Молодой ученый Виктор Ковылин, ранее открывший эволюционную природу щекотки, оправдывает идею клонирования человека - и находит прорехи в законодательстве и общественной морали, позволяющие каждому человеку, обзавестись своей копией.Наступили времена, когда явью становится то, что раньше мы могли увидеть лишь в научно-фантастических фильмах. В одном из них – «Остин Пауэрс: шпион, который меня соблазнил» – любознательные зрители видели занимательного питомца доброго доктора Зло – его мини-клона, которого он называл Mini-Me.
Современные технологии позволяют воплотить фантазию о «мини-ми» в реальность, благо изготовить его довольно несложно: процедура клонирования давно не внове, а «минимизация» клона может быть достигнута точечным воздействием на генотип, в результате чего у вашей копии будет недостаток гормона роста. Дело плёвое.
Правда, повсеместному клонированию пока мешают несколько весомых факторов. Во-первых, во всех нормальных странах мира репродуктивное клонирование запрещено законом. А во-вторых, есть целый сноп этических проблем: является ли клонирование богоугодным занятием? как будет решаться вопрос о родстве и наследовании? В конце концов, как быть с неудачными клонами - скармливать их поросям? Пока темы эти не проработаны юридически и теологически, лишь сорвиголовы от науки могут отважиться на создание гомункулюса. Мы и отважились – и даже смогли обойти часть этических и правовых трудностей.
Главный камень преткновения состоит в том, что мы видим в наших клонах таких же людей, как мы сами. Слово «клон» для нас синоним «копии» – словно взяли наше тело и отксерили нам близнеца. Идея «мини-ми» предполагает совершенно иной подход. К собственному мини-клону поневоле относишься не как к равноценному близнецу – а, скорее, как герой романа Энквиста «Низверженный ангел» относился к своей «жене» – женской голове, росшей у него изо лба. Это чувство сознания своего превосходства, сопряженное с ним чувство ответственности и даже своего рода любовь! И ведь именно так мы относимся к домашним питомцам – или, будем политкорректными, «животным компаньонам»! И если изначально рассматривать «мини-ми» как животного компаньона гуманоидной наружности, его производство путем клонирования и дальнейшее использование выпадают из-под юрисдикции закона: заказать себе «мини-ми» лишь немногим замороченнее, чем сходить в зоомагазин!
«Мини-ми» – товар эксклюзивный, а раз так, то его характеристики должны соответствовать понятию товара. А товар, как известно, не ропщет. Если, конечно, он не крепостной крестьянин или раб – но такой товар запрещен законом. Младенцы, которыми торгуют нерадивые матери, также вне закона, хотя они и не ропщут. Предполагается все же, что младенцы – потенциальные «ропчуны» и, повзрослев, они вряд ли спокойно примут тот факт, что когда-то с ними обошлись как с товаром.
Однако закон довольно равнодушен к судьбе существ, за которыми априори не может числиться роптание ни в дитячьем, ни во взрослом виде, именно поэтому животные – это товар, и товар ходовой. Так почему бы не воспользоваться этой юридической прорехой и не низвести мини-клона до животного состояния, вмешавшись еще на эмбриональной стадии в его мозг и организовав ему искусственную умственную отсталость, чтобы не ропталось?
Тем, кто решается завести для своего ребенка «мини-ми», ведь не нужен полноценный бонусный сынок – лишний рот, да еще и с идентичным генотипом! А вот животный компаньон для сына не помешает. И здесь «мини-ми» даст фору всем остальным кандидатам, поскольку ни рыбка, ни хомячок, ни аксолотль, ни собачка не в состоянии принести столько пользы, сколько особь своего вида, с родными к тому же генами. Понадобилась срочно кровь для переливания, доля печени или почка – обеспечит ли их вам попугай? Обеспечит ли? Нет, конечно! Может, какая-то свинья и смилуется и даст вам немного своей печени - но захотите ли вы породниться со свиньей? Родная-то кровь, поди, лучше! Таким образом, репродуктивное клонирование в случае с «мини-ми» приобретает отчасти характер терапевтического, к которому закон относится куда мягче.С появлением «мини-ми» возникает этический парадокс: словосочетание «член семьи» в отношении домашнего животного здесь уже не просто фигура речи, а биосоциальный факт. Само собой, к «мини-ми» испытываешь особые симпатии, которые и не снились банальной кошке, – его даже животным компаньоном язык не поворачивается называть. Он – мини-компаньон, и это так же политкорректно, как и естественно.
Конечно, производство «мини-ми» куда сложнее разведения скота, и потребует организации и соблюдения четкого кодекса, регламентирующего права хозяина и «мини-ми», взаимоотношения заказчика и госкорпорации, предоставляющей услуги клонирования, список необходимых документов, включая паспорт для «мини-ми». Должно быть прописано, как можно использовать «мини-ми», помимо изъятия органов, насколько интеллектуально развит должен он быть, нужно ли подвергать его кастрации, какова предельно допустимая разница в возрасте между мини- и макси-компаньонами, нужно ли учитывать пожелания родителей основного ребенка относительно качеств его мини-клона и «программировать» их на генном или нейрологическом уровне.
Все эти вопросы еще предстоит обсудить ученым, юристам, психологам, философам, религиозным деятелям. Приступать можно уже сегодня, потому как мы уже готовы запустить первое в мире предприятие по производству «мини-ми», нам только отмашку дай!
Современные технологии позволяют воплотить фантазию о «мини-ми» в реальность, благо изготовить его довольно несложно: процедура клонирования давно не внове, а «минимизация» клона может быть достигнута точечным воздействием на генотип, в результате чего у вашей копии будет недостаток гормона роста. Дело плёвое.
Правда, повсеместному клонированию пока мешают несколько весомых факторов. Во-первых, во всех нормальных странах мира репродуктивное клонирование запрещено законом. А во-вторых, есть целый сноп этических проблем: является ли клонирование богоугодным занятием? как будет решаться вопрос о родстве и наследовании? В конце концов, как быть с неудачными клонами - скармливать их поросям? Пока темы эти не проработаны юридически и теологически, лишь сорвиголовы от науки могут отважиться на создание гомункулюса. Мы и отважились – и даже смогли обойти часть этических и правовых трудностей.
Главный камень преткновения состоит в том, что мы видим в наших клонах таких же людей, как мы сами. Слово «клон» для нас синоним «копии» – словно взяли наше тело и отксерили нам близнеца. Идея «мини-ми» предполагает совершенно иной подход. К собственному мини-клону поневоле относишься не как к равноценному близнецу – а, скорее, как герой романа Энквиста «Низверженный ангел» относился к своей «жене» – женской голове, росшей у него изо лба. Это чувство сознания своего превосходства, сопряженное с ним чувство ответственности и даже своего рода любовь! И ведь именно так мы относимся к домашним питомцам – или, будем политкорректными, «животным компаньонам»! И если изначально рассматривать «мини-ми» как животного компаньона гуманоидной наружности, его производство путем клонирования и дальнейшее использование выпадают из-под юрисдикции закона: заказать себе «мини-ми» лишь немногим замороченнее, чем сходить в зоомагазин!
«Мини-ми» – товар эксклюзивный, а раз так, то его характеристики должны соответствовать понятию товара. А товар, как известно, не ропщет. Если, конечно, он не крепостной крестьянин или раб – но такой товар запрещен законом. Младенцы, которыми торгуют нерадивые матери, также вне закона, хотя они и не ропщут. Предполагается все же, что младенцы – потенциальные «ропчуны» и, повзрослев, они вряд ли спокойно примут тот факт, что когда-то с ними обошлись как с товаром.
Однако закон довольно равнодушен к судьбе существ, за которыми априори не может числиться роптание ни в дитячьем, ни во взрослом виде, именно поэтому животные – это товар, и товар ходовой. Так почему бы не воспользоваться этой юридической прорехой и не низвести мини-клона до животного состояния, вмешавшись еще на эмбриональной стадии в его мозг и организовав ему искусственную умственную отсталость, чтобы не ропталось?
Тем, кто решается завести для своего ребенка «мини-ми», ведь не нужен полноценный бонусный сынок – лишний рот, да еще и с идентичным генотипом! А вот животный компаньон для сына не помешает. И здесь «мини-ми» даст фору всем остальным кандидатам, поскольку ни рыбка, ни хомячок, ни аксолотль, ни собачка не в состоянии принести столько пользы, сколько особь своего вида, с родными к тому же генами. Понадобилась срочно кровь для переливания, доля печени или почка – обеспечит ли их вам попугай? Обеспечит ли? Нет, конечно! Может, какая-то свинья и смилуется и даст вам немного своей печени - но захотите ли вы породниться со свиньей? Родная-то кровь, поди, лучше! Таким образом, репродуктивное клонирование в случае с «мини-ми» приобретает отчасти характер терапевтического, к которому закон относится куда мягче.С появлением «мини-ми» возникает этический парадокс: словосочетание «член семьи» в отношении домашнего животного здесь уже не просто фигура речи, а биосоциальный факт. Само собой, к «мини-ми» испытываешь особые симпатии, которые и не снились банальной кошке, – его даже животным компаньоном язык не поворачивается называть. Он – мини-компаньон, и это так же политкорректно, как и естественно.
Конечно, производство «мини-ми» куда сложнее разведения скота, и потребует организации и соблюдения четкого кодекса, регламентирующего права хозяина и «мини-ми», взаимоотношения заказчика и госкорпорации, предоставляющей услуги клонирования, список необходимых документов, включая паспорт для «мини-ми». Должно быть прописано, как можно использовать «мини-ми», помимо изъятия органов, насколько интеллектуально развит должен он быть, нужно ли подвергать его кастрации, какова предельно допустимая разница в возрасте между мини- и макси-компаньонами, нужно ли учитывать пожелания родителей основного ребенка относительно качеств его мини-клона и «программировать» их на генном или нейрологическом уровне.
Все эти вопросы еще предстоит обсудить ученым, юристам, психологам, философам, религиозным деятелям. Приступать можно уже сегодня, потому как мы уже готовы запустить первое в мире предприятие по производству «мини-ми», нам только отмашку дай!