Легендарный дизайнер спецэффектов Рик Бейкер о том, как компьютерная графика убила его индустрию

Рик Бейкер закрывает свою мастерскую. Легендарный автор спецэффектов и грима недавно объявил о том, что собирается закрывать свою студию и продавать на аукционе свои 400 самых известных реквизитов к фильмам. В послужном списке Бейкера разработка ряда самых долговечных эффектов 20-го века, включая работу над фильмами «Экзорцист», «Звёздные войны», музыкальным клипом «Триллер» и фильмом «Люди в чёрном». В течение 35 лет его знаковые костюмы, грим и реквизиты задавали тренд в мире спецэффектов в фильмах, предшествующих нашей эре визуальной информации, сгенерированной на компьютере. Аукцион знаменовал сладко-горький момент в истории кинематографа: конец, если не всей эпохи физических спецэффектов, то, как минимум, эры работы Рика Бейкера в кинематографе.

Музыкальный клип на песню «Триллер» (1982) Майкла Джексона со спецэффектами и костюмами Рика Бейкера

По стечению обстоятельств, аукцион прошёл в день премьеры Сан Андреас, фильма-катастрофы, начинённого спецэффектами. New York Times в своей рецензии на фильм отметила очевидное: «самое большое беспокойство в этом случае вызывает то, насколько это выглядит скучно и однообразно. Визуальный ряд, сгенерированный на компьютере, может воспроизводить необыкновенно детализированные виды катастрофы… но у технологии также есть способ вытеснения таких влиятельных и интересных зрелищ». Контраст со старомодными физическими спецэффектами был поразительным. В фильме «Американский оборотень в Лондоне», Бейкер показал на экране человека, трансформирующегося в волка, сюжет, который раньше показывали с помощью наплыва кадров и перебивки. Эффект поразил зрителей. Но, теперь возможность удивлять, сама по себе, обречена.

Я встретился с Бейкером в гигантском конферц-зале в Universal City Hilton. В 64 года он подтянутый, вежливый и явно полный энтузиазма. Он из тех людей, которыми хотят быть большинство людей в предпенсионном возрасте. Нам дали несколько минут для беседы, перед тем, как начались торги.

VICE: Я слушал вас по Национальному радио и был поражён тем, что вы не держите обиду. С одной стороны, вы говорили, что компьютерная графика сыграла большую роль в закрытии вашей студии, а с другой – вы говорили, что вы этим довольны.

Рик Бейкер: Это не только компьютерная графика. Я видел, что многое произошло. Даже после этого выступления на Национальном радио я получил море твитов, в которых говорилось «конец эпохи, конец эпохи». Знаете, это всё было временно. Весь бизнес изменился. У меня была студия площадью 60 тыс. квадратных футов, которая была великолепной для Гринча, который украл рождество и Планеты обезьян. Но, сейчас, она не идеальна для того, чтобы продолжать идти в ногу со врменем, где практически всё делается на компьютере. Недавно, у меня был один проект, где был парень, который делал зубы, в этом здании в 60 тыс. квадратных футов, сам, летом. Мой счёт за кондиционирование воздуха был больше, чем мне заплатили за изготовление зубов. Так что, просто пришло время. Этих больших работ больше не существует. В молодости, когда я только начинал встречаться с людьми из индустрии, я встретил массу озлоблённых людей и море старых нытиков, и я подумал: «Неужели ты можешь быть таким? Ты в этой удивительной индустрии делаешь эти крутые вещи». И я не хотел таким стать.

По большей части вы работаете с лицами. Это кажется особенно ироничным, ведь лица труднее всего нарисовать с помощью компьютерной графики. Аватар понял это правильно, а потом Трон: Наследство сделал ошибку. Считаете ли вы, что будет оставаться место в производстве фильмов для гримёров и дизайнеров физических спецэффектов, занимающихся дизайном лиц для фильмов, снятых при помощи компьютерной графики?

Я думаю да. Когда компьютерная графика впервые завоевала популярность, мы сразу же стали динозаврами. Но, [студии] стали менять свой подход, понимая, что у нас есть навыки, которые могут им пригодиться. Меня привлекли к устранению негативных моментов с гримом в Загадочной истории Бенджамина Баттона. Я сказал, что сделаю это, но я не хотел указания своего авторства, потому что они хотели сделать лица посредством компьютерных технологий. Они сказали: «Вы можете смоделировать эту штуку в реальном мире лучше, чем мы на компьютере». Итак, мы смоделировали и сделали настоящие, полностью законченные сликоновые головы, которые потом отсканировали и сделали компьютерные модели.

Я всегда во многом надеялся на сближение компьютерной графики и гримёрного дела. Я занимаюсь компьютерным дизайном с конца 80-х, думаю в этом мне помогло то, что я хорошо знаю настенную живопись. Я делал компьютерные модели и активно разрабатывал свои дизайны на компьютере, и я люблю это делать. Я люблю делать цифровые модели и цифровые рисунки, и играть с цифровой композицией. Но я не думаю, что это ответ на всё. Я считаю, что-то всё равно будет утеряно.

Когда у вас есть хороший актёр, в качественном гриме, и он сидит в гримёрном кресле, смотрит на себя в зеркало, и видит, как он стал кем-то другим. А потом он выходит на съёмочную площадку и знает, где он, знает, как он выглядит, он показывает такую игру, которую он никогда не покажет в сцене, снятой по технологии захвата движения.

Сейчас, когда с помощью компьютерной графики можно изобразить, практически всё, что угодно, считаете ли вы, что кинематографисты потеряли возможность удивлять аудиторию? Я думаю об этом эпизоде превращения в Американском оборотне… Неужели, потрясение такого рода больше невозможно?

Ну, всё выглядит так, что компьютерная графика в фильмах вызывает много негативной реакции и, [говорят], физические эффекты собираются вернуть обратно. Но это не происходит в больших масштабах. Мне понравился Безумный Макс: Дорога ярости, 70-летний продюсер этого фильма задаст жару любому молодому панку. И всё благодаря тому, что в фильме много физических спецэффектов. У меня бывают самые неприятные впечатления, когда я хожу в кино и задумываюсь о реквизите. Я маньяк спецэффектов, это то, что меня завлекает. И я смотрю фильмы и у меня возникают вопросы: Почему меня не цепляет? Почему мне просто скучно? Это одна из причин гибели спецэффектов, сгенерированных на компьютере. Вы можете сделать всё. Но становится ли от этого лучше? Я так не думаю. Но да, я считаю, что есть настоящая разница, когда ты знаешь, что что-то происходит на самом деле. Я точно заню, что этот парень действительно рисковал своей жизнью, а тот, на самом деле, просто стоял перед камерой и имитировал риск. Я лучше посмотрю старый фильм Рэя Харрихойсена и потерплю 45 минут плохого диалога ради того, чтобы посмотреть 30-секундный стоп-кадр.

Фрагмент из «Гарри и Хендерсонов» (1987) со спецэффектами работы Рика Бейкера

Просматривая каталог аукциона, я был шокирован «сморщенной кожей Эдгара» из Людей в чёрном. Она ужасная. В вашей студии в 60 тысяч квадратных футов, должно быть, немеряно лиц с пустыми глазами, пристально глядящими на вас. Не жутко ли это?

Я рос в спальне, полной такого реквизита, с десяти лет. Это не пугает меня.

Никогда не бывает таких мыслей, будто вы зайдёте в ванную поздно ночью и наткнётесь на что-то мягкое и безглазое…

Когда это то, что родилось в вашей голове и сделано вашими руками, оно не пугает. Но если фильм хорошо сделан, он всё ещё может меня впечатлить. Я помню работу над Экзорцистом вместе с мастером Диком Смитом, когда мне было чуть за 20. Я делал большую часть работы над головой и туловищем. И я хорошо знал, как её голова поворачивается. Но когда я увидел фильм, я понял, что напуган также, как и все остальные. И я был впечатлён этим. Это кинематограф. Очень трудно смотреть фильм и оставаться спокойным.

Узнайте о двоих детях, которые сделали римейк «Индианы Джонс»:

Майкл Джексон контактировал с вами по поводу работы над видеоклипом на песню «Триллер», это правда?

Он контактировал с Джоном Ландисом по поводу Американского оборотня в Лондоне. Я был первым, кому позвонил Джон, и сказал: «Майкл Джексон хочет снять клип на рок-композицию… очень сильно навеянную Американским оборотнем. Он хочет трансформироваться». Я сказал: «Маленький Майкл Джексон?» А он такой: «Ну, он больше не маленький Майкл Джексон».

Меня, действительно, заинтересовала возможность поработать с поп-звездой. Я подумал: «Это будет трудно и он не будет хорошим объектом для моих спецэффектов». Но я полностью ошибался. Ему это нравилось, [но] он был хаотичным, и мне надо было проделать всю работы за очень короткий промежуток времени. Мне пришлось использовать команду гримёров, с которыми я раньше не работал и не знал на что они способны. И я не знал, смогут ли они правильно нанести грим на танцоров, поэтому, я сам гриммировал Майкла, в тот же вечер бегая вокруг гримёрных трейлеров с криками «Нет, нет, нет…» А потом мы были в Верноне, в районе мясокомбината, в полночь. И они начали танцевать «Триллер»…

Читайте на The Creators Project: Как в «Игре престолов» снимают сцены метания огня в настоящих замках

В Верноне, наверное, никого не было в это время. Вы, наверняка, были единственной аудиторией.

Да. Самым худшим было то, что мы начали съёмку, когда на мясокомбинате начался забой животных. Это было примерно в два часа ночи и там был, знаете, специфический запах. Мы были, буквально, снаружи бойни. Это было жутко. Так что, я стоял посреди улицы и смотрел на происходящее у меня перед глазами, а мой мозг в это время перевернулся на 360 градусов. И я думал примерно так: «Смотри на всё, что происходит перед тобой, Рик». Ландис сказал мне в ту ночь: «После этой съёмки люди о тебе узнают больше, чем после всех других твоих работ». И это правда. Когда люди говорят: «Чем вы зарабатываете на жизнь?», я отвечаю: «Я художник по гриму». «Что вы сделали, что я могу посмотреть?» Я говорю: «Да, есть такие работы». И у меня спрашивают: «Что?». Я говорю: «Триллер». И их реакция примерно такая: «Триллер?!»

Люди впечатлены этим больше, чем вашей работой над сценой в баре в Звёздных войнах?

Да. «Триллер» знают все. Но да, всё дело в том, что работа должна быть сделана хорошо, потому что вам надо так много сделать в период подготовки, что вы проводите за работой каждую минуту своего бодрстовования. Когда вы на съёмочной площадке делаете грим актёру, вы видите, как он начинает оживать, дышать. Это волшебно!

Звучит, как нечто, о чём вы будете скучать.

Я буду скучать за частью этого. Но я не буду скучать по хаосу в бизнесе. Я не шёл в профессию, чтобы стать бизнесменом, я туда пришёл, чтобы делать вещи. И я всё ещё хочу продолжать делать вещи. Я делаю вещи каждый день и они становятся такими, какими я хочу их сделать.

Бейкера позвали и ему надо было идти. Я занял место в последнем ряду похожего на пещеру зала С, недалеко от экспозиции инопланетян и отрезанных голов, фрагментов коллекции, выставленных на продажу. Сцена была украшена полноразмерным инопланетянином из Людей в чёрном, одноимённым Гринчем, с виду древней горгульей и разложившимся трупом, привязанным к стулу и с перерезанным горлом. Мужчина в пиджаке поприветствовал немногочисленную публику (большинство ставок делалось по интернету или телефону) предложением начать аукционные торги и «раскачать их, как будто вам всё равно».

Я спросил у сотрудника Hilton размеры зала и сделал быстрые подсчёты. Студия Бейкера была в 15 раз больше громадного конференцзала. Я пытался представить такое пространство, его всю коллекцию инопланетян, обезьян и монстров, растянутый до горизонта. Я не мог постичь масштабы коллекции и проделанной работы. Далеко в зале аукционист стукнул своим молотком. Одна продажа состоялась, остались 399. Это будет длинный аукцион.

Сэм МакФитерс родился в Лорейне, Огайо, в 1969 году. Он бывший солист групп Born Against, Men's Recovery Project и Wrangler Brutes, а также основатель Vermiform Records. Его колонки, эссе, досье и короткие рассказы были опубликованы в theAmerican Prospect, Chicago Reader, OC Weekly, Punk Planet, the Stranger, VICE, и the Village Voice. Он живет в городе Помона, Калифорния со своей женой.