Как это – покупать сперму у одного из 55-ти канадских семенных доноров

«Теперь займёмся сексом?» - спросила я сам себя. Моя жена сохраняла в PDF чек от PayPal, который мы храним как резервную копию – доказательство на случай, если кто-то в нашей клинике искусственного оплодотворения потеряет документы или станет оспаривать тот факт, что мы купили это конкретное семя через интернет.

«У нашего парня номер 3246. Вот здесь написано», - скажу я, если возникнут проблемы.

Мне казалось, что нам нужно делать что-то, например, заняться сексом, потому что мы только что купили генетическую половину нашего будущего гипотетического ребёнка, и я искала что-то, чтобы освятить или как-то облагородить текущий момент.

Может быть, я поставлю чек в рамочку над детской кроваткой.

Было странно, что результат сексуального возбуждения совсем неизвестного человека в офисе где-то в Торонто (возможно, много лет назад) может стать частью счастливого улыбающегося малыша, которого мы хотим однажды вырастить, и что само приобретение этого обеспечивающего жизнь материала может так сильно меня разочаровывать.

Точнее, вот что мы купили: два флакона немытой спермы от донора 3246. («Немытая» означает сырьё эякулята. Сперму берут в лаборатории нашей клиники и, перед этим очистив от всех ненужных сексуальных соков, оплодотворяют одну из яйцеклеток моей жены этими важными частицами).

Если этот очень стерильный научный процесс будет успешным, донор «ReproMed» номер 3246 сначала отдаст нам половину зиготы: от 1 до 22 хромосомы, плюс маркер Х или Y, определяющий пол (мы не знаем, какой, и нам всё равно). Надеюсь, что благодаря волшебному митозу эта зигота станет эмбрионом, и я буду носить этот эмбрион в своей матке, будучи суррогатом для своей жены. И однажды, если нам повезёт, мы будем растить человека, и, возможно, мы когда-то накажем его за то, что он взял нашу машину без разрешения.

А может, наш ребёнок будет больше похож на «папу», который кажется отличным парнем.

Мы выбрали генетического отца нашего ребёнка из специального онлайн каталога канадских доноров. За приблизительно 75 долларов (60 американских долларов) клиенты «ReproMed» - единственного национального банка спермы в стране получают доступ к захватывающему массиву информации о 55 канадских мужчинах, которые на сегодняшний день записаны в список «жеребцов» в этой стране.

(Вы правильно прочитали. На сегодня всего 55 канадских доноров спермы внесены в список в банке спермы «ReproMed», который можно использовать от побережья до побережья, а у двоих на данный момент нет «флаконов в наличии»).

Не сложно понять, почему так мало доморощенных парней могут и хотят стать волшебниками в наши дни. Прежде всего, чтобы не показывали в фильмах, это не система «один раз, одна чаша»: донорство спермы в Канаде гораздо более сложный, чем вы можете себе представить, и даже наказуемый процесс.

После бесславного хламидиоза и последовавшего шквала федеральных законов где-то в 2000 году компания ReproMed осталась единственным банком спермы, который оказывает такие услуги в Канаде. Это означает, что из-за того, что доноры должны прийти в офис организации, они должны жить плюс-минус в Торонто. Те несколько человек, которые проходят тщательный отбор по медицинским показателями и показателям образа жизни (невероятно, но мужчины-геи всё также не допускаются к донорству) должны ходить на еженедельные встречи на протяжении года или больше. И вот ещё: с 2004 года сперма не оплачивается, нельзя сэкономить несколько баксов на парковке или покрыть потери в зарплате, таким образом, система полагается лишь на альтруизм.

Дела у тех, кто отдает своё семя, идут не очень.

Теперь большая часть из тысяч канадцев, имеющих такую потребность, обращается за надеждой к иностранным поставщикам.

Но не мы. Недавняя статья в Toronto Star заставила нас дважды подумать о том, чтобы искать папу за границей. Мы поняли, что если выборка генов здесь довольно скудная, то, по крайней мере, мы знаем, что «ReproMed» проводит серьёзную проверку на старте. По этой причине (и, возможно, из-за немного странного, полу-конкурентного и, конечно же, неуместного патриотизма) мы решили выбрать канадца.

Как только вопрос страны происхождения был решён, процесс выбора доноров выглядел, как вы можете себе представить, сюрреалистичным – с отпечатком евгеники.

Сюрреалистическая часть: 55 идеальных незнакомцев – мужчин и соотечественников-канадцев – предлагают нам безвозмездно абсолютную неограниченную возможность родить и воспитать потомка их древней семейной линии. Мы, однополая пара из глубины Канады, разорвём эту линию и будем считать своим кого-то, с кем мы связаны звёздной пылью, но с кем, скорее всего, никогда не встретимся.

Часть евгеники: то, как вы делаете выбор, не сильно уж и приятно.

Однажды ночью около трёх месяцев назад мы открыли бутылку вина и распечатали список «ReproMed».

Вот, что вы узнаёте ещё до того, как приступаете к изучению индивидуальных профилей доноров:

• Раса
• Предки по материнской / отцовской линии (например, румын, кореец и т.д.)
• Группа крови
• Тип волос (цвет, текстура)
• Цвет глаз
• Оттенок кожи
• Рост, вес, «размер кости» (хм…)
• Образование и профессия
• Интересы (например, хобби)

Тонким решительным росчерком пера потенциальные доноры вылетали из нашего потенциального списка доноров быстро и часто, и не всегда по разумным причинам.

Например, скорее всего, при других обстоятельствах я бы с радостью зачала и вырастила бы ребёнка с кем-то, кто среди своих хобби указал «игру на гитаре». Для моей жены это было недопустимо.

«Это напоминает мне Джэка Джонсона – парня в цепях, поющего о блинчиках», - сказала она, вычёркивая очередного кандидата.

Наверное, ещё больше, чем презрение моей жены к приветливым и спокойным гавайцам, которых мы все так любили в середине 2000х, меня беспокоит то, что мы начинаем процесс выбора донора с мыслей о расе и происхождении.

Снова-таки, при других обстоятельствах одна из нас могла бы встретить кого-то в баре или на вечеринке, и я могу гарантировать вам, что окончательное решение произвести потомство с этим человеком не зависело бы от расы или происхождения. Так же никто не был бы дисквалифицирован от родительства за то, что у кого-то в их семье была болезнь сердца или кистозный фиброз.

Блин, если бы всё обычно так бы и происходило, немногие из нас были бы здесь, в том числе я и моя жена.

Но в этом странном месте, где ты платишь, чтобы тщательно выбирать то, что надеешься увидеть в своём крошечном человечке, доноры разбиты на списки особенностей, черт характера и результатов медицинских тестов. И вот, что я вам скажу: когда покупаешь отцов, сравнивая их, чувствуешь себя редкой скотиной.

Сразу же тебя интересует внешний вид. Этому невозможно сопротивляться. Реестр построен таким образом, что тебя просят постоянно учитывать расовые фенотипы, и это очень неудобный способ начинать делать человека.

И ты всё равно имеешь дело с внешним видом. Тебе как бы дают их фотографию. Черты доноров вынесены на отдельные фото, чтобы защитить их личность. Значит, когда ты смотришь на профиль парня, ты можешь увидеть фото его глаз, носа, рта и ушей, но не можешь увидеть лицо целиком. Такое вот дробление заставляет тебя перебирать то, что в обычной жизни может вообще не иметь значения. (Кому не пофиг на отделенные мочки ушей? Мне точно пофиг.) Плюс фрагментация чьих-то черт – это акт обесчеловечивания, а покупая сперму таким образом, складывается впечатление, что ты покупаешь выставочную собаку для случки.

Ты также держишь в уме то, что пытаешься учесть генетические данные. «ReproMed» тестирует огромное количество генетических заболеваний, но ты узнаешь всё, начиная от того, носит ли он очки, до того, что убило его дедушек. В нашем конечном списке оказался один донор, которого мы, в конце концов, убрали, потому что в его семье болели раком.

И ещё есть то, что я называю донорской показухой: после того, как ты отсортируешь их на основе внешнего вида и истории болезней, ты просматриваешь информацию о происхождении, выглядящую невероятно правдоподобно, но в основном ненадёжную.

Это потому что такие поля как образование, способности, темперамент, интересы и хобби заполняются в основном самостоятельно. В «ReproMed» говорят, что они звонят, чтобы подтвердить место работы человека, на этом всё заканчивается.

Действительно ли он весёлый общительный гуманитарий и выпускник Массачусетского института технологий, имеющий способность к языками и любовь к путешествиям? Он действительно бегает марафоны, любит готовить и хочет изменить мир? Вы так же правы, как и я.

Работники банка спермы не проверяют и не подтверждают такие данные. Я повторяю: что бы вы ни прочитали в общем и целом, у вас есть лишь та информация, которая содержится на странице перед вами, и нет логических причин верить этому.

Точно так же, вы не найдете на этих страницах информации, которая затрагивает ваше сердце – такие вещи, которые заставили бы вас влюбиться в кого-то и заиметь с ним детей.

В некотором смысле у нас будет с кем-то ребёнок. И, думаю, в некотором смысле мы влюбились в нашего парня тоже.

Спустя всего несколько часов, мы решили, что Донор 3246 станет самым важным решением, которое мы когда-либо примем. Это было действительно всепоглощающее чувство. В его случае одним из переломных моментов стала графа «профессиональные впечатления» в его профиле. Эти впечатления субъективны, напоминают те случаи, когда хороший друг подтверждает, что парень нормальный.

«Он очень компанейский», - написал кто-то о нём. «Он скромный и ко всему относится спокойно. Мы всегда удивляемся его систематичному и организованному подходу к различным затеям».

Одобряем!

Доклад персонала также говорит следующее:

«Его семья подтолкнула его стать донором спермы».

Ты всё время думаешь: какой парень способен на такое? Кто ходит в клинику раз в неделю больше года, чтобы отдавать сперму за просто так? Очевидно, если ты, номер 3246, делаешь это потому, что любишь свою жену и детей так сильно, что хочешь, чтобы и другие люди тоже испытали такую радость.

«Это лучшее в моей жизни, а больше всего на свете я люблю объятия, когда возвращаюсь домой после работы», - написал он в своём эссе.

Вот что ещё, как нам кажется, мы знаем о нашем парне.

Он женат (или был), у него два сына и дочь. Благодаря его щедрому подарку существует ещё, как минимум, двое других детей в этой стране, которые не назовут его отцом, но они, бесспорно, его дети. Похоже, что их намного больше.

Он любит собак, играет в хоккей и раньше пел в джазовой группе. Он считает себя компанейским, творческим и забавным. Он не указывает тяжёлых наследственных болезней в семье. Одна из его целей – «быть счастливым».

Он также говорит, что встретился бы с нашим ребёнком, если тому будет интересно.

Мы видели другие его фотографии, на некоторых он ещё ребёнок. Он был красавцем. Есть размытый снимок его уже взрослого, в полный рост, он одет. Он красиво и прямо стоит с расправленными плечами. Также его нос похож на идеальный маленький носик моей жены, его улыбка также согревает, как и её улыбка, и так же, как у моих братьев, у него на руках веснушки.