Если вы интроверт, «Мама!» – ваш самый страшный кошмар

На дворе 2017 год, и у нас есть звёзды Instagram, свидания по телефону, банкоматы, вебсайты для бронирования билетов и онлайн-шоппинг, программируемые службы по уходу за детьми, встречи в Skype и столько электронных вариантов, что мы не можем придумать применение им всем. Удобство поразительное. Но в эту эпоху максимальной доступности всего мы утратили способность находиться рядом с людьми. По сути, мы страдаем повышенной раздражительностью по отношению к другим, тревожностью от простой мысли о социальной активности. Из-за этой реальности смотреть такой фильм, как «Мама!», последнее творение сценариста и режиссёра Даррена Аронофски, гораздо более неловко.

«Мама!» непосредственно играет на самых глубинных страхах интроверта, показывая, молодую жену (Дженнифер Лоуренс), подходящую по возрасту эпохе социальных сетей, которая настолько асоциальна, что мысль о шаге за порог дома наполняет её ослепительным ужасом. Она проводит дни, сидя у себя дома, рисуя и делая это гигантское строение максимально уютным для себя. Она замужем за писателем (Хавьер Бардем), а это значит, что он очень много времени проводит в одиночестве. Поэтому теоретически они – идеальная пара. По крайней мере, она так думает. Как только он начинает привечать у них в доме случайных людей – людей, которые хотят курить в её прихожей, куролесить в священном кабинете её мужа и устраивать дикие вечеринки в его честь, – она с удивлением осознаёт, что человек, за которого она вышла – не тот, кем он ей казался. Собственно говоря, это человек, который души не чает в обожании незнакомцев и любит энергично их собирать.

Что-то напоминает? Мы делаем это в Twitter и на Facebook – наслаждаемся тем, сколько незнакомых нам людей могут комментировать и лайкать то, что мы выкладываем почти или вовсе без всякого контекста. Так мы лучше воспринимаем самих себя, пусть и с натяжкой. Персонаж Бардема не становится исключением, когда внезапно обретает популярность благодаря новой книге и немного перегибает палку с привыканием к ней. Его растущая фан-база – не стесняющая себя манерами, здравым смыслом или, конечно, какой бы то ни было социальной осознанностью, – пугает героиню Лоуренс. Настолько, что их тихий дом резко превращается в место сборов варваров и моральных уродов: гости скачут по её хрупкой кухонной столешнице, губят её полы из твёрдого дерева, ласкаются в её же спальне, вторгаются в её драгоценное личное пространство и ставят под угрозу всё, что для неё важно.

Независимо от того, реально ли происходящее или усугубляется её страхом, нельзя отрицать, что именно так приходится интровертам в ситуациях общения, особенно в собственном доме, из которого невозможно сбежать. Это душит. Их дом должен быть единственным местом, где можно быть в безопасности, где не нужно изощряться с бестолковыми светскими разговорами, где можно находиться вдали от любого, кто мешает их регламентированному существованию, в котором всё находится на своём месте. Именно там они не чувствуют необходимости играть роль. Следовательно, эта ситуация повергла бы в панический ужас любого интроверта.

К тому же, её муж к этому времени уже её покинул. Он забавляется со своими новыми лже-друзьями, в то время как их отношения, теперь скорее присущие двум живущим вместе людям, чем романтической паре, совершенно буквально катятся ко всем чертям после их вскрытия стадом нежеланных жильцов. Впрочем, нам на самом деле не приходится очень хорошо узнать кого-либо из них двоих, поэтому наша тревога за их целостность в лучшем случае незначительна. Чёрт побери, мы знаем их только как Маму и Его, словно двух аватарок-яиц с пустыми биографиями в Twitter. Поскольку они настолько погружены в собственную неуверенность, настолько поглощены чужим мнением о них, что они лишь вращаются друг вокруг друга в собственном доме. Но мы знаем, что Маму утешает мысль о том, что он такой же, как и она – асоциальный и довольный, – что он, ломая это восприятие, тоже становится для неё угрозой. Эта новая реальность в комплекте с его поразительной известностью, едва её не душит. И всё же он ничего не делает, чтобы защитить её от этого, предавая её в момент наибольшей уязвимости ради вновь обретённого признания.

«Мама!» – это то, что случается, когда интроверта лишают анонимности самым грубым образом в собственном доме, когда его заставляют слиться с чем-то таким странным и назойливым, как известность, хотя это совершенно противно их сущности. Историей о Матери и о Нём Аронофски открыто говорит о жестокости славы и фанатов, а также о конфликте, связанном с ними в нашем растущем обществе людей, у которых испарились социальные рефлексы, а самооценка зависит от внешних сил. То, как они реагируют на социальный конструкт, созданный не ими, а это в какой-то момент своей жизни приходилось делать нам всем, в конечном счёте и определяет их выживание. Благодаря этому такой хоррор, как «Мама!», становится гораздо более инстинктивно пугающим.

Следите за сообщениями Кэндис Фредерик на Twitter.