Каково быть дочерью известного бандита

Вулан Майястика. Автор всех фото – Деа Карина

Эта статья была впервые опубликована на VICE Indonesia

Вулан Майястика впервые задумалась о роде занятий своего отца не из-за одного значительного шокирующего события. Дело было в постепенном осознании того, что в образе её отца кое-что попросту не сходится. Было его имя: он от рождения звался Гунарди, но в её районе все с некоторым уважением и страхом называли её папу «Стрелок Джек». Ещё была его работа: он владел передвижным ларьком, продававшим баксо, но у него была полная машина оружия и банда людей, готовых его использовать.

«Впервые я заподозрила, что мой отец – преман [индонезийский бандит], когда осознала, что у него совершенно иной жизненный цикл, чем у остальных членов семьи, – говорит Вулан. – Он работал ночью и спал днём. В начальной школе я начала думать, будто что-то не так, потому что у него были страшные друзья – они были большие и поголовно носили оружие, – но ко мне они были очень доброжелательны».

«Затем, как-то раз утром меня везла в школу мама. Завязывая шнурки в машине, я нагнулась и увидела мечи. Я спросила маму, чьи это мечи, а она сказала, что они принадлежат моему отцу».

Вулан выросла в Бадране – суровом районе в центре Джокьякарты, возникшем как китайское кладбище. Раньше воры пользовались гробницами на кладбище, чтобы, будучи в бегах, прятаться от полицейских. Сегодня связь Бадрана со всевозможным криминалом ещё сильна. «Если вы из Бадрана, то вы либо преступник, либо алкоголик, либо «вария» (трансгендерная женщина), либо банальный псих», – объясняет Вулан.

В районе преступников Стрелок Джек выбрался на вершину славы. Он был «преманом» – это индонезийское искажение английской фразы «freeman» («свободный человек») используется как обобщающее слово для обозначения различных головорезов, гопников и бандитов, которые работают на дне общества, контролируя немалую часть нелегальной и полулегальной экономики Индонезии. Стрелок Джек обеспечивал защиту местным игорным притонам – собирал плату для могущественных людей, орудовавшим за кулисами.

В Джокьякарте Стрелок Джек был известен своей добротой и широтой взглядов. После смерти отца он усыновил 13-летнего мальчика из близлежащего города Соло. Сегодня этому мальчику, известному под именем Мас Дони, 36 лет, и он единственный из всех детей Стрелка Джека пошёл по его стопам.

«Мне пришлось выйти на улицу по обстоятельствам, – говорит Мас Дони. – Однако бабе («отец» на диалекте бетави) меня за это не осуждал. Он никогда никого не осуждал. Он хотел, чтобы люди были самими собой… поэтому я и отдал жизнь бабе, чтобы отплатить ему за доброту».

Для Вулан расти с отцом, являвшимся самым страшным бандитом Бадрана, было интересно, но также нередко досадно. К моменту её рождения Стрелок Джек уже отсидел небольшой срок в тюрьме за убийство человека во время потасовки в местной бильярдной. После этого он в тюрьму не попадал, но привычку слетать с катушек при провокациях сохранил.

«Мой отец не следовал правилам, он их создавал, – объясняет Вулан. – Однажды он отвёз меня на улицу Малиоборо и припарковался в неположенном месте. Разумеется, парковщик его выбранил, поэтому отец позвонил своим друзьям, и те побили парня. Мне не нравилось то, что я видела, поэтому я вылезла из машины и пошла домой. Отец пошёл за мной, непрестанно извиняясь. Я была очень зла. Сказала ему, что больше не хочу куда-то с ним выбираться».

Когда у неё возникла проблема с парнем, работавшим в столовой рядом с её школой, её отец явился вместе с бандой мужчин, готовых «проучить его». В другом случае банда Стрелка Джека пересеклась с конкурентами. Вулан пришла домой и увидела, что все окна у неё в доме выбиты. «Все наши стеклянные окна были разбиты. Ларёк, в котором отец продавал баксо, подорвали. Случай был очень ужасным, а ещё он засветился в газетах».

Но были и преимущества: незнакомые люди дарили Вулан подарки на улице. Владельцы ресторанов отказывались брать деньги по её счёту. Даже местные полицейские частенько из кожи вон лезли, дабы сделать так, чтобы она спокойно перешла через дорогу. Всякий раз, когда папа забирал её из школы, все дети в округе при его прибытии кричали: «Стрелок Джек! Стрелок Джек!»

«Моего отца знали все», – вздыхает Вулан.

Когда Вулан достигла зрелости, её отец открыл ещё одну скрытую сторону своей жизни: «Мой отец думал, что я его стесняюсь. Однажды он усадил меня и вытащил удостоверение, показывавшее, что на самом деле он агент BIN [разведывательной службы Индонезии]. Он поведал, что на самом деле работает секретным агентом и что мне следует им гордиться. С того времени мы постоянно сближались».

«Я всегда задавалась вопросом, почему он так часто выезжал из города. Он говорил мне, что должен работать за пределами города или даже страны – например, во время кровопролития в Позо в 2000-х или во время подрывов на Бали в 2002-м. Полагаю, причина была в этом. Он работал на нашу разведывательную службу».

Сейчас Вулан 22 года, и она до сих пор живёт в Бадране. Жизнь дочери премана рано пробудила в ней интерес к механизму работы человеческого разума, потому она изучала психологию в Университете Гаджан Мада, а в настоящее время ищет работу.

Стрелок Джек умер в 2011 году от лимфомы. Для Вулан родной город после его смерти уже не тот, что раньше. Джокьякартой завладели преманы новой закалки – банды молодых людей, прибегающих к устрашению и силе для разгона мероприятий, которые проводят многочисленные либеральные деятели искусства и активисты города. Им далеко до Стрелка Джека, человека, который однажды попытался основать ферму, на которую могли выбраться с улиц трансгендерные секс-работницы.

«Было бы отлично, если бы СМИ делали больше материалов о нём, потому что он был хорошей ролевой моделью, – говорит Вулан. – Особенно для людей, живущих на улицах Индонезии, – им нужен пример. Жизнь суматошная, люди просто слепо борются за власть и материальные вещи. Им нужна фигура, на которую можно равняться, которая учила бы их жить на улицах с честью, ценить своих братьев и соседей».

Для Мас Дони Стрелок Джек также остаётся источником вдохновения. Для него это был человек, своими руками дававший рис вдовам и помогавший строить местные мечети. «Он был очень великодушен. Он ладил со всеми – с проститутками, велорикшами, уличными продавцами, торговцами фаст-фудом, алкоголиками… Он заботился о маргинализированных группах. При жизни бабе Бадран уважали по всей стране. Сейчас этого уважения уже нет».