FYI.

This story is over 5 years old.

Всякое

Что думают те, кто сделал обрезание, будучи уже взрослыми

Четверо мужчин, которые решились сознательно на обрезание крайней плоти, рассказывают о сексе до и после обрезания и о том, жалеют ли они о своём решении.
Snip snip. Photo by Phalinn Ooi

Чик-чик. Фото Phalinn Ooi

Благодаря моим хиппи родителям, мне никогда не делали обрезание, хотя я вырос на Среднем Западе, где обрезание является нормой де-факто. Так как это было немного необычно для моего места проживания, мои сексуальные партнерши часто спрашивали меня, каково быть не обрезанным. Ответ, конечно же, что я никогда не знал каково по-другому. Я никак не мог сравнить мой не обрезанный член со все-американским обрезанным пенисом, потому что у меня его никогда не было. Мой член — это мой член, он всегда был не обрезанным, и всегда таким будет.

Реклама

Поскольку процедура обычно выполняется в младенчестве, на самом деле нет никаких до и после для размышлений. Я никогда не узнаю, что испытываешь с и без крайней плоти, но некоторые знают. Хотя подавляющее большинство необрезанных хотят оставаться таковыми, нет никаких оснований, чтобы они не могли решить изменить свои пенисы, будучи взрослыми, и эти мужчины — единственные, кто знает каковы истинные ощущения до и после обрезания.

Есть три причины, по которым человек делает обрезание в старшем возрасте: по косметическим причинам, по медицинским показаниям, или как часть религиозного обряда. Уролог из Лос-Анджелеса, с которым я говорил, и который выполняет по 50-75 обрезаний взрослым в год, подтвердил, что процедура иногда выполняется по культурным причинам. В частности, филиппинцы иногда предпочитают делать обрезание своим детям в восемь или десять лет, ссылаясь на традиции, но это довольно редко.

Обрезание в старшем возрасте особенно распространено среди евреев, которые выросли в Советской России, где процедура была запрещена. Так было с Лео, которому сделали обрезание в 13 лет.

Он узнал, что для обряда бар-мицва он должен был, по его словам, «обрезать кожу с члена».

Лео эмигрировал, когда ему было четыре года. После того, как организация еврейского содействия помогла ему и его семье поселиться в США, Лео начал посещать воскресную школу и его семье представилась возможность исповедовать свою религию.

Реклама

«Когда мне было одиннадцать или двенадцать лет, мои родители посадили меня, чтобы поговорить», сказал он мне. «Я не слышал об обрезании — у нас не было Интернета. Я не видел много членов. Честно говоря, у меня не было много эрекций, и я не мастурбировал до 14».

«Они спросили меня хочу ли я пройти обряд бар-мицва». Он хотел, но для этого он должен был, по его словам, «обрезать кожу с члена». Его родители сказали ему, что если он это сделает, они откажутся от свинины в знак солидарности.

«Я встретился с доктором», сказал мне Лео. «Он сказал мне, что я буду под наркозом». «У вас будут швы, вы будете чувствовать себя странно, а потом всё пройдёт через неделю». Лео тогда прошёл процедуру. «Я не могу вспомнить эрекцию до этого, так что я не помню, чтобы он болел. Швы выглядели страшно. Шрам так и не прошёл. Довольно скоро после этого я открыл для себя мастурбацию». Все говорили, что это в порядке вещей.

Мастурбация была веселее с крайней плотью, она действует как встроенный лубрикант, но мне секс больше нравится с обрезанным, так как головка получает более сильный стимул.

Он сказал, что сразу после окончания обрезания, в то время как он был всё ещё без сознания от наркоза, его родители, сестра и раввин исполнили праздничный танец вокруг него, то, о чём он узнал постфактум. Но в остальном, это была довольно стандартная медицинская процедура. И он говорит, что не жалеет об этом, что это помогло ему стать «евреем, которым он хотел быть».

Реклама

После операции и заживления его пениса, у Лео была бар-мицва. Он никогда не обсуждал обрезание ни с кем. Он говорит, что чувствовал некий стыд из-за позднего обрезания, чувство, которое он приписывал «застенчивому и скрытному человеку», но, по его словам, поговорив об этом, ему стало легче. Хотя он чётко помнил процесс, у него не было видения того, как крайняя плоть влияет на сексуальную жизнь.

Другие точно знают. После пьяного сексуального опыта, 20-летний Райан надорвал свою крайнюю плоть и врач рекомендовал ему сделать обрезание. Когда я говорил с ним, он ещё лечился после процедуры, которую он прошёл всего четыре недели назад. Он описал обрезание как болезненное, но терпимое, и хотя ему ещё только предстояло заняться сексом будучи обрезанным, пока ему это нравилось «намного больше, чем раньше».

Хуже всего было, когда наступала внезапная эрекция в течении несколько дней после операции, что растягивало швы. И после этого, по его описанию, боль была похожа на солнечный ожог. Когда он приближался к полному выздоровлению, он сказал, что просто воодушевлен возможностью снова использовать свой агрегат, и с нетерпением ждал, когда сможет использовать свой новый пенис.

«Когда он зажил, вокруг него были шрамы. Мы назвали его Франкенпенис».

Обрезание по медицинским причинам не всегда является следствием исправления неудавшейся сексуальной выходки. Взять хотя бы 29-летнего Тома, калифорнийца, которому сделали обрезание в 27 лет после многих лет борьбы с фимозом, сужением крайней плоти головки. Из-за этого даже эрекция может быть достаточно болезненной. Состояние резко ухудшилось, когда ему было 20 с половиной, до такой степени, что его уздечка регулярно разрывалась во время секса и мастурбации. После попыток растяжек и стероидных кремов, он решил, что с него хватит боли и заплатил 1,500 долларов США за обрезание.

Реклама

В отличие от Лео, Том испытал секс и мастурбацию как до, так и после обрезания. Он описал это так:

«Несмотря на то, что уровень чувствительности раньше был выше, теперь у меня больше чувствительных зон. Удовольствие такое же, может быть, даже больше, потому что у меня теперь нет проблем с уздечкой. Мастурбация была веселее с крайней плотью, она действует как встроенный лубрикант, но мне секс больше нравится с обрезанным, так как головка получает более сильный стимул. Я иногда использую смазку сейчас, когда мастурбирую, чего я раньше никогда не делал, но это не обязательно».

Конечно, так как он регулярно ассоциировал секс с болью, сексуальный опыт без разрыва уздечки, очевидно, предпочтительнее.

Не все обрезания проходят так гладко. В то время как крайнюю плоть можно, кажется, «восстановить» растяжением грузками, обрезание не на 100 процентов обратимо. И некоторые мужчины, которые прошли обрезание, глубоко об этом сожалеют.

Аллан, 37-летний парень из Новой Шотландии, сделал обрезание в 19 лет. Он испытывал небольшой дискомфорт во время секса по причине чрезмерно тугой уздечки. Его партнер в то время, будучи обрезанным, посоветовал ему сделать обрезание. Операция прошла плохо.

«Им пришлось резать его скальпелем и накладывать швы. И это было ужасно, эти большие старомодные швы вокруг него. Было больно, и было неудобно», сказал он мне. «После операции, я вообще не был заинтересован в эрекции. Когда я её получил, я надорвал шов. Попала инфекция. Это был кошмар. Когда он зажил, вокруг него были шрамы. Мы назвали его Франкенпенис».

Реклама

Аллан также утверждает, что чувствительность его полового члена существенно сократилась с обрезанием. «Это день и ночь», сказал он. «Головка была зоной наибольшего наслаждения. Была естественная смазка. Было весело. После, мне пришлось заново учиться пользоваться моим птенчиком. Всё было поднято вверх. Это было похоже на то, как заново учится ходить».

Аллан сказал, что сожалеет о соедянном, и было бы лучше просто терпеть боль. Он думал о реставрации крайней плоти с использованием грузков, «но это, кажется, требует много усилий, а результаты кажутся смешанными».

Уролог, с которым я говорил, был ещё менее благосклонен к варианту реставрации. «Это — вуду», сказал он. «Они растягивают свою кожу, но их крайняя плоть не вернётся. В общем и целом, те люди, которые пытаются восстановить свою крайнюю плоть, борются с гораздо большими демонами».

Случай Аллана, конечно, не норма. Уролог сказал, что осложнения, связанные с обрезанием, чрезвычайно редки. Он также отметил, что эта операция во взрослом возрасте — гораздо более сложная процедура, чем для младенцев — «от 30 до 45 минут по сравнению с 30 до 45 секунд». В то время как он проводит выборочное косметическое обрезание, он говорит, что он отговаривает от них пациентов. «Я всегда спрашиваю их: «Зачем?». Если вы хорошо жили с этим до этого момента, пусть так и будет».

Обрезание, мягко говоря, спорный вопрос. В конце концов, это перманентное изменение тела, как правило, осуществляется на тех, кто не может на самом деле дать согласия на процедуру. Эта точка раздора цитируется чаще всего активными активистами против обрезания, которые также известны как «интактивисты», которые утверждают, что младенцы не могут дать согласие на обрезание.

Реклама

Противники обрезания, как правило, занимают жёсткую позицию. Целостная Америка, известная организация интактивистов, ссылается на обрезание на своём сайте, как на «болезненную, рискованную, неэтичную хирургию, которая лишает более миллиона мальчиков каждый год здоровой функциональной ткани». MGM законопроект, представленный Конгрессу в январе 2014 интактивистами, назывался «законопроект для окончания увечья мужских половых органов в США». (Чувства противников обрезания настолько сильны, что уролог, с которым я разговаривал, специалист по обрезанию младенцев, пожелал остаться неизвестным). Обрезание также имеет своих стойких защитников.

Практика почитается культурным обрядом посвящения во многих обществах; в иудаизме, практика насчитывает тысячи лет. Современные чиновники здравоохранения также обосновали распространение обрезания с точки зрения общественной безопасности. В то время как CDC (Центр Контроля и Предотвращения Болезней) прекратила рекомендовать обрезание по умолчанию, организация отметила в декабре 2014 года, что обрезание резко понизило риск у мужчин получить болезни передающиеся половым путём через гетеросексуальный секс: ВПЧ на 30 процентов, генитальный герпес от 30 до 35 процентов, а ВИЧ-инфекцию от 50 до 60 процентов.

Это трудные дебаты, будьте уверенны. И они довольно расколоты: в 2007 году рейтинг обрезания в США упал до самого низкого уровня за десятилетие и составило только 55 процентов мальчиков. Опять же, Американская Ассоциация Педиатров начала в 2012 году поддерживать эту практику, говоря, что есть «выгоды» в детском обрезании. Хотя они по-прежнему советуют, что когда дело доходит до отсечения крайней плоти, последнее слово «должно быть за родителями».

Лео, Райан, Том и Аллан все осведомлены о жизни до и после обрезания. Их опыт отличается. Но их объединяет то, что объединяет каждого обрезанного мужчину: обратного пути нет.

«Если бы был способ вернуться к тому, как всё было раньше», сказал мне Аллан, «чёрт возьми, я бы это сделал».

Следите за сообщениями Джейкоба Харпера наTwitter.