Интервью с A Place to Bury Strangers

Новое видео "And I'm Up"  A Place to Bury Strangers выглядит довольно круто. Фейерверки и плавящиеся игрушки нам по душе. А вот, что по душе парням из A Place to Bury Strangers, они рассказали нам сами в интервью после концерта в Москве.

VICE: Что же это за ебанутое название такое, ребята? Я знаю, что это как-то связано с Библией. Может я тупая, но я так и не поняла, в чем суть.

Оливер: Ну,там все завязано на Иуде. Когда он продал тело Иисуса, вот что он сделал с деньгами: он купил надел глиняной земли. И в те времен, когда глину полностью выгребали для изготовления посуды и чего-то такого, землю продавали под кладбища. Это и было место для погребения странников. Но, на самом деле, мы не очень-то в теме религии, похорон, ничего такого.

У вас уже был концерт в Питере. В интернете даже ваша фотография висит на фоне Казанского. И, по-моему, вы на ней в говно.

Оливер: Да уж, мы и были в говно. И мы были под впечатлением от увиденного. Там очень красиво, так круто, что да, не стыдно было и напиться. На концерте кто-то немного помошился, одна девочка забралась на сцену, кажется, потом спрыгнула с нее в толпу, я не помню точно. Было немного безумия, но я бы не сказал, что это самое безбашенное шоу. Но там было несколько очень злых парней. Конкретно злых. Круто, когда это счастливый мошпит, тогда и нам радостно выступать. В Питере я видел несколько ребят, практически неконтролируемых, выглядели они так, будто сейчас кому-то въебут. Но, по неизвестным мне причинам, они сдерживали себя. Может они были со своими девушками? Не знаю. Здесь мы почти ничего не видели, а в Петербурге мы провели достаточно времени. Мы приехали в Москву только сегодня утром, на поезде. И уедем уже завтра. Поэтому сегодня ночью мы должны оттянутся.

Вы уже решили, куда пойдете? Какая-нибудь культурная программа? Или только фотографии в кал на фоне Казанского собора?

Оливер: Да хорош тебе! Не знаю, у меня есть подозрение, что мы чертовски устанем. Мы в туре с марта месяца, это просто полный пиздец. Очень хочется остановиться хотя бы где-нибудь, посмотреть все нормально. Потому что вроде путешествуешь очень много, при этом я бы не сказал, что много видел. Мы надеемся, что вернемся обратно, посмотрим тут все, как полагается, нормально побухаем. Все очень необычно, это-то и привлекает. Даже процесс въезда в отель, то, как люди ведут себя в поезде. Все здесь очень С-Т-Р-А-Н-Н-О. Я немного могу понять менталитет, но все равно русские для меня – очень большой секрет.

Окей, а что насчет русских дамочек: со сколькими вы познакомились и со сколькими уже переспали?

Дион: НОЛЬ. Мы познакомились с кучей, огромной кучей женщин, но никакого секса.

Почему так уныло?

Дион: Я женат.
Оливер: У меня есть подружка. Мы все заняты.
Роби: Но не я!
Дион: Ну а, кстати, что начет тебя? Да ты просто хороший парень.
Роби: Я уважаю женщин!

Но разве секс с женщиной означает, что ты ее не уважаешь? Разве хорошие парни не занимаются сексом?

Роби: Сначала мне надо узнать человека, а только потом я могу с ним переспать. Я не говорю, что я хороший парень, просто я не из тех, кто ведет себя как рок звезда и трахает все, что движется. Я встречался с девушкой на протяжении 8 лет. Но сейчас я один.

Дион: Он свободен, ты поняла?

Ага, конечно. Ты не водишь девочек в бэкстейдж?

Роби: Я не вожу девочек в бэкстэйдж. Пока что.

Но ты собираешься в будущем?

Роби: Нет!
Оливер: Ты не хочешь быть таким? Нет?
Дион: Ну да, он хороший парень. [Все участники группы удрученно поддакивают, кивают. Видимо, их это расстраивает.]
Говорят, что русские девушки очень красивые, и это на самом деле так. Но просто для нас это так сказать, state of mind, мы не такие, нет.

Многие иностранцы говорят, что им безумно нравится в России, но никто не может объяснить почему. Спрошу и у вас – почему?

Оливер: Дело, наверное, в том, что это очень «иностранно» для нас. Это, вообще, не похоже ни на одну страну,  в которой мы были. Даже алфавит. Он просто нечитабельный. И люди. Они абсолютно другие. Поначалу может показаться, что русские агрессивны и унылы, но, я так понял, что это просто такой образ жизни, этакий способ выживания. После шоу в Питере мы болтали со своими фанатами, и они просто потрясающие.

Были какие-нибудь странные или чудаковатые ребята, среди тех, с кем вы познакомились?

Оливер: Они все были странные, слишком много, чтобы упомнить всех. Проще сказать, сколько обычных, простых ребят мы встретили. Из Петербурга мы добирались на поезде. Не на быстром, а на ночном. И с нами ехали ребята, с которыми мы познакомились в Питере. И с ними тусили всю ночь.

Вас называют «Самой Громкой Группой Нью Йорка». Это так претенциозно звучит. Как вам такое название, льстит?

Оливер: Это смехотворно. Люди могут говорить все, что они захотят, нам похуй на это.

Вам похуй при том, что за дверью вас ожидает огромная толпа народа. Не думаю, что вам и на это наплевать?

Дион: Правда? Нет, это круто, это фантастика. Но я понимаю, что мы не можем нравиться всем.
Оливер: Если люди слушают нас – хорошо. Но если нет – это тоже неплохо. Мы делаем музыку, которую в первую очередь нам нравится делать.
Дион: Понимаешь, если бы мы беспокоились обо всем, что говорят, то все наше творчество давно бы уже загнулось на корню. Потому что нас бы просто зачморили. И не было бы никакого желания продолжать что-то делать дальше.
Оливер: Когда наша первая запись только вышла, на ней были записаны только демо-версии. Хотя я думал, что даже эта запись не выйдет. Но все получилось, людям это нравилось. И с тех пор мы приняли решение никогда больше ни под кого не подстраиваться, делать только то, что приятно нам самим и никогда не позволять людям ущемлять нас в чем-то в плане музыки. Не колебаться.

Ого, как все серьезно. Тогда поговорим о смерти. На чьих похоронах вы бы хотели сыграть?

Оливер: На своих похоронах. Я не говорю, что хочу жить вечно, нет. Я просто хочу сыграть на этом шоу и отойти в мир иной.
Дион: Я бы сыграл на твоих похоронах.
Роби: Да, и я тоже.

Вы все хотите сыграть у него на похоронах? Ты довольно популярен.

Оливер: Да уж. В конце концов там же должен кто-то быть. Хотя бы пара человек.

Окей, а что насчет вашего детства? Вы сейчас тут сидите такие серьезные мужики, которые делают настоящий шугейз. Ты вот, вообще, женат. А что было до всего этого?

Дион: Я могу рассказать тебе маленькую историю. Это было однажды. Конец. Нет, ну, самом деле, у меня полно историй, но я ими с тобой не поделюсь. Я, вообще, не хочу это никому рассказывать.
Оливер: А я однажды разозлился на своего брата и кинул в него камень. Со всей силы и с максимально далекого расстояния. Я не хотел его поранить, но камень попал ему в глаз. Или вот еще раз я был опять-таки очень зол, и кинул в него меч. Но, слава богу, меч в него не попал, ха-ха. Он просто застрял в стене, как это бывает в фильмах.
Роби: Я, вообще, провел все свое детство на Аляске. Она, кстати, когда-то принадлежала России, но вы ее потом отдали нам. У меня на левой руке очень много татуировок оттуда, кроме вот этой уродской звездочки. Если что, ты ее не видела! Мои мама и папа из Испании, и когда мне было 18 месяцев мы переехали на Аляску. Я с юного возраста верил в людей, вообще, стараюсь относиться ко всем так, как мне бы хотелось чтобы они относились ко мне. Все люди хорошие, просто что-то заставляет иногда делать их плохие поступки.