Вымершие животные должны оставаться мёртвыми

Учёный Стюарт Брэнд, который никогда не смотрел "Парк Юрского периода", хочет вернуть к жизни вымерших животных с помощью восстановления их геномов и клонирования. Причины, почему эта идея отстой.

НТ

от Ноа Тавлин

17.4.13

Стюарт Брэнд, разглагольствующий о своих необычных научных идеалах, via Flickr.

Стюарт Бренд и его команда сумасшедших ученых хотят вернуть к жизни вымерших животных. Почему, в таком случае, мы не проводим Олимпийские игры на Марсе? Почему у меня нет стульчака из углеволокна? Ах да, потому что потребуется дохуя денег, чтобы реализовать эти идеи. Конечно, дешевле и лучше для окружающей среды пытаться сохранить те виды флоры и находящиеся под угрозой уничтожения виды, которые у нас еще есть.

Конечно же, деньги – это еще не все. Некоторые считают воспрепятствование вымиранию своей моральной миссией, протягивая оливковую ветвь планете, которую мы так жестоко испоганили. Впрочем, мой стакан был наполовину пуст еще до того, как я сделал глоток. Таким образом, я вижу два возможных исхода.

Во-первых, есть абсолютно ужасный сценарий: мы возрождаем вымершие виды, но так как мы охотились на них до их вымирания, они стремятся отомстить. И есть чуть менее плохой сценарий: мы заставляем их жить в муках, или даже почувствовать заново всю ничтожность их изначального существования и заставить их вымереть еще раз.

В конце концов, наука не получает финансирования, пока кто-нибудь не решит заработать на их исследованиях тонну денег, а единственный способом получать деньги от вымерших животных - как-нибудь их эксплуатировать. Это только кажется жестоким, учитывая тот факт, что мы уже разок убили этих несчастных существ. Итак, вот пять животных, которых Стюарт и его коллеги хотят вернуть к жизни. Стю, ты знаешь, я люблю тебя, но наш мир слишком дерьмовый, так что я не уверен, что ты сделаешь им одолжение, заставив их вернуться. Да и честно говоря, некоторые из этих животных пугают меня, так что я рад, что они мертвы.

Шерстистый мамонт в музее Victoria BC's Royal Museum. via Flickr

Отлично! Шерстистые мамонты! Где, чёрт возьми, мы их поселим? Они весят миллионы фунтов и всё тает. Вы видели, что происходит с белыми медведями? Если только мы не сможем клонировать их с жабрами, они утонут. Так же как вымерли в первый раз. Следующий.

via Flickr

Одной из причин, почему вымерли Каролинские длиннохвостые попугаи, было странное желание модных дамочек носить разноцветные перья этих попугаев в своих шляпах. Нам не нужны люди, которые выглядят как пираты в шляпах, украшенных перьями тропических птиц, и, конечно, нам не нужны птицы, повторяющие глупости, произносимые людьми. Так что давайте оставим попугаев там, где они находятся. В их птичьих могилах.

via Flickr

О, приветики, сексуальная длинноногая женщина… Ой, подождите, это не сексуальная длинноногая женищна. Это страшная трёхметровая нелетающая птица. Если исключить съёмку в рекламе Gillette Venus и появление за окном моей спальни на втором этаже, чтобы напугать меня, больше никакой пользы она мне принести не может. Скажем моа нет.

via Flickr

Додо была родом с Маврикия, и поскольку там не было природных хищников, она не боялась людей, которые быстро истребили птиц за их сочное мясо. С тех пор додо стала олицетворять царство вымерших животных: "мёртвый как додо" или "пошёл путём додо". Клонирование додо изменит смысл этих выражений с «он ушел и никогда не вернется» на «мы можем уебать все настолько сильно, насколько захотим, и не будет никаких последствий!»Кроме того, есть шанс, что Маврикий сам пойдет по пути додо. Вымирание додо – часть нашего культурного наследия. Было бы слишком странно, если бы они снова собрались в стаю.

via Flickr

Некогда существовало изобилие верескового тетерева, не индейки, их подавали в качестве главного блюда на первый День благодарения. Но они были истреблены из-за из недорогого вкусного мяса. И хотя эти золотые шейки выглядят так заманчиво, вернем ли мы этих птиц снова к жизни, для того, чтобы тупо подавать в уличных забегаловках? Если мы снова не заедим их до смерти, их, вероятно, ожидает еще более дерьмовое, чем когда-либо, существование на птицефабрике.