«Игра престолов» и реальность беременности от изнасилования в Средние века

«Игра престолов» известна радостным убиением главных персонажей, но о том, как в этом сериале, по-видимому, наслаждаются мыслью об изнасиловании, приводящем к беременности, говорят меньше. Хотя мы и не видели решения этого вопроса в финале, ещё с девятой серии фанаты размышляют о том, что Санса Старк, возможно, забеременела, будучи изнасилованной своим мужем-садистом, Рамси Болтоном. «Ты не можешь меня убить, – насмехается над ней связанный лорд Болтон прежде, чем его пожирают собаки. – Теперь я – часть тебя».

Если Санса и в самом деле носит ребёнка Болтона, это однозначно будет не первым разом в сериале, когда женщина беременеет в результате насилия. Лилли и Сэм растят сына Лилли от собственного отца, Крастера, который неоднократно насиловал всех своих дочерей-жён, оставляя их детей женского пола и принося их сыновей в жертву Королю Ночи. Даже ребёнок Дейнерис был зачат во время её супружеского изнасилования мужем, кхалом Дрого. Во время битвы на Черноводной Серсея Ланнистер уверяет Сансу в том, что благодаря месячным она не забеременеет, если случится так, что солдаты короля Станниса возьмут замок и толпой изнасилуют всех придворных дам. Возможно, после финала к этому списку следует добавить Лианну Старк, ребёнком которой является Джон Сноу, порождение либо изнасилования, либо побега вместе с Рейерагом Таргариэном в зависимости от того, какую фанатскую теорию вы поддерживаете.

Женщины «Игры престолов» находятся в жестоком, полном изнасилований мире, и варианты, предлагаемые этим женщинам, сильно разнятся. Некоторые из их детей желанны: Сэм и Лилли готовы любить своего сына, кем бы ни был его отец и каковы бы ни были обстоятельства его зачатия. После выкидыша своего ребёнка Дени отчаивается. А вот замечания Серсеи в адрес Сансы указывают на то, что дети, рождения которых она ожидает от своего двора, будут ужасной обузой, наносящей физический и психологический ущерб. О том, что сама Серсея (а также Маргери) пользуется противозачаточным или абортивным средством под названием «лунный чай», в тот момент не говорится, но сообщается зрителям позднее.

По крайней мере, в этом Джордж Р.Р. Мартин и сценаристы сериала не ошибаются: женщины испокон веков пользовались целым рядом средств, в том числе трав, для контроля над фертильностью (хотя и не всегда эффективно). Тем не менее, средневековые подходы к абортам и зачатию во время изнасилования сильно отличались от наших. До Средних веков аборты были разрешены, поскольку на самом деле не считались абортами. Со средневековой точки зрения без души человеческой жизни нет, а души, как считалось, развивались в какой-то момент между четырьмя и 17 неделями.

Благодаря этому женщины обладали весьма немалой властью над собственными беременностями на ранних сроках. Мы можем отметить, как это отношение согласовывалось с высокой частотой выкидышей в первом триместре, особенно до появления современного питания и медицины. В эти первые недели может не заладиться само по себе очень многое, а средневековое акушерство и медицина оставляли за женщиной и её консультантами право решать, как она хочет пройти это рискованное время. Аборт после периода, в который, как считалось, развиваются души, считался греховным и мог являться или не являться преступлением в зависимости от места жительства человека, хотя судебные процессы в Средние века были редкостью.

Результат такого планирования семьи можно увидеть в биографии знаменитой средневековой королевы-матери, Маргарет Бофорт. Выйдя замуж и сожительствуя в необычайно раннем для англичанки возрасте, Бофорт родила будущего короля Генриха VII всего в 14, и роды едва её не убили. Бофорт часто становилась вдовой и вышла замуж ещё дважды, но не родила больше ни одного ребёнка. Вполне возможно, что она получила настолько значительные травмы и шрамы во время первых родов, что не могла забеременеть или выносить ребёнка снова. Но столь же возможно, что она или её медицинские консультанты были убеждены, что попытка выносить ещё одного ребёнка ей навредит, и поэтому она принимала меры предосторожности, чтобы избежать этого.

Однако Лилли и Дени рожают детей от насильников, а Серсея намекает на то, что то же самое случится с её придворными дамами, если битва будет проиграна. Почему? Почемулунныйчайиспользуетсялишьвнекоторыхслучаях? Ответ может содержаться в некоторых средневековых и современных представлениях о зачатии и изнасиловании. До появления современной медицины повсеместно считалось, что для зачатия как мужчинам, так и женщинам нужно достигать оргазма. Таким образом, если изнасилованная женщина беременела, она считалась виновной в прелюбодеянии. Иными словами, ей понравилось, что является жутким предвестием современных взглядов на изнасилования в духе «она заслужила».

Определённые свидетельства этого существуют и в средневековой литературе. В популярной старинной истории об изнасилованной жене Лукреции героиня убивает себя от стыда за пережитое изнасилование. В одной средневековой версии Лукреция стыдится именно оргазма: «Против моей воли последовало наслаждение». Её предало собственное тело, а значит, ему понравилось, а потому она должна покончить с собой, тем самым наказав себя.

Но здесь средневековая литература показывает себя более сочувственной, чем местами наша современная культура. Во всех версиях истории, включая эту, отец и муж Лукреции считают её совершенно невинной. Её муж настаивает на том, что «он, возможно, и принудил твоё тело…, но я хорошо знаю, что он, несмотря на всю свою силу, не мог превозмочь твой разум». Возможно, тело её и предало, но душа сопротивлялась до последнего. Она не желала быть изнасилованной, и никакая физическая реакция ничего не говорит о её намерении.

Если предположить, что Санса действительно беременна, у неё как у целомудренной, невинной средневековой дворянки был бы выбор – по крайней мере, в начале беременности. Её, как и Лилли, поддержали бы при рождении ребёнка её покойного мужа-насильника. Однако, возможно, как и Маргарет Бофорт и, вероятно, подобно Серсее и Маргери, её бы также поддержали в случае прерывания беременности, обеспечив ей возможность убить ребёнка Рамси и доказать, что он уже не является её частью. С этой точки зрения нам придётся подождать до следующего сезона, чтобы узнать, получается ли «Игра престолов» скорее средневековой, чем современной, теперь, когда зима, наконец, пришла.

Следите за сообщениями К.Э. Кеннеди на Twitter.