Вчерашняя серия «Игры престолов» дала нам ту жестокую битву, которой мы ждали

Осторожно, спойлеры.

Зима снова пришла к фанатам «Игры престолов» слишком рано: шестая серия седьмого сезона просочилась в сеть через HBO España и HBO Nordic. Ранний просмотр «За Стеной», должно быть, стал большим благом для фанатов, которым нужен больший срок, чем привычная неделя, для того, чтобы осознать всю крутизну похода команды Сноу в ряды армии зомби. Серия выдалась чувствительной, местами озадачивающей, но не наслаждаться ею было невозможно, особенно посреди недели, в которую реальные новости будто сговорились создать аудиторию, которой можно простить желание найти утешение в отвлечённости фэнтезийного мира. И к этой, предпоследней, серии сезона становится ясно в том числе и то, насколько плотный мир был создан за предыдущие 65 часов сериала. Наше знакомство даже со второстепенными персонажами вроде кузнеца-бастарда Джендри и жреца виски Тороса из Мира делает похожую на конструктор структуру «За Стеной», в которой масштабные экшн-эпизоды и спецэффекты умело сочетаются с болтовнёй различных странных парочек, крайне удовлетворительной.

Но давайте не опережать самих себя. Для начала окинем взглядом доску для игры в «Риск», которую мы видели в Драконьем Камне в течение всего сезона, послушаем вибрацию ветров зимы, а затем присоединимся к нашему братству семерых (с несколькими «красными рубашками» в арьергарде) на пути по суровому ландшафту. Нам напоминают, что большая часть этих персонажей на самом деле не знает друг друга, в связи с чем тает лёд (простите за невольный каламбур) между Джендри и весёлым викингом Тормундом. «Как не отморозить себе яйца?» – спрашивает Джендри Тормунда. «Надо не переставать двигаться, вот в чём секрет, – отвечает он. – Ходить хорошо, драться лучше, а лучше всего трахаться». Отличный жизненный девиз и явное улучшение по сравнению со знаменитым предписанием Конана-варвара в том же духе. К несчастью, Джон Сноу отмечает, что: «Здесь на расстоянии ста миль ни одной живой женщины». Тут Тормунд искоса поглядывает на Джендри: «Приходится довольствоваться чем есть». Джендри, возможно, и не самый умный парнишка, но всё же, как отмечает Тормунд: «Умные люди не приходят сюда в поисках мертвецов».

Дальше по леднику будут новые быстрые свидания, и между тем Сандор Клиган напоминает Джендри, что нужно быть благодарным за то, что у него есть. «Этого убивали шесть раз, – говорит он, показывая на Берика Дондарриона, – и что-то не слышно, чтобы он по этому поводу плакался». Самая лучшая мужская дружба однозначно завязывается между Джоном Сноу и Джорахом Мормонтом; они вспоминают отца Джораха Джиора, сражённого командира Ночного Дозора, человека, которого Джон помнит как равного собственному отцу в плане личной чести и бесславия смерти. Также он предлагает фамильный меч Джиора Джораху, как и должен, а Джорах храбро отказывается, как и должен. Таков кодекс чести у наследников Ночного Дозора: сначала братство до Стены, а потом уже братство после Стены.

Также нам достаётся роскошная и пошлая интерлюдия с участием Пса и Тормунда, в которой есть всё – от красоты рыженьких до «грустных глаз» Пса. Завершает её заявление Тормунда о том, как высоко он ценит эвфемизмы, обозначающие пенис. По сравнению с этими двумя Эббот и Костелло – просто Сакко и Ванцетти. Прежде чем мы прощаемся с этими очаровательнейшими парочками, самые мощные бородачи сериала завязывают дружбу на почве общего влечения к Бриенне Тарт. «Я хочу строгать с ней детей, – вздыхает Тормунд. – Представь себе их – это ж большущие чудища. Они бы завоевали мир». Но он упускает из виду рецессивные признаки. Всегда есть вероятность, что они получатся миролюбивыми хоббитами. Как бы то ни было, я надеюсь, что нам удастся увидеть маленьких Великаньих Смертей Тарт. Я чую мощный потенциал для спин-оффов, если всем удастся прожить так долго.

Но в Винтерфелле жизнь состоит не из одного лишь дружелюбия: там Арья ледяным голосом пересказывает первую серию сериала для Сансы, вспоминая более счастливые дни спокойной стрельбы из лука, когда их отец был ещё жив. «Теперь он мёртв, убит Ланнистерами. С твоей помощью». Просто не удержалась, да, Арья? Далее она предъявляет сестре претензию с письмом, которое стащила из-под матраца Мизинца и которое старшей сестре Старк пришлось написать по принуждению; там она отказывается от Неда и требует от их брата Робба сдаться. Это сурово – и бессмысленно. Арья имеет право на некоторое раздражение, но мы все здорово повзрослели с того времени, когда Нед Старк потерял голову. Арья должна быть умнее и не возлагать ответственность на Сансу, которая, не забываем, перенесла насилие от рук трёх самых отвратительных мужчин в Вестеросе и заслуживает чуть больше признания. Это полностью надуманное соперничество между сёстрами в итоге оставляет без внимания зрителей.

«Иногда гнев побуждает людей на прискорбные поступки», – говорит Санса Арье, и именно в этом состоит проблема: Арья большую часть сериала источала пары праведного негодования. Это уже устарело. До неудачной встречи Арьи с её лютоволчицей (как будто бы узнавшей её) несколько серий назад я верил в теорию заговора, согласно которой наша Арья погибла ещё в Браавосе, её место заняла её противница Бродяжка, а мы об этом и не знаем. Я от неё отрекаюсь, но жалею, что не оказался прав. Её сюжетная линия перестала быть особенно интересной ещё до того, как её именем странно воспользовался Энтони Скарамуччи в программе «The Late Show» в качестве оправдания более чем грубого поведения бывшего директора по коммуникациям. Мизинец, в свою очередь, прилагает все усилия к тому, чтобы с усмешкой пройти вялую сцену, в которой он напоминает Сансе, что Бриенна поклялась её защищать, даже от собственной сестры, которая далее на наших глазах с намёком крутит ножик после того, как Санса довольно глупо обнаруживает тайник Арьи с лицами (без спецэффектов смахивающие на те, которые носит судья Рок в «Кто подставил кролика Роджера»). Но Санса послала Бриенну вместо себя на большое собрание за стенами Королевской Гавани, из-за чего, как предполагается, оказалась в когтях Мизинца, между тем как Арья размышляет вслух: «Каково было бы носить все эти милые платьица». Но на самом деле нет ни малейшей возможности, что конкретно эта сцена даст какой-то результат Петиру Бейлишу, а всё это заламывание рук из-за привязанностей Сансы – жутко неубедительная фальшивка. Но если мы должны понести этот крест в обмен на грядущее побоище, быть посему.

В Драконьем Камне также притягиваются противоположности: Дейнерис дико мечется между своими образами мессии и злой королевы на фоне Тириона, который не удерживается и отмечает её взаимное влечение к Джону Сноу. «Он слишком мал для меня», – говорит она, но слишком уж много протестует. И кроме того, любить некогда: вскоре Дейнерис надевает приталенную зимнюю одежду и ведёт своих драконов в полёте для спасения экспедиции Джона, где всё быстро катится в тартарары.

На арктической тропе к северу от Стены Джон Сноу и Берик обмениваются любезностями в нью-эйджевском духе о Повелителе Света, самоопределении и божественном безразличии. Но мы не можем размышлять всю серию над замыслами небес, так как внезапно вспоминаем, для чего здесь собрались. А собрались мы ради орды зомби и немёртвых медведей-убийц. Далее следует, вполне возможно, самая длительная, решительная и мучительно жестокая сцена в истории сериала. Вскорости Торос гибнет в ночи, получив увечье, меч Берика вспыхивает, наши герои получают первые раны после внезапного нападения на Белых Ходоков, Джендри отправляют послать за подкреплениями, а какой-то статист из-за ошибки в компьютерной графике дубасит пустой воздух. Мы также обнаруживаем, что немёртвые действуют по правилам из игр о Зельде: если убить предводителя некоего взвода скелетов, остальные распадаются. Это не вполне объясняет, почему один зомби особенно карнавального вида остаётся невредимым, но он является доказательством изменений климата, за которым мы прошли весь этот путь, поэтому команда Джона берёт то, что от него осталось, в плен.

Последующий бой на замёрзшем озере, в котором остатки братства оказывают сопротивление окружающим ледяным зомби, хотя их в последнюю минуту просто спасает прибытие драконов Дейнерис («немного огня», о котором молились), эпичен настолько, что я и выразить не могу. По сути, противостояние, которого мы ждали с самого первого сезона, произошло между Ходоками с Севера и Драконами с Востока. Челюсти, крошась, слетают с лиц, снова расчленяют в духе Джорджа Ромеро «красных рубашек», а Джон едва не тонет прежде, чем его спасает давно отсутствовавший дядя Бенджен (о котором, вероятно, напрочь забыл не только я).

Наконец, в сцене, которая так безбожно шикарна, что её должно хватить нам на весь следующий год, Король Ночи при поддержке всадников зомби-апокалипсиса делает уникальный бросок и копьем бьёт одного из драконов Дейнерис в шею, а после вытаскивает его изо льда и оживляет в образе Чёртового Ледяного Зомби-Дракона. Но есть и другие вопросы, над которыми нам есть когда поразмыслить. «Сдержит ли Серсея своё обещание выслушать Дейнерис?» «Почему Джон и Дейнерис столько говорят о наследовании, когда первый лежит, выздоравливая, в её кабине?» «И откуда взялись те цепи?» Однако пока что мы вместе с Дейнерис оплакиваем потерю Визериона. И да здравствует новый Визерион. Ибо мы потеряли дракона в долгую зиму и обрели монстра на все времена.

Недавние работы Дж. У. Маккормака опубликованы в Conjunctions, Culture Trip, New York Times и New Republic.