Я отправилась на концерт Элиса Купера вместе с мамой, и мы этого недостойны

Я всегда знала: моя мама – суперфанатка Элиса Купера. В моём детстве, пока родители моих друзей, возможно, ставили пластинки с хрипловатым воркованием Клиффа Ричарда, моя мама ходила по продуктовому рынку с изображением Купера, в коже и со змеёй на руках, на парусиновой хозяйственной сумке. Эти же нежные чувства к нуарным кавалерам трансформировались с годами – от лихих сапог и бороды Джека Воробья до ренессансных жилетов и выразительных рассказов Рассела Бренда. Но у всех них был один корень – кабарешное мастерство Элиса Купера.

Поэтому забавно думать, что при таком длительном увлечении она, по сути, никогда его не видела: «В туре «Welcome to my Nightmare» он выступал только в Лондоне и Глазго, а мне, которая провела юность в Ланкастере, это было не особенно удобно». Начиная с вышедшей в 1972 году «School’s Out», первой пластинки Купера, которой обзавелась моя мама, певец работал плодотворно и выпустил почти 30 студийных альбомов. Но хотя Купер неизменно оставался креативным и тусовался с тяжёлой артиллерией рок-н-ролла, о прошедших годах моя мама отзывается более едко. «Я не ожидала, что наконец-то смогу его увидеть, когда мне будет почти шестьдесят и у меня будет лишний вес», – говорит она.

Поэтому, когда Купер объявил о концерте на лондонской площадке SSE Arena в поддержку своего нового альбома, Paranormal, мы взяли билеты.

Мама автора взволнованно ожидает рок-музыку Элиса Купера.

Когда мы приезжаем, к SSE Arena направляются миллениалы в ботинках на толстой подошве и немолодые блондинки в пыльных кожаных брюках. Какие-то старпёры снаружи просят меня сделать фотку. Один из них острит: «Поторопись, пока кто-нибудь не умер». Это идеальная жуткая атмосфера для концерта Элиса Купера. Я интересуюсь у мамы, каких любимых песен она больше всего ждёт, и она мгновенно говорит о классике вроде «Billion Dollar Babies» и «I Love The Dead» («милая весёлая песенка»), а также несколько более редко исполняемых песен «на любителя». «Раньше мне нравилась «Gutter Cat vs The Jet», но я для этого уже старовата. Не бывает же банд 60-летних стариков, правда?»

Теперь, когда мы угнездились высоко на галёрке, весь партер встаёт, а свет меркнет. По арене гулко прокатывается запись голоса Купера: «Вы избраны, чтобы провести вечер с Элисом Купером. Вас с радостью примут в этом кошмарном мире. Вы уже ничего не сделаете. Он близко».

И вот, начинается – группа разражается взрывной первой композицией, «Brutal Planet». Визжащие обертоны летят подобно оловянному привкусу агрессивного металла Rammstein. Элис неспешно выходит на сцену из глубин своей чудовищной помойки в отполированных гетрах. Его рука крепко обхватила непременную трость, ниспадающие локоны чёрные, как крыло грача. Из раздевалки, зажатой между двойными ударными установками и декорацией в виде головы младенца появляется услужливая помощница. Словно припанкованный Джеканори, она быстро меняет ему костюм с помощью крутого жилета с заклёпками.

Constrictor 1986 года добавляет глэм-металла благодаря «The World Needs Guts» с его дурацким соляком, в то время как «Woman of Mass Destruction» с более свежего релиза Dirty Diamonds подтверждает его титул «шок-рокового Ромео» всего мира. Мало какой исполнитель способен зарифмовать в двух строчках «date» и «castrate». Элис довольно долго разгуливает по цокольной центральной сцене (если угодно, по пьедесталу имени моей мамы), разглядывая тёмное море своих фанатов. Однако надвигается буря.

«Ураган» Нита Штраусс, заслуженная струнная сирена Купера, пускается в одно из самых эпичных и роскошных гитарных соло. По бокам от неё клубится дым цвета пламени, между тем как группа стремительно возвращается, чтобы сыграть энергичную версию вышедшей в 89-м «Poison». Если и был когда-нибудь хит 80-х, созданный для стадионов, то это как раз был он, трек, снискавший Куперу статус любимчика альтернативной сцены. Я вижу, как моя мама лишается чувств. Купер поёт задушевно и чувственно, несмотря на множество слушателей.

Купер выходит по ступенькам в черноту закулисья, между тем как его группа старательно играет дальше. Музыканты медленно затихают, и в конце концов остаются лишь бас и ударные. По партеру начинают распространяться аплодисменты. Свет меркнет настолько, что остаётся виден только ударник. Его колоссальное владение ударной установкой освещают янтарные прожекторы. Именно в этот момент нас погружают в полноценный водевильно-концертный салун, между тем как голос из динамиков ревёт: «Я знаю, что вы голодны. А вот и ужин». И даже самые отпетые балбесы среди нас знают, к чему мы направляемся.

С «Feed My Frankenstein» на сцену выходит некий гигантский операционный стол. Купер теперь облачён в окровавленный лабораторный халат. Некий получеловек, полускелет даёт ему противогаз, а из машины начинает выходить дым. Купер залезает в отверстие в форме двери и оказывается внутри. Из устройства летят искры, и я начинаю задумываться, точно ли он в порядке. Народ, он же уже не так молод, как раньше. Если это уже чересчур, Элис, моргни дважды из-за противогаза.

Воодушевлённый истерикой, Элис возвращает нас с небес на землю серьёзностью «Only Women Bleed», баллады о женщине, подвергающейся насилию в браке. Мама наклоняется ко мне и говорит, что «эта песня его и изменила». Это песня сделавшая того Элиса, которого мы знаем сегодня, монстра, которого он играет, а не его реальное «я». И в самом деле, в отрыве от своего чокнутого псевдонима Винсент Дэймон Фурье – сама респектабельность: 36 лет в браке и трезвенник почти столько же. Достойный кивок в сторону шуток о Франкенштейне.

Но с этой песней он слишком уж надолго расслабился. Внезапно его загоняют в тупик, подойдя с обеих сторон, скелет и ассистент в капюшоне. Как в песне «This Maniac’s In Love With You», он застрял «в любви, подобной смирительной рубашке».

Мама откидывается назад, прикрыв рот руками. Медсестра в виниловом костюме устраивает колоритную сцену, вгоняя иглу в скрюченную фигуру Купера, в то время как он продолжает петь. Всё приобрело довольно сюрный оттенок. Его голос становится ворчливым – он рычит: «Пора отсюда выбираться», – а затем рявкает на свою врагиню: «Не касайся меня». И с этой агрессией и мощью он освобождается. Но его самостоятельность быстро заканчивается – скелет прикатывает предмет, смахивающий на гильотину. Они ведут Купера к её стальной хватке.

Мама автора

К этому моменту моя мама приходит в ужас. Она снова закрывает руками рот. Разодетая медсестра призывает слушателей громко поддержать эти действия, но мы все, откровенно говоря, очень хотим, чтобы концерт продолжился с целым и невредимым Купером. Когда лезвие летит вниз, команда мучителей вытаскивает его окровавленную голову из колодки. Группа снова начинает играть, а мне тем временем остаётся лишь гадать, как им вообще удалось такое провернуть. Серьёзно, там не было никакой дырочки, через которую он мог бы протиснуться.

Свет меркнет, и освещёнными остаются лишь отдельные небольшие участки сцены. Восстанет ли Купер из мёртвых? Звучат риффы, и вокруг нас со звоном падает в неприличных количествах фарфор, а на сцене между тем происходит смена декораций, и мы знакомимся с группой Alice Cooper. Купер возвращается и приветствует на сцене первых участников группы Чака Гаррика, Томми Хенриксена, Райана Рокси, Дэннис Данэвэя и «платинового бога собственной персоной» Нила Смита. Мама хорошо знает этих ребят, так как нацарапала собственное имя рядом с их инициалами на пластинке School’s Out, которая открывается, словно знакомая с детства парта (чернильница прилагается). Поменялся задник – теперь там обложка Billion Dollar Babies, а Элис снова на сцене, в золотистом костюме с блёстками, в котором выглядит ослепительно. Он хватает пачку денег, наколотую на кол из кабинета редкостей и забрасывает их в толпу, словно помешанный на деньгах крутой.

Они несутся дальше. На «No More Mr Nice Guy» моя мама показывает на себя, когда Купер поёт: «Little old lady» («Старушка»). Сигнализируя об окончании действа, Купер выкрикивает имена участников своей группы, словно проводя перекличку. Его дочь Шерил Купер выступает в качестве танцовщицы. А кто же играет Элиса Купера? «Я». Нам желают «доброй ночи и ужасных кошмаров».

Говорят, что со своими кумирами встречаться не стоит, но я бы однозначно рекомендовала посмотреть, как их режут на гильотине ради драматического эффекта. Моя мама поностью согласна.

Шери Амур – заместительница редактора The Girls Are и участница творческого коллектива The Other Woman на Resonance FM. Подпишитесь на неё на Twitter.