Тюрьма наоборот

Центр содержания и реабилитации заключённых Себу находится всего в нескольких милях от Багонг Бухаи, но тут намного просторнее – в одной камере мотают срок не больше восьми заключённых

На филиппинском острове Себу находятся две тюрьмы: одна из них является воплощением всех стереотипных представлений об ужасах третьего мира, другая построена по современным лекалам. Как ни странно, в первой заключённые чувствуют себя вполне счастливыми, в то время как в современной тюрьме они превращаются в злобных психов.

Реабилитационный центр Багонг Бухаи построили 30 лет назад, изначально он был рассчитан на 250 заключённых. Однако сейчас эта тюрьма вмещает несколько больше преступников – 1600, если быть точным. Камеры переполнены настолько, что зэки здесь спят по очереди в крошечных коробках, а вместо постельного белья используют мешки из-под риса. Замки в дверях камер уже давно не работают, и заключённые в любое время суток спокойно слоняются по тюрьме. Убийцы и воры, бандиты и извращенцы – все они живут бок о бок и делятся опытом, проводя мастер-классы. Хотя, надо признать, что раньше в Багонг Бухаи было ещё хуже – до тех пор, пока в другое здание не перевели 900 наркоманов, коротавших здесь свои сроки. Никакой сантехники здесь нет и в помине, с продуктами всегда перебои, а лучшим способом принять душ считается проливной дождь. В общем, это даже сложно назвать тюрьмой – скорее, просто обнесённые бетонным забором несколько километров грязи, куда согнали полторы тысячи весьма опасных и неприятных персонажей. Это, разумеется, не лучшее место на планете, – и потому удивительно, что сами заключённые в Багонг Бухаи считают своё положение вполне сносным.

Официально считается, что принципы этой тюрьмы также основаны на самоорганизации заключённых, но здесь босио может стать только бывший полицейский или военный офицер. Нынешний «мэр» тюрьмы, которому подчиняются все босио – бывший коп по имени Лео, убивший пятерых человек

Всё дело в том, что в Багонг Бухаи нет охранников – и зэкам приходится самостоятельно организовывать своё общество. Согласно расположению камер заключённые разделены на 13 бригад по 100-200 человек. Каждая бригада выбирает своего руководителя, которого здесь называют «босио». Он отвечает за решение всех проблем в этой ячейке – от покупки лекарств для больных до ритуальных избиений арестантов за неподобающее поведение. Наказания, впрочем, не слишком жестокие, потому как согласно местным порядкам, если заключённый считает, что с ним грубо обращаются, то он может перейти в другой отсек тюрьмы. Не то чтобы в соседнем отсеке ему будет лучше – но, наверное, приятно иметь такую возможность «эмиграции».

Из чёртовой дюжины босио выбирается главный «начальник» Багонг Бухаи – ему предстоит разруливать все споры, возникающие между бригадами. Он здесь настоящий большой босс: у него есть секретарь, и живёт он в относительно шикарных условиях – в отдельной двухметровой комнате, с радио и часами на стене. Именно этот авторитетный зэк сам управляет здешним полицейским отрядом, закреплённым за тюрьмой – впрочем, к услугам полиции здесь прибегают только для того, чтобы провожать и охранять гостей заключённых. Торговля и натуральный обмен процветают; особым спросом пользуются сигареты, мыло и сушёная рыба, которую барыги покупают в полицейской столовой. Динамично развивается и «рынок недвижимости» в стенах Багонг Бухаи: один заключённый по имени Генри рассказал мне, что пару лет назад заплатил за своё спальное место размером в один квадратный метр 2000 песо – а теперь оно стоит в три с половиной раза больше. Впрочем, деньги здесь не проблема – по крайней мере, так считает Барби, четырёхкратный победитель конкурса красоты Мисс Багонг Бухаи (да, здесь бывают и такие мероприятия!). Он получает 20 песо за минет и говорит, что рад бы делать это бесплатно, но, так сказать, не против монетизировать своё увлечение. А зэки Багонг Бухаи счастливы заплатить за его услуги. Да и вообще, кажется, счастливы.  Совсем иные настроения царят в стоящем неподалеку Центре содержания и реабилитации заключённых в Себу. Это новая тюрьма, построенная по американской модели: со сканерами для отпечатков пальцев, камерами наблюдений, оранжевыми робами. Заправляет этим учреждением человек по имени Байрон Ф. Гарсиа – и он так гордится своей тюрьмой, что провёл мне обширную экскурсию и позволил фотографировать всё, что я захочу – и, кажется, снимки получились довольно красноречивыми, чтобы поставить тут точку. 

Когда центр в Себу только открылся, то за первые три месяца там случилось 17 смертей – причём, многие из них в одной и той же камере. Поскольку тюрьма построена на месте братской могилы филиппинских партизан-коммунистов, то заключённые решили, что камера проклята и заселена призраками. Робкий страх перерос в настоящую истерию, когда некая «белая леди», входящая в здание тюрьмы была зафиксирована камерами наблюдения. Успокоить зэков смог лишь сеанс экзорцизма, проведённый католическим священником – тот утверждает, что действительно изгнал из камеры всех злых духов, и теперь ею можно пользоваться по назначению

«Бабник в отставке». Понятия не имею, что значит эта табличка на камере. Я пытался разговорить сидевшего в ней паренька, спросив, не слишком ли он молод для выхода на пенсию – зэк засмеялся и безостановочно ржал несколько минут, пока я не потерял к нему интерес

Отличная татуировка слева, а?

Человек-паук тоже вышел неплохо: Питер Паркер сам запутался в паутине и его окружают крокодилы! Внизу  –  две руки, соединённые наручниками, а венчает картину надпись «Царь Давид». Ещё особо доставляет, что Человек-паук раздвинул ноги, чтобы было видно его…влагалище? Чёрт, я хочу этот комикс!

Большинство этих леди попало в тюрьму за распространение «шабу» – самого популярного наркотика на Филиппинах. Его действие мне описали как «крэк для бедных» – именно эта дрянь превращает расслабленных местных жителей в лунатиков с мачете

Женщины в Центре по реабилитации дисциплинированны, безропотны и, похоже, трудолюбивы. Они не только кроят тюремную одежду, но и выполняют «коммерческие заказы» – например, украшают бисером сумки

Эту девушку зовут Линдсей Амар, и её нары можно назвать образцовыми. Она нарисовала цветочки на пенопластовой тарелке и повесила их на стену рядом с постером покровителя Филиппин. А ещё у неё есть дюжина тюбиков и солнцезащитные очки, и даже несколько шнурков, с помощью которых она крепит занавеску – кроме шуток, это настоящий шедевр интерьерного дизайна в условиях азиатской тюрьмы

Все лесбиянки в тюрьме содержатся в специальной, отдельной камере. Обычно они носят не робы, а только нижнее бельё, и все дни напролёт дерутся подушками (ну, или, по крайней мере, нам хочется так думать)

Это Байрон Ф. Гарсиа и его придворные феи. У каждой из этих женщин есть татуировка в виде официальной эмблемы Гарсиа: меч, весы Фемиды и розы внизу. У главного пахана этой тюрьмы, бывшего копа Лео, тоже есть такой рисунок на груди. Гарсиа управляет тюрьмой как собственной садо-мазохистской темницей, и его ничуть не волнует, знает об этом кто-то или нет. Да и зачем ему волноваться? Его сестра – губернатор, отец – сенатор, вам его не достать

Когда заключённым нечем заняться, они делают зарядку  –  все 900 человек, одновременно. Чтобы развлечь меня, Гарсиа завёл песню Village People – и от этих звуков стало ещё тоскливее. Позже я узнал, что этот подонок узнал слово «флэшмоб» и организовал танцевальный трибьют зэков Майклу Джексону – кажется, это даже выпустили на DVD