Одна из определяющих черт представителя поколения нулевых: он должен кому-то или какой-то организации крупную сумму денег. Да, нам как поколению повезло со способностью делать из котов знаменитостей в Instagram, но когда речь идёт о финансах, дела у нас идут не особенно хорошо: наши долги за обучение в вузах нередко разорительны, мы тратим слишком большую часть зарплаты на аренду жилья, хорошая работа встречается всё реже, а перспектива когда-нибудь приобрести недвижимость для многих исключена.

The Guardian недавно разобрал, в чём поколению нулевых по всему миру хуже, чем предыдущим поколениям, однако это явление было достаточно хорошо известно уже какое-то время – собственно, в VICE UK есть весьма мрачная колонка, «Generation Fucked» («Конченое поколение»), которая посвящена изучению этого.

Однако газетные статьи, как правило, анализируют ситуацию в крупном масштабе, а не рассматривают то, как ситуация воздействует на людей на местах. Мы хотели заняться именно этим, поэтому попросили наши офисы в Северной Америке, Австралии и Западной Европе пообщаться с молодыми людьми из разных стран, чтобы выяснить, как они справляются с наличием долгов и отсутствием работы.

У меня не было вариантов, кроме того, чтобы влезть в долг; иначе я бы не смог поступить в университет. Через год мои долги составят 66,000 фунтов [95,000 долларов США], а мне 22 года. Куда идти дальше? Это большой груз у меня на душе.

В настоящее время у меня в университете годичная производственная практика – срок, отведённый в курсе обучения под стажировку. Это отличная идея: так получаешь бесценный опыт. Но большая часть стажировок в Лондоне до сих пор не оплачивается вовсе, а хуже всего то, что компания, выдающая кредиты на обучение, в это время выдаёт неполную сумму денег на жизнь. Так что в этом году ожидалось, что я буду работать бесплатно, а мне в это время будут выдавать на 6,000 фунтов [8,600 долларов США] меньше, чем я обычно получаю. Если бы я просто жил за счёт этого кредита, у меня бы оставалось на оплату аренду жилья 3,000 фунтов [4,300 долларов США]. В Лондоне такое, по сути, невозможно. А если честно, моего кредита никогда не хватало на оплату аренды жилья.

К сожалению, из-за этого мне пришлось бросить очень классную стажировку – стажировку, которую я должен был пройти в рамках обучения, – потому что я не мог позволить себе работать бесплатно. Мне пришлось переехать обратно к родителям в Портсмут. Теперь я снова в Лондоне, но работаю полный рабочий день в розничной торговле. Мне бы очень хотелось постажироваться ещё, пока идёт моё обучение, но я просто не могу себе это позволить. А ещё больше тревожит то, что полученный на стажировке опыт практически необходим для работы вроде той, которую я хочу получить.

Я выпустилась из Университета Райерсона в прошлом году и ушла с небольшой суммой долга. Несколько тысяч долларов или около того, но он уже полностью выплачен. Проблема была не в моей задолженности за обучение (в студенческие годы мне очень много помогали родители), а в том, что ожидало меня после выпуска: отсутствие работы в моей области. Когда я училась в университете, я была настроена более чем оптимистично. Я решила, что буду одной из тех, кто проходит программу обучения, получает хорошую стажировку, а затем устраивается на офигенную работу. Я была неправа.

В настоящее время я работаю хостесс в баре около десяти часов в неделю. Во время праздников я работала по 30 часов, однако в этом году мне урезали рабочее время. Теперь я стеснена в средствах. По сути, сейчас я первый раз в жизни живу от зарплаты до зарплаты, и это как-то странно: 1,000 долларов [750 долларов США] в месяц на жильё и еду, 50 долларов [37 долларов США] на кофе и травку, ещё 100 долларов [75 долларов США], чтобы заплатить за телефон. Если и есть что-нибудь, действительно нужное мне для расслабления, так это травка, и это о многом говорит, учитывая, что я трачу на неё всего 20 долларов [15 долларов США] в месяц.

В целом, это очень фиговый образ жизни – в частности, эта отрасль не для меня. Люди, которые могут работать с девяти до пяти с понедельника по пятницу и у которых всё равно есть время заниматься своими делами, это сверхлюди. У меня не только нет мотивации найти новую работу – я ещё и творчески истощена. Нынешняя экономика, то, как она построена, делает людей покорными. Теряешь пыл, потому что попадаешь в этакую рутину, в которой, кажется, не можешь убежать от обязанностей, от долгов или брать на себя риски. В идеале (и я имею в виду лучший вариант развития событий) мне бы хотелось накуриваться и монтировать чужие видео с YouTube в полнометражные фильмы за деньги. До этого я буду просто выживать.

Я работала в галерее и получала хорошую зарплату, но однажды осознала, что у меня есть обязанности, которые мне не по душе, и недостаточно свободного времени, поэтому я уволилась и основала собственную галерею. В финансовом плане всё полетело в тартарары. Я жила на 800 евро [890 долларов США] в месяц, а после оплаты жилья у меня оставалось 350 [390 долларов США] на всё остальное. Я выживала, а не жила, – но я была счастлива, потому что была влюблена в работу в собственном заведении.

Год назад нам пришлось закрыть галерею, потому что арендная плата стала слишком высокой. А теперь посмотрим, что будет дальше. Я не хочу работать на работе, в которую не буду влюблена на 100 процентов. В настоящее время всё в порядке, пусть у меня и туго с деньгами, потому что у меня есть кое-что более важное, чем деньги, и я уверена, что найду свою дорогу.

Последние несколько лет где-то в середине каждого месяца я осознавал одно и то же: «Твою дивизию, у меня деньги кончились». Я прохожу стажировку в Париже, так что это неизбежно. Во Франции компания, взяв стажёра более, чем на два месяца, обязана платить ему минимум 3.60 евро [4 доллара США] в час – деньги, на которые невозможно прожить в таком городе, как Париж. Однако стажёрам, работающим в компании менее двух месяцев (как я в настоящее время), не нужно платить вовсе.

Уезжая в Англию на учёбу, я взял в своём банке кредит на сумму 13,000 евро [14,450 долларов США]. Этого должно было хватить на год, но деньги закончились через шесть месяцев. Я нашёл работу на неполный рабочий день, которая позволила мне остаться в Англии, но в октябре мне нужно начать возвращать кредит, а я, ей-Богу, понятия не имею, как буду это делать. Либо буду жить с родителями и попытаюсь выплатить свои кредиты, работая автором-фрилансером (а это, сами понимаете, сценарий маловероятный), либо попытаюсь найти работу в маркетинге, который терпеть не могу.

Живу я неплохо, отчасти потому, что мне повезло найти небольшую квартирку за 500 евро [555 долларов США] в месяц вместе с девушкой. Я не особенно беспокоюсь из-за будущего, потому что родители и друзья с готовностью помогли бы мне, если бы они мне понадобились. Но мне очень не нравится ощущение финансовой зависимости от другого человека, и я не хочу просить помощи в выплате кредитов.

Уровень безработицы среди молодёжи Дании – один из самых низких в Европе. Образование бесплатное, а во время обучения в вузах студенты получают ежемесячный государственный грант на образование под названием «SU» на сумму около 5,000 крон [746 долларов США] и имеют доступ к дешёвым кредитам через систему SU (ещё до 3,000 крон [448 долларов США] в месяц). Поэтому у молодых людей, как правило, задолженность за обучение не накапливается до такой степени, как в других местах.

Я вырос в сельской местности, но в 17 лет переехал в Копенгаген. Уехав из дома, я начал очень много выходить в свет и покупать одежду, которую не мог себе позволить. Для меня стало обычным делом звонить в банк и спрашивать, не могу ли я просто увеличить разрешённый овердрафт, и, по сути, я просто всё время увеличивал овердрафт, чтобы иметь возможность позволить себе определённый образ жизни.

Я не так уж много размышляю каждый день о том, что у меня есть долги. Но если у меня плохой день, а в голове роятся негативные мысли, то это всплывает на поверхность. Затем я начинаю явственно осознавать, что препаршиво разбираюсь в финансах, и мне кажется, будто я так и не смогу жить по-настоящему самостоятельно.

Если бы, когда я выпустилась из университета, меня кто-нибудь спросил, не буду ли я в 27 лет жить в одной комнате ещё с тремя людьми и едва сводить концы с концами, я бы попросту никогда не подумала, что окажусь в подобной ситуации. Я думала, что к настоящему времени построю свою жизнь, у меня будет дом или по крайней мере будет собственная квартира, и я буду оплачивать все свои расходы. Я до сих пор немного зависима: телефон мне оплачивает брат

Недавно у меня появилась возможность получить шикарную работу, так что я на неё пошла. Я думала, что мне будут платить гораздо больше, но в конце последнего собеседования мне сказали, что оплата составляет 17 долларов в час. Это поставило меня в странное положение, так как я не хотела, чтобы там подумали, будто меня интересуют только деньги. У меня две недели оплачиваемого отпуска, а это неплохо, поскольку такое сейчас предлагает далеко не каждая компания. Половина моего дохода уходит на аренду жилья. Я не могу получить кредитную карточку. После выпуска из вуза моя задолженность за обучение составляла около 25,000 долларов. Сейчас она составляет 30,000 долларов.

Надеюсь, что через пять лет я буду зарабатывать хотя бы втрое больше, чем сейчас. Большинство женщин, будучи старше 25 и чуть старше 30, думают о браке и детях, а у меня такого и в мыслях нет. Я с трудом могу себе позволить позаботиться о себе самой. Даже собаку не могу завести.

Когда в Австралии последний раз случился экономический спад, о нём объявили за три дня до моего рождения в ноябре 1990 года. Глобальный финансовый кризис [в 2008 году] нас не особенно затронул, так что самая серьёзная проблема здесь – это цены на жильё. Собственно, я на днях просматривал кое-какие исследования, гласившие, что в Мельбурне они выросли на 60 процентов с 2008 года. Конечно, зарплаты при этом повышались медленнее. Дома уже не считаются местом для проживания – они считаются вложениями.

На меня это нагоняет нешуточное уныние. Это значит, что, если я хочу себе задний двор, то мне суждено жить в пригороде без общественного транспорта. По сути, если вы из тех, кому под 30, и собираетесь завести детей, вам придётся жить в какой-то жуткой новостройке и каждый Божий день часами торчать в пробках.

Именно поэтому я снова иду учиться в вуз. Я понял, что должен зарабатывать кучу денег, поэтому я изучаю финансы. К концу магистратуры я потрачу около 75,000 долларов [57,000 долларов США]. Это очень много, но это не смертельно. У нас в Австралии дают неплохую государственную помощь, а мне кажется, что если хочешь получать высшее образование, это в каком-то смысле личный выбор. Вы получите от этого пользу, а государственная помощь – это ещё далеко не всё. То есть кому-то ведь придётся за это платить – она не бесплатная, а облагать налогами людей, которые являются рабочими или мало зарабатывают, лишь для того, чтобы я смог зарабатывать гораздо больше, совсем несправедливо.

АДРИАН, 29 ЛЕТ, АВСТРИЯ

Меня вырастила мать-одиночка, которая работала сутками, чтобы обеспечить мне приличное образование. Во время обучения я жил дома и получал студенческое пособие, поэтому обычная работа мне никогда не была нужна. Когда эти средства закончились, я всё ещё жил дома, но у меня появилось прибыльное хобби – онлайн-покер. Это значило, что я зарабатывал больше, чем мог бы зарабатывать на обычной работе. В итоге я решил съехать от матери, а это значило, что мне пришлось очень сильно налечь на работу в покере, чтобы оплачивать жильё. Это, как мне казалось, меня замотивирует.

Не замотивировало. Я больше не хотел играть, а счета всё приходили и приходили, так что не прошло и года, как у меня появились долги на сумму около 3,000 евро [3,300 долларов США], а ещё у меня были кое-какие личные долги. Однажды я ушёл из покера и вернулся к матери. Два человека, одолжившие мне денег, знали о моей ситуации, но большинство приятелей понятия о ней не имели.

Примерно шесть месяцев спустя я нашёл оплачиваемую стажировку, и дела стали медленно налаживаться. Я лучше управляю своими финансами. У меня ещё как минимум год будут долги, но теперь я могу себя содержать. Блин, да я при желании мог бы даже купить себе PS4. Этого делать не стоит, потому что у меня долги, но это меня, в принципе, никогда не останавливало. Вероятно, именно так я, собственно, и влез в долги.

В мои годы ни один из моих родителей не учился, зато оба имели хорошо оплачиваемую постоянную работу официантами. В то время в Испании люди без высшего образования повсеместно просто хорошо работали и зарабатывали достаточно денег, чтобы купить дом, две машины, завести ребёнка, пользоваться частным медицинским обслуживанием (а оно в Испании не особенно распространено) и раз в год ездить в отпуск.

Сегодня я не знаю молодых людей, которые могут позволить себе так жить. Большинство работ плохо оплачиваются, обеспечивают неполную занятость, а контракты никогда не бывают постоянными, и мы все боремся за эти работы независимо от уровня образования. На хороших работах до сих пор платят меньше, чем 15 лет назад, за большее количество часов.

Я работаю официанткой и зарабатываю недостаточно для того, чтобы съехать от родителей – недостаточно даже для того, чтобы снимать квартиру вместе с подругой. Я откладываю всё что могу на учёбу, потому что в прошлом году государство лишило меня стипендии. Полагаю, для меня хуже всего знать, что я, вероятно, так и застряну на фиговых работах, чтобы я ни делала.

Долги – это нечто, чем итальянцы, по сути, обладают с рождения, и для того, чтобы в них влезть, не нужно дорогое образование. У людей в возрасте до 34 лет самая высокая вероятность оказаться за чертой бедности. Найти первую работу очень сложно, а это значит, что какое-то время вы, как правило, нуждаетесь в помощи родных.

Если вы всё-таки находите работу, это не значит, что вы внезапно обретаете финансовую независимость. Мне 25, и я работаю уже два года, но мне до сих пор приходится полагаться на деньги родителей, чтобы выжить. Я обеспечиваю за их счёт свои основные потребности, а ведь мои вкусы вовсе не требуют больших расходов. Кроме того, я до сих пор живу с родителями, в той самой спальне, в которой вырос. Дело в том, что за последние два десятилетия стоимость жизни резко выросла, в то время как средний доход сократился.

Средняя зарплата у молодёжи резко упала, достигнув исторического минимума в 2012 году. Именно поэтому большинство моих ровесников и не помышляют о покупке дома, браке или о том, чтобы обосноваться отдельно: всё это попросту слишком дорого. Конечно, мы не можем показывать приятелям, что происходит на самом деле, так что эта новая бедность в основном остаётся скрытой, между тем как мы тратим деньги, которые заработали наши родители и их родители в последние годы итальянского экономического бума. Однако, в конце концов, это знакомо почти всем в Италии – мы превратились в кучку нытиков, которые лидируют по по статистике бедных.

Я выпустилась из вуза в 2012 году, получив магистерскую степень. Уходить из университета, зная об отсутствии работы, было тяжело. Мне пришлось стать на биржу труда на той же неделе, когда я сдала свою диссертацию. Было трудно выплачивать аренду жилья и счета, и я боялась, что в итоге мне придётся выехать из дома. Поскольку мне было 24, я имела право лишь на 144 евро [160 долларов США] в неделю, а 100 евро [111 долларов США] из этой суммы сразу уходили на жильё.

Я здорово пострадала от реальности жизни на 44 евро [49 долларов] в неделю. У меня едва хватало денег, чтобы прокормиться, я сильно похудела, а ещё пострадало моё здоровье. Мне приходилось постоянно брать деньги в долг, чтобы оплачивать счета, из-за чего я, в свою очередь, была постоянно кому-нибудь должна. Хуже всего было, когда у меня за день до сочельника украли из сумочки пособие по безработице. Я застряла в Дублине без денег на проезд домой на Рождество. Последние несколько лет я провела, не зная себе цену и не имея возможности продвигаться по карьерной лестнице. Я подрабатывала там и сям, зарабатывая гроши. Всё очень мрачно.

Теперь я приняла мысль о том, что владеть домом (или машиной, если уж на то пошло) здесь – не вариант. Если честно, здесь даже обучиться вождению в данный момент невозможно из-за расходов на права и уроки. Лично мне противно, что люди моей страны невероятно бедствуют, в то время как банки не призывают к ответу. Семьи остаются бездомными, молодёжь эмигрирует, а те, кто не могут эмигрировать, люди, застрявшие в рутине, постоянно гоняются за долгами и беспокоятся о своём будущем. И всё же государство не преследует ответственных за это людей.