Я выступила против Дональда Трампа в Дубае

Иллюстрации от Молли Крабапл

Лучше б у Дональда Трампа не было волос вообще.

Они гнездятся у него на голове, как суфле, одновременно и воздушное и плотное, что выглядит так же невероятно, как и любое здание, которое он обозвал в свою честь. В Дубае у меня появился шанс осмотреть Трампа со всех сторон. Его волосы - не от мира сего, но лицо его знчительно проще. Оно мандаринового цвета, кроме двух бледных кругов под глазами.

А вот Иванка выглядит идеально, даже со своим ртом, искривлённым гримасой ненависти.

Я сижу в каких-то двух метрах от Трампов - отец и его дочурка на брифинге для Trump International Golf Course, который строится эмиратской компанией DAMAC Properties совместно с Donald Trump Townhouses and Villas. Трамп пообещал, что это будет величайшее гольф поле в мире.

Иванка недовольна, потому что я задала настоящий вопрос. В Дубае за такое можешь оказаться за решёткой.

***

В мае этого года я расследовала вопросы рынка труда в Объединенных Арабских Эмиратах. Я взяла интервью у строителей, которые строят музеи на острове Саадият в Абу-Даби. В​ самом богатом городе в мире, рабочие, с которыми мы говорили, приравнивались к крепостной прислуге. За $150-$300 в месяц они вкалывали по 13 часов в день, шесть дней в неделю. Их боссы забрали их паспорта. Когда они приземлились в ОАЭ, они уже были должны больше годичной зарплаты вербовщикам, которые их отправили на эти работы. За любое неповиновение их могут депортировать.

В Пакистане, Бангладеше, Индии и Непале их ждут семьи, зависящие от их заработка. Несмотря на всю жестокость такой реальности, эта приморская мечта - их единственный выход из бедности. И у них нету права облажаться.

Но не стоит во всём винить ОАЭ. Мигранты по всему миру: в США, так же как и в ОАЭ, берутся за самую ужасную работу и хуже всего страдают от государственного насилия. Мои исследования сосредоточены на Абу-Даби, но плохие условия характерны для всего залива. Тысячи рабочих ​могут умереть во время строительства стадионов для Чемпионата Мира в Катаре. Образно говоря, кровь орошает блестящую сталь самого высокого здания мира Бурж Халифа.

Накануне пресс-конференции Трампа, один источник взял интервью у строителей роскошных вилл, несущие имя Трампа. Они сказали ему, что они заработали меньше, чем $200 в месяц.

***

Эти рабочие никогда не будут нежиться в прохладном помещении центра продаж вилл в Akoya. Как и многие из интерьеров Дубая, центр продаж, сияет тем же холодным светом, который исходит от бутылки первоклассного джина. Телевизоры безустанно прокручивают рекламу вилл Трампа. На экранах белые женщины окунаются в бассейны. Их волосы падают волнами на огромные кровати. Эти виллы - трофеи для победителей мира. Как и для строителей, которые их строили, они не несут чувства дома. Они могут быть где угодно. Капитал не нуждается в привязке к контексту.

"Ты на кого работаешь?" - спрашивает меня один журналист.

"На VICE".

Его интересует откуда я узнала об этом мероприятии. Я ему отвечаю, что слышала от друзей.

"Веди себя прилично", он ухмыльнулся. "Не опозорь их".

Официантками здесь работают роскошные красавицы с Восточной Европы. Их улыбки усердно приклеены к лицам. О! Мы так счастливы. Я когда-то работала промо-моделью. Я помню ту напускную искусственную радость, направленную на клиентов, которые так любят, чтобы им угождали.

Чувствуя себя не в своей тарелке, я пялюсь на макеты строений Трампа, на миниатюрные Феррари, и голубые резиновые лагуны.

У жителей западных стран сложилось неверное представление о Дубае как о безвкусно ярком месте. А это задевает самолюбие. Дубай - это Версаль, а не Лас-Вегас. Здесь пахнет деньгами. Ночью, когда даже пальмы мерцают, город приобретает, щемящее в сердце, величие. Кажется, что вот-вот появится Дейзи Бьюкенен из "Великого Гэтсби".

Небоскребы Дубая - это пирамиды нашего времени. Их построили рабы, так же как и египетские, с единственной разницей, что посмотреть на эти приезжают туристы.

На таких вечеринках, я всегда обещаю себе не притрагиваться к пище. Обычно, на такие события попадают либо подставные журналисты, либо случайные социопаты. Когда вы пишете о сильных мира сего, они угощают вас самыми изысканными закусками. Власть имущие умеют притворяться особенно милыми. Ваш убаюканный мозг говорит быть паинькой. Но быть паинькой равнозначно предательству этих работников, работающих как проклятые за $200 в месяц.

Я подхватываю тонкий бокал апельсинового сока.

Заходит Трамп с Иванкой и Президентом DAMAC Хусейном Сажуани. Операторы расталкивают друг друга, чтобы снять удачный кадр. Трамп представляется им не более чем движущейся статуей, и служит только для удовлетворения их камер. Он показывает отрепетированный жест пальцем вверх.

На сцене Трамп восхваляет свой Дубай. Несдержанно и искренне. Трамп - один из тех представителей Запада, который любит ОАЭ. Такие наслаждаются здесь ностальгией об апогее колониализма. Независимо от того, сколько раз ты обосрал кровать у себя дома, здесь белизна твоей кожи подарит тебе бизнес, деньги, и рабов. Ведь так удобно, когда трудящиеся-мигранты пашут за $200 в месяц, а государство не видит в этом преступления.

"В мире так много проблем и так много неудач, а когда вы приезжаете сюда и здесь всё так красиво", говорит Трамп. "Почему у нас в Нью-Йорке всё не так?"

Трамп не упоминает от том, что Нью-Йорк, как Дубай, принимает бесформенную форму многонационального капитализма. Он также не упоминает, что это происходит частично по его вине.

Пришло время задавать вопросы.

Я встаю.

"Г-н Трамп", говорю я, "рабочие, которые строят ваши виллы зарабатывают менее $200 в месяц. Вас это удовлетворяет?"

Воздух в комнате зависает и все умолкают. Парни из охраны пробираются ко мне. Через два часа у меня запланировано интервью с Ахмедом Мансуром, который провел восемь месяцев в тюрьме за подписание петиции в защиту демократии. Я думаю о Нике МакГихане из Human Rights Watch, которого депортировали несколько месяцев назад за расследования проблем мигрантов, которыми занимаюсь я.

Я думаю о паутине профессионального принуждения, которая удерживает журналистов в США от реальных вопросов на таких пресс-конференциях. Интересно, в Дубае такие же правила?

Трамп ничего не говорит.

"Это неуместный вопрос", огрызается журналист.

Когда следующий журналист говорит: "Дубай - синоним великих, дерзких и красивых",  комната начинает дышать спокойно. "Именно в этих характеристиках вы находите взаимосвязь?", спрашивает журналист.

"Я думаю, что Дубаи ждёт огромное будущее", отвечает Трамп.

***

Охранники по-прежнему продолжают сверлить меня взглядом, когда мы начинаем покидать зал. "Хороший вопрос", говорит мне один репортер из местной газеты.

"А почему ты не спросил у него что-то подобное?" удивляюсь я.

"Так не принято здесь, потому что каждый знает, что ответа не будет".

Читай между строк: Я здесь живу. Я не хочу лишних проблем. А ты уезжаешь через несколько дней. Пробивает дрожь, когда противостоишь мощным ублюдкам, но меняет ли это что-либо? Весь залив держится на эксплуатации. Местные журналисты должны оставаться благоразумными и терпеливыми, аплодируя небольшим улучшениям по мере их появления.

Официантка предлагает воздушные миндальные печенья. Как и в сказке, вам нельзя соблазниться этими лакомствами. Если вы скушаете их, в один прекрасный день вы поймёте, что потеряли себя, когдя сидя на очередной пресс-конференции будете говорить с Дональдом Трампом о "самом высоком уровне роскоши", как будто существует одна лишь роскошь.

Если вам станет слишком уютно в царстве богатых людей, как в Нью-Йорке, так и в Дубае, то есть риск остаться там навсегда.

Следовать за МоллиКрабапл на Twitter.