Большинство ровесников Бригитте Бизель взвешивают на своих мини-весах письма, но эта 80-летняя старушка купила себе весы, чтобы отмерять дозы травки. «Недавно я увидела весы, похожие на мои, в «Bares für Rares» [немецком аналоге бибисишной передачи «В поисках антиквариата»]», – восхищённо сообщает мне она. Болтая, она также пытается сосредоточиться на помоле бутонов каннабиса для своих хрупких серебряных весов.
Реклама
Сегодня в домике с террасой Бизель в Кёпенике (Германия), живописном районе Берлина, день выпечки. «Думаю, можно с полным правом сказать, что я первый человек, испёкший именно эту разновидность печенья», – говорит она, смеясь.Бизель обожает печь. За несколько недель перед Рождеством она изготовила для родственников и друзей ванильные булочки, коричные звёздочки и другие вкусняшки. Но то, что она печёт сегодня, не предназначается ни для кого другого. Я пришёл помочь ей приготовить собственное «лекарство», как она любит его называть – печенье, приправленное каннабисом из близлежащей аптеки.
Бизель не пытается упороться и отрешиться от мира. «Это на самом деле не моё», – говорит она. Напротив, благодаря каннабису она чувствует себя более живой. Он делает её хроническую боль более терпимой, он помогает ей выбираться из постели утром, а ещё он позволяет ей спокойно сидеть в саду под рододендронами, которые особенно сильно ей нравятся весной и летом, когда цветут красными, белыми и багряными цветами.Её история похожа на истории тысяч немцев, обнаруживших, что каннабис работает там, где традиционная медицина их подвела. В марте 2017 года в Германии стало легальным получение травки в медицинских целях по рецепту, но рецепты на неё выписывают относительно немного клиник, а многие медицинские страховые компании не хотят покрывать соответствующие расходы. К концу прошлого года свыше 13 000 человек подали страховые претензии в три крупнейших медицинских страховых компании страны. Согласно подсчётам правительства Германии, заявки подали всего 700 человек. «Они и понятия не имеют», – говорит Бизель.
Реклама
Последние 60 лет Бизель боролась с хронической болью. В 19 лет у неё обнаружили сколиоз – заболевание, при котором позвоночник ненормально перекручивается и изгибается. Если встать за ней, можно чётко увидеть, что позвоночник у неё не прямой, а S-образный.
СМОТРЕТЬ:
Однако Бизель всё равно была решительно настроена жить полной и активной жизнью, несмотря на заболевание, и до 30 лет каталась на лыжах, на велосипеде и плавала, работая в качестве швеи над костюмами для ревю в берлинском театре Friedrichstadt -Palast. Но однажды утром, когда ей было 30 с лишним, она проснулась и практически не почувствовала всю левую половину тела. «Я не могла пошевелить левой рукой – она просто не работала», – вспоминает она.В одной из больниц Восточного Берлина её привязали к койке и втолкнули в операционную. Яркий свет, 20 студентов и двое профессоров вытаращились на неё так, как будто она одна уцелела после какой-то аварийной посадки НЛО, рассказывает она мне теперь. Её паралич не мог объяснить никто. В то время томографов в восточногерманских больницах не было, а в качестве альтернативы там могли лишь уколоть её полой иглой в позвоночный столп для сбора спинномозговой жидкости. Боль была так невыносима, что она потеряла сознание.Врачи выяснили, что причиной её паралича стало смещение диска между пятым и седьмым позвонками. Она прожила с параличом почти 15 лет, пока в 80-х трём берлинским врачам не удалось стабилизировать ей шею с помощью кусочка её бедренной кости. Она вернула себе большую часть ощущений, которые потеряла. Врачам разрешили выехать из коммунистической Восточной Германии, чтобы представить свою революционную операцию в Западной Германии, но они так и не вернулись. «Мне пришлось заниматься реабилитацией самостоятельно и позаботиться о том, чтобы шрамы зажили как следует», – говорит она.
СМОТРЕТЬ:
Однако Бизель всё равно была решительно настроена жить полной и активной жизнью, несмотря на заболевание, и до 30 лет каталась на лыжах, на велосипеде и плавала, работая в качестве швеи над костюмами для ревю в берлинском театре Friedrichstadt -Palast. Но однажды утром, когда ей было 30 с лишним, она проснулась и практически не почувствовала всю левую половину тела. «Я не могла пошевелить левой рукой – она просто не работала», – вспоминает она.В одной из больниц Восточного Берлина её привязали к койке и втолкнули в операционную. Яркий свет, 20 студентов и двое профессоров вытаращились на неё так, как будто она одна уцелела после какой-то аварийной посадки НЛО, рассказывает она мне теперь. Её паралич не мог объяснить никто. В то время томографов в восточногерманских больницах не было, а в качестве альтернативы там могли лишь уколоть её полой иглой в позвоночный столп для сбора спинномозговой жидкости. Боль была так невыносима, что она потеряла сознание.Врачи выяснили, что причиной её паралича стало смещение диска между пятым и седьмым позвонками. Она прожила с параличом почти 15 лет, пока в 80-х трём берлинским врачам не удалось стабилизировать ей шею с помощью кусочка её бедренной кости. Она вернула себе большую часть ощущений, которые потеряла. Врачам разрешили выехать из коммунистической Восточной Германии, чтобы представить свою революционную операцию в Западной Германии, но они так и не вернулись. «Мне пришлось заниматься реабилитацией самостоятельно и позаботиться о том, чтобы шрамы зажили как следует», – говорит она.
Реклама
На этом её медицинские злоключения не закончились. В 2000 году она перенесла инсульт, а препараты, которые ей затем прописали, повредили ей кишечник и слизистую желудка. Крометого, недавно у неё обнаружили ПДН – редкую форму мышечного паралича, при которой иммунная система человека борется с нервной системой. Порой она не может управлять собственными ногами.Сколько она себя помнит, врачи в 50 с лишним разных больницах и клиниках прописывали ей одно суперсильное обезболивающее за другим, но ни одно не сработало. И нередко ей для борьбы с побочными эффектами таблеток прописывали новые препараты с новыми побочными эффектами. Послушав полчаса, как она рассказывает о своём анамнезе, невольно понимаешь, почему на её кухонном столе рядом с вазой со свежими тюльпанами лежит небольшая кучка каннабиса.
Biesel infusing some melted butter with weed
Под конец 2016 года к Бизель приехал внук и привёз ей на пробу немного печенья с травкой, чтобы увидеть, не поможет ли от боли оно. Она немного подумала, а затем решила: что бы они ни сделали, намного хуже, чем от обычных лекарств, не будет. Она грызнула одно печенье. Действие началось минут через 30. «Боль не исчезла полностью, но съев печенье, я почувствовала себя легче, – объясняет она. – Я не так много думаю о боли и, к тому же, чувствую себя не так грустно». Далее она признаётся мне, что последние 15 лет, перенеся особенно сложную операцию на желудке, она страдала от депрессии. «Когда у меня есть это печенье, всё попросту не так плохо».
Реклама
Бизель заплатила 110 евро [около 130 долларов] за 5 граммов каннабиса и 160 евро [195 долларов] за консультацию, в то время как её муж проехал десять миль до аптеки, в которой действительно есть в наличии лекарственная конопля. Выпекая печенье, она делает его столько, чтобы хватило месяца на два-три. Стоимость травки должна покрывать её страховая компания, «но с ней порой бывает тяжело», говорит она.Последний врач Бизель прописал ей две разновидности лекарственного каннабиса – « Бейкерстрит» для ослабления боли по утрам и «Бедиол», чтобы она засыпала ночью. Она говорит мне, что косячки бы курить не стала, поскольку от курения у неё когда-то бывали проблемы с кровообращением. Внук также подарил ей поваренную книгу с конопляными рецептами, но печенье она любит больше всего. «А от двух печенек за день я не растолстею, – смеётся она. – Впрочем, может, начнём печь?»Ингредиенты:
- 1,5 грамма толчёного каннабиса
- 200 граммов[1 1/2 стакана] муки
- 100 граммов[1/2 стакана] масла
- 50 граммов[1/4 стакана] сахара
- Щепотка пекарского порошка
- 1 желток
Реклама
Biesel mixes the weed butter into the dough.
Бизель месит ингредиенты теста до однородной массы и накрывает смесь полиэтиленовой плёнкой, а затем оставляет как минимум на час. Далее она растапливает кусочек масла на небольшой сковородке и, пока он медленно закипает у неё на плите, вмешивает в масло толчёные бутоны.Её кухня (в которой висят в рамочках снимки уютных скамеечек и акварели с ягодами и розами) вскоре наполняется сладким запахом фирменного блюда от внука. «Тут будет неслабый запах», – предупреждает она меня.
Когда каннабисовое масло охлаждается, она разогревает духовку до 220 градусов по Цельсию [428 градусов по Фаренгейту] и вмешивает конопляное масло в тесто, пока оно равномерно не покрывается маленькими зелёными пятнышками. Прежде чем закончить, она добавляет оставшееся масло со сковородки. «Тут ничего не должно пропадать», – объясняет она.«Те, кто говорит, что каннабис – это всего лишь наркотик, не знают, что такое настоящая боль», – говорит Бизель. Она никогда не принимает достаточно для наркотического опьянения. Ну, ладно, приняла один раз вместе с внуком забавы ради. «Мы сидели снаружи, в саду, и я съела три печеньки, – вспоминает она. – Почувствовала себя так, как будто выпила полтора бокала красного вина».Час спустя она раскатывает тесто, «ровно и тоненько для стабильного эффекта», а затем берёт рюмку (которой пользуется вместо формочки для печенья) и выкладывает на противень 30 круглых шариков из теста. Затем они отправляются в духовку на 12 минут. Когда они выходят оттуда, у Бизель появляется возможность справляться с болью следующие несколько месяцев.Эта статья была впервые опубликована на VICE Germany.