Сахар и специи

GARAGE – это печатная и цифровая вселенная, охватывающая миры искусства, моды, дизайна и культуры. Наш запуск на VICE.com состоится в ближайшее время, а пока мы публикуем оригинальные материалы, эссе, видео и многое другое, чтобы ознакомить вас с грядущим. Прочтите письмо нашего редактора, чтобы узнать больше.

Когда огромная глазированная скульптура Кары Уокер «Тонкость, или Чудесный сахарный младенец» появилась три года назад на старом сахарном заводе Domino в Бруклине, она привлекла 130,000 посетителей, появляясь на нескончаемых селфи до своего демонтажа. Теперь она вернулась, по крайней мере, частично. «Фига», одинокая лапа, оставшаяся от оригинального пенополистирольно-сахарного сфинкса, недавно была выставлена на обозрение на греческом острове Гидра благодаря суперколлекционеру Дакису Йоанну. Карл Суонсон отправился туда для повторного знакомства.

Отсечённая левая передняя лапа скульптуры «Тонкость, или Чудесный сахарный младенец» Кары Уокер покоится на ложе из этого самого белого порошка отныне и до сентября на бывшей бойне на греческом острове Гидра, смахивая на элитный десерт. Похожее на бункер помещение так мало, что для того, чтобы протащить внутрь конечность, пришлось снять дверную раму, и даже тогда получилось с трудом. Лапа – это всё, что осталось от сахарного сфинкса, несколько хорошо заинстаграмленных месяцев летом 2014 года доминировавшего на выведенном из эксплуатации сахарном заводе Domino в Бруклине, длиной 75 футов и высотой 35 футов с головой как у афроамериканки.

Эту работу вместе с десятифутовой высоты влагалищем увидели 130,000 человек, многие стояли в очереди несколько часов, чтобы глянуть на этот мрачно восхитительный временный памятник жестокой торговле девятнадцатого века и её культурному послевкусью. Великолепный и хитрым образом сбивающий с толку, он был великим произведением публичного искусства. А затем он пропал. Застройщик, купивший завод Domino, хотел превратить эту площадь в центральный элемент огромного скопления прибрежных многоэтажек. Галерея Виктории Майро, работающая с Уокер в Лондоне, поинтересовалась возможностью повторения работы Современной галереей Тейт, но – несмотря на то, что Британская галерея Тейт была основана на коллекции сахарозаводчика Генри Тейта, – из этой идеи ничего не вышло.

Однако, когда «Тонкость» превратилась в магнит для селфи, за нами также наблюдала художница-антрополог Уокер, втайне записывая реакции зрителей. Впоследствии художница смонтировала из своего видеоматериала фильм, «Зрители», и показала его в своей галерее, Sikkema Jenkins, наряду с сувениром – предплечьем, оставшимся после демонтажа конструкции из глазированного пенополистирола. И вот кое-что, чего я не заметил, смотря на эту скульптуру в Бруклине: большой палец фигуры сжат между её пальцами в фиге, слегка непристойном жесте в некоторых культурах, который, возможно, указывает на то, что «Сахарный младенец» готов заняться сексом. А может, посыл касается женского эмпауэрмента. Как бы то ни было, инсталляция на Гидре была названа в честь этого жеста.

По приглашению греко-кипрского суперколлекционера Дакиса Йоанну Уокер, отсечённая конечность и парень художницы, фотограф Ари Маркопулос, отправились в рабочий отпуск на процветающий туристический остров (на котором также бывали Леонард Коэн и Брайс Марден). У Маркопулоса на этом острове также есть родственники, и во время моего визита Уокер частенько осаждала бодрая греческая потенциальная родня. Если у Уокер, по-видимому, интеллектуализированные, спорные отношения с собственной славой – опять таки, ей в основном хотелось бы наблюдать за нами, – то Маркопулос по-юношески коммуникабелен. На ней – широкополая шляпа и сарафан, а он в скейтерской одежде, бейсболке и с густой седой бородой; они идеально дополняют друг друга.

В 2009 году Йоанну решил превратить старую бойню на Гидре в пространство для проектов. Как коллекционер Йоанну нетребователен; он хочет увидеть, что получится. Каждый год в июне он устраивает подобный уикэнд, и его торжественное открытие превратилось в одну из оригинальных дат календаря мира искусства. А учитывая отсутствие явной спонсорской поддержки корпораций и возможностей для брендинга, это на самом деле всего лишь шоу Дакиса, продукт его своеобразного честолюбия. Гости каждый год немного другие, в зависимости от экспонента; у Йоанну завязались длительные отношения со многими незаурядными художниками, с которыми он договаривался заранее, в частности, Маурицио Каттеланом и Урсом Фишером. Среди его давних советников – Джеффри Дейтч и Массимилиано Джиони.

Открытие на Гидре приходится на конец ежегодного уикэнда Deste Foundation Йоанну, среди целей которого – продвижение греческого современного искусства на международном уровне. Поэтому проводятся мероприятия в Афинах и вечеринка в его тамошнем доме. Может, это и удивительно, но дом в архитектурном плане ничем не выделяется, скорее являясь большой удобной средиземноморской коробкой, вставленной в склон. Однако внутри – это зачарованный сундук с игрушками, полный приятностей из области современного искусства. Благодаря мебели Superstudio даже сидеть практически интересно. Это такая вечеринка, на которой в течение минуты осознаёшь, что долговязый британец, рассказывающий вам о случае, когда Иванка Трамп подкатила к его другу за кулисами на рок-концерте, – это художник Дэвид Шригли (в следующем году он будет на бойне), а Маурицио Каттелан умудряется опереться на мокрую чёрную краску, а затем, заметив мой взгляд с другого конца комнаты, делает вид, будто сейчас вытрет её об спину Йоанну. Когда Йоанну разворачивается, он со смехом оставляет на стене следы ладоней. На следующий день все отправляются на Гидру, а самые счастливчики – на борту «Виноватой», яхты Йоанну, которую Джефф Кунс разукрасил поп-артовым камуфляжем.

Уокер уже была на одном острове – приготовилась; они с Маркопулосом нашли афинский хип-хоповый коллектив, ATH Kids, чтобы тот сыграл на вечеринке в честь открытия. Художница не стала распространяться о том, что может означать «Фига», будучи отделена от контекста завода Domino, но, тем не менее, поведала с каменным лицом о том, что думала, во время интервью в этом году: «Этим летом случится следующее: важные люди искусства со всего мира отправятся на Венецианскую биеннале, а затем они отправятся на Art Basel, а потом некоторые из них сядут в лодку, приплывут на Гидру и увидят то, что уже частично увидели».

Однако справедливости ради скажем, что не все на самом деле добрались до Бруклина: достойные представители мира искусства, являющиеся на открытие уикэнда Йоанну на Гидре, нередко летят через весь мир, а затем уже едут по линии L в нью-йоркском метро («У меня есть претензия к Бруклину», – признался один из моих компаньонов по путешествию на Гидре, который скучал по тамошней работе, но усердно пытался разобраться, как попасть на почти одновременные открытия в Стамбуле, Лос-Анжелесе и Чикаго в сентябре.) Среди тех, кто предпринял путешествие, был и Йоанну. Он даже постоял в очереди, как он поведал мне с озорным блеском в глазах, пока мы ждали начала спектакля.

Для вечеринки поставили поворотные столы и экран на крыше бойни, находящейся ниже уровня дороги на поросшем кустарником прибрежном утёсе. Дорога являлась платформой для просмотра, а сотни гостей – привечали всех, кто только забредал туда из гавани, – лакомились греческой едой и мороженым. Уокер и Маркопулос решили, что ATH Kids будут выступать перед проецируемыми фрагментами из «Зрителей», в том числе кадрами демонтажа сахарного младенца, перемежающимися кадрами из новостей, на которых мигранты пытаются доплыть до Греции, а из моря вытаскивают трупы. Нельзя сказать, что ATH Kids могли сказать что-то конкретное о миграционном кризисе (пример текста песни: «We don't need no caution/that's just cuz we awesome» – «Не надо нас предостерегать / просто мы шикарные»).

Однако воздействие глобализации на культуру (хип-хоп – это универсальный язык юношеского самоутверждения, «откуда» бы вы ни были), по-видимому, было одной из тем. Вечер был прелестен, а атмосфера – весёлой, если не задумываться чересчур о том, насколько хаотичной была эта мешанина проблем: изображения плавающих в море тел почему-то соединили с опытом ATH Kids как небелых в Греции (чем бы он ни являлся). Впрочем, у нескольких европейцев, с которыми я пообщался, реакция была более отрицательной: они рассматривали это как оскорбительно упрощающее видение американца, который просто не «шарит». Впрочем, нельзя сказать, что Уокер когда-нибудь не хотелось оскорблять. Она не подслащает никаких пилюль.