Почему в кино так боятся показывать вагины?

Недавно я сходила в кино на «Дневник девочки-подростка». Он был отличный: феминистский подтекст, свобода действий главной героини, брюки-клёш, – однако я всё равно почувствовала себя разочарованной. Разочарованной из-за того, что в фильме не показали ни одной вагины.

Частота показа вульв не является моим личным мерилом качества фильма (к примеру, я не сбежала с «Головоломки», думая: «А где же вагины?»), но основной темой «Дневника девочки-подростка» является женская сексуальность, и отсутствие полной наготы казалось нечестным. Если в фильме можно было спокойно показать, как 15-летняя девушка (которую играет 23-летняя актриса) занимается сексом и балуется героином, возможно, в нём можно было бы показать наряду с сексом и обнажённое, настоящее тело с вульвой.

Кинематограф страшно боится показывать вульвы. Груди – это нормально, по сути, даже прекрасно. Если они достаточно сексуальны, не, так сказать, поддерживают жизнь в человеке посредством кормления и не выполняют какую-либо иную задачу, кроме того, чтобы заманчиво выглядеть, они нам нравятся. Груди иногда светятся в фильмах с рейтингом PG («Барри Линдон» Кубрика) и прекрасно себя чувствуют при рейтинге PG-13 («Пятый элемент»).

Однако кадр, в котором появляется хотя бы намёк на вульву, практически гарантирует вашему фильму рейтинг 18 в Британии [аналог NC-17] . Возможно, это представляется самоочевидным и разумным: гениталии прячут не просто так. Загвоздка в том, что с пенисами так не обращаются; «Врата», «Безбрачная неделя», «Евротур», «Талантливый мистер Рипли», «В пролёте» – всё это фильмы, где в кадре появляется пенис, и все они получили сертификат на рейтинг 15 в Великобритании и R в Америке. Ещё удивительнее то, что женщину с гораздо большей вероятностью покажут на экране «обнажённой», даже если это подразумевает отсутствие вульвы в кадре. Одно исследование показало, что «Женщин показывают в откровенной одежде более чем в два раза чаще, чем частично или полностью обнажёнными».

Я спросила у человека, знающего о вагинах очень много, Эммы Риз, автора книги «Вагина: литературная и культурная история» («The Vagina: A Literary and Cultural History»), почему в фильмах с большей готовностью показывают одни гениталии, чем другие. Оказывается, вагины – это весьма радикально. «Когда женщина делает что-то своё с собственным телом, последствия этого действия идут куда дальше самого по себе акта: оно становится символом независимости и самоконтроля, что кажется угрожающим именно потому, что исключает необходимость наличия пениса для свободы», заявила она. «На это буквально тысячелетия реагировали глумлением, яростью или насилием».

То есть именно независимость вагины от возбуждающего воздействия на мужчин и превратила её в нечто радикальное или табуированное. «Едва ли не самым интересным из того, что я узнала, когда писала книгу, стало то, с какой нелогичной брезгливостью люди относятся к вагинам, вульвам, половым губам и тому подобному», продолжила Риз. «Это было особенно хорошо заметно по жалобам, высказывавшимся на выставке художника, на которой были показаны прекрасные изображения прорезывания головки плода [момента первого появления головы младенца во время вагинальных родов]. Выраженное некоторыми отвращение было во многих случаях лицемерно: те люди, которые говорили: «Фу! Вагина!», вероятно, находились в двух щелчках мыши от открытия порно и возгласа: «О-о-о-о! Вагина!» Некоторые люди начинают сильно тревожиться, когда вагину показывают не для их удовольствия; им кажется, что её сила и независимость делает их ненужными».

После того, как я уже слишком много времени провела в мыслях о вагинах, причина вечного отсутствия вагины показалась двойственной. Одна причина состоит в том, что вульву, в отличие от грудей, сложно представить как нечто существующее исключительно для мужского взгляда, и потому она становится угрожающим маркером женской независимости. Она слишком часто используется для чего-то другого – женского удовольствия, мастурбации, родов, – чтобы быть просто отверстием, в которое какой-то мужик может в своём воображении вставить свой член. Если фильмы чаще создаются мужчинами и для мужского взгляда, то от включения вульвы – даже при попытке сделать его сексуальным – становится не по себе, если её изображение слишком легко лишить значения «предмета, в буквальном смысле полезного только для мужского удовольствия». Едва отойдя от этого определения, вагина становится противоречивой. Пассивные тела женщин полезны мужчинам для проекции своих сексуальных фантазий; активные тела женщин, использующие свои вагины в целях, которые никоим образом не вызывают у мужчины эрекцию, – это мерзко/неправильно/откровенно.

Вторая состоит в том, что женская сексуальность постоянно окутана мифами. Симона де Бовуар писала, что «женщины – другие, а их влагалища – это тайны для всех нас». Я это немного перефразировала – на самом деле она говорила, что женщин превращают в «других» из-за «находящейся под угрозой таинственной реальности, которая и есть женственность». Сотни лет женщин считали таинственными и заманчивыми именно из-за этой тайны. В таком случае, по традиции, скрытая вагина – та желанная сексуальная цель, которая даёт мужчине бесконечное удовольствие – и считается стандартно сексуальной, а её показ в фильме действует против этого. Если вагина является сексуальной, лишь будучи скрытой, то вагина не может считаться сексуальной в фильме, а значит, её не стоит и показывать.

Смотрите «Сила вагины» Алексисс Тайлор» («AlexyssTylor'sVaginaPower») на VICE

Существуют исключения, но фильмы, в которых без страха там и сям показывают вульвы, часто считаются утрированными и натуралистическими из-за того, что там используются гениталии женщин. Примером фильма с полной женской наготой является «Жизнь Адель», а во многих из фильмов Ларса фон Триера («Антихрист», 1-я и 2-я части «Нимфоманки») есть вульвы.

Однако ни одному из них не удаётся просто передать повседневную реальность вагины. От «Жизни Адель» за версту разит мужским взглядом, а «Антихрист»… Ну, ему, наверное, дали рейтинг 18 не только за кадры, в которых Шарлотта Генсбур мастурбирует в лесу. В новом фильме Гаспара Ноэ «Любовь» однозначно есть абсолютно откровенные изображения женских тел, но он, скорее всего, будет делать кассу на той самой «эпатажности» вагины, подтверждая мысль о том, что показывать её в фильме – это, всё таки чересчур радикально.

Демифологизация вагины необходима для нормализации женской сексуальности, функций женского организма – в конце концов, существования женщин. Соблюсти баланс между сексуальной честностью и женоненавистничеством, когда дело касается наготы, может быть нелегко, но вагины не обязательно всегда делать ужасающим или натуралистическим символом сексуальности. Иногда это просто старые добрые вагины.

_Следите за сообщениями Руби Лотт-Лавиньи на Twitter._