда я спрашиваю его, каково это – сыграть роли в двух номинантах на «Оскара» кряду.

«Было бы наивно не знать, что в карьере каждого актёра есть множество вершин и падений – пожалуй, больше падений, чем вершин, – поэтому для того, чтобы действительно попытаться порадоваться и не пытаться слишком беспокоиться, нужен вот такой момент».

Его чувство контекста можно объяснить воспитанием. Шаламе учился в Старшей школе музыки, изобразительного и исполнительского искусства Лагвардии – в буквальном смысле той самой старшей школе, о которой снят фильм «Слава».

Шаламе часто говорит о том, как ему повезло работать актёром в столь юном возрасте, – как будто кается за свою удачу. Он говорит, что никогда не думал, будто «Зови меня своим именем» получит такие отзывы, которые он получил, но считал, что рассказать квир-историю любви – это «большая ответственность», к которой он относится серьёзно, одновременно стараясь не строить скорых догадок о том, какой будет реакция публики на фильм.

Для такого молодого актёра он уже невероятно хорошо знает свою индустрию и даже осторожно к ней относится. Читает ли он рецензии?

«Нет, стараюсь не читать. Просто потому, что, если верить всему хорошему, то надо верить и всему плохому, так что это несколько опасное предположение».

Я невольно задумываюсь, близок ли хоть чуть-чуть спокойному и собранному Шаламе Элио – хмурый и сумбурный (и даже своевольный) семнадцатилетний юноша, безнадёжно, трагически влюблённого в студента-магистранта старше себя, который живёт с его семьёй одно замечательное итальянское лето. Когда Шаламе отвечает, я слышу по телефону, как он улыбается.

«Мне 22, а Элио 17, а это скорее тот возраст, в котором человек ещё выбирает себе личные качества и примеряет на себя разные навыки. Именно это мне очень нравится – без спойлеров – в Элио, просто благодаря блестящему дизайну костюмов Джулии Пьерсанти. Элио явно примеряет новую кожу. Возможно, она с ним будет надолго… а может быть, она – фальшивка».

Шаламе, быть может, и не Элио, но он понимает Элио и прекрасно передаёт ощущение вытеснения и тоски, которое в 17 лет познали мы все, независимо от того, проводили ли мы лето влюблёнными на итальянских виллах, спрятанных в глубине персиковых садов. Эффективность игры Шаламе в значительной степени связана с его телесностью. Готовностью влезать в бассейны и спальни и вылезать из них – и оказываться на крепкой фигуре Арми Хаммера.

«Для сценария и этой роли было необходимо ощущение физического пробуждения, – объясняет Шаламе. – Так что казалось уместным любое применение тела как инструмента, особенно когда мы снимали очень много общих планов и не особенно много кадров крупных планов, где чрезмерная телесность была бы губительной».

Арми Хаммер играет спокойно и добротно, а Шаламе на его фоне проявляет свою невероятную энергичность, и, если уж на то пошло, «Зови меня своим именем» по большей части незаметно исчезает, а зрители сосредотачиваются на одних только Элио и Оливере. Чтобы создать ощущение интимности, Шаламе и Хаммер провели очень много времени вместе как перед съёмками, так и во время съёмок.

«Я думаю, в любой момент, когда мы на сцене, на начитке или снимаемся в фильме и приходится работать с другим актёром и исполнителем, возникает такая крепкая связь, которая существует сама по себе. А если говорить о физической близости, то дело очень часто лишь в эмоциональной честности, необходимой для этих ролей. Но наконец, мы на самом деле просто как бы поладили как люди. Нам просто очень повезло».

Получая свою премию Rising Actor Award на Международном кинофестивале в Палм-Спрингс, Шаламе поблагодарил жену Арми Хаммера, Элизабет Чеймберс, «которая два месяца позволяла мене ползать по своему мужу. Спасибо тебе за это».

Лука Гуаданьино давал Шаламе свободу для экспериментов, будь то обрызгивание водой одного из главных качков Голливуда или угрюмое хождение по мощёным улицам в одиночку, и его уважение к режиссёру очаровательно. («С Лукой я никогда не чувствовал сомнений. Действительно не чувствовал».)

Относился ли он так же к работе с Вуди Алленом в прошлом году? Говорить об этом оказалось трудно из-за одного пункта в контракте, то ли существующего, то ли нет. Но вскоре после нашего интервью Шаламе принимает решение – пожертвовать свой гонорар за «Дождливый день в Нью-Йорке».

«Я начинаю понимать, что хорошая роль – не единственный критерий для согласия на работу. Это стало для меня гораздо очевиднее в последние несколько месяцев, когда на моих глазах родилось мощное движение, решительно настроенное покончить с несправедливостью, неравенством, а самое главное – молчанием», – сказал Шаламе в заявлении, которое он опубликовал в Instagram на прошлой неделе. Шаламе стал первой крупной звездой мужского пола, отказавшейся работать с Алленом.

Больше всего в «Зови меня своим именем» мне понравился момент, когда Элио смотрит, как Хаммер танцует на улице с молодыми итальянцами, между тем как из крошечной аудиосистемы в машине раздаётся «Love My Way» группы The Psychedelic Furs. Или, может быть, тот момент, когда Элио в одиночестве нюхает шорты Оливера в спальне.

Выбор Шаламе более изыскан. «Есть одна такая сцена, где Элио ждёт возвращения Оливера, играет песня Суфьяна Стивенса «Futile Devices», а плёнка, которую отсняли в тот день, была отправлена в лабораторию в Милане и вернулась повреждённой. Лука же просто решил её использовать. Мне просто всегда такое нравится, потому что это похоже на очень популярную философию актёрского мастерства, знаете? Как будто берёшь подарок и убегаешь с ним. Как будто что-то падает со сцены посреди какого-то эпизода, и этого не пытаются избежать, а скорее относятся к этому как к дару, так что… это один из моих любимых моментов».

Это, конечно же, отличный ответ. Скромный, задумчивый и полностью сосредоточенный на своём искусстве, Шаламе, на мой взгляд, вообще не имеет плохих ответов на подобные вопросы.

Для молодого актёра, находящегося на лезвие бритвы невероятной звёздности, история с Вуди Алленом была смелой. Но кажется, что активно развивающаяся карьера Шаламе будет в полном порядке, если он сохранит хотя бы десятую долю своей страсти к работе.

Следите за сообщениями Матильды Диксон-Смит на Twitter